Бернхард Хеннен - Гнев дракона. Эльфийка-воительница

Курунта подозвал своих капитанов и указал в центр линии.

— Там, рядом со штандартом со львом, стоит бессмертный Аарон. Позовите гвардию! Мы прорвемся в пятидесяти шагах слева и справа от него и окружим со всех сторон. В тех местах его стена щитов очень слаба. Мы решим исход боя.

Лабарна указал на большую группу войск, державшуюся за боевой линией.

— Пока что еще у них есть резервы, господин. Может быть, стоит немного подождать с атакой гвардии?

Он раздраженно взглянул на высоченного воина. Что он себе позволяет: давать ему советы в присутствии других?!

— Наше время пришло! Видите тучу пыли на востоке? Там идет вперед Муватта. Через полчаса все закончится. Если мы не выступим сейчас, возможности использовать наши копья больше не будет, и вся слава этого дня достанется лучшим воинам Лувии. Этого я не потерплю. Вперед, гвардия! Я сам поведу их.

Курунта надел шлем. Простой, бронзовый, без лишних украшений. Это был первый в его жизни шлем. В первом же бою он выдержал тяжелый удар. В бронзе до сих пор виднелась глубокая зазубрина. Тогда шлем спас ему жизнь. С тех пор он надевал его в каждом сражении. Шлем простого солдата. Он всегда приносит ему удачу.

Курунта завязал под подбородком ремешки и поглядел на гвардию, которая шла справа и слева от него к руслу пересохшей реки. Две тысячи человек. Каждый — проверенный в боях ветеран. У них пурпурные плащи и массивные прямоугольные щиты того же цвета. Вокруг остроконечных бронзовых шлемов они обмотали шелковые пурпурные платки. У каждого из них был железный меч, и наконечники копий тоже были железными. За ними следовали лучники гвардии в своих длинных бронзовых пластинчатых доспехах. Они будут поддерживать наступление с заднего ряда, обеспечивая дождь стрел.

— У них много штандартов, — заметил Лабарна. — Каждое полевое знамя стоит нам копья, которое может нанести удар.

Курунта знал, что Лабарна давно уже точит зуб на гвардию бессмертного. Давным-давно они не приняли его, потому что не хотели иметь в своих рядах великана, рядом с которым все остальные кажутся низкорослыми.

— Простой воин считает копья, Лабарна, — с самодовольной улыбкой ответил он своему телохранителю. — Военачальник мыслит шире.

Только вчера вечером он приказал раздать гвардии новые знаки отличия. Каждая сотня несла штандарт, с поперечной перекладины которого свисало пурпурное полотно, на котором была золотом вышита крылатая богиня.

— Когда мы прорвемся сквозь стену щитов, наши враги даже в самой гуще схватки увидят, как мимо проплывают полевые знамена. В толчее никто не видит дальше пяти шагов. А штандарты видны над головами всех. Аарон и его лейб-гвардия поймут, что окружены. И это нанесет по моральному духу воинов удар больнее, чем двадцать дополнительных копий.

У Артакса едва оставались силы, чтобы держать щит. Ударом с запястья он отклонил острие вражеского копья, попытавшись при этом нанести удар поверх щита. Но его противник был настороже, пригнулся, и клинок лишь задел его шлем. Рассыпались кабаньи клыки, твердая кожа под ними разошлась. Раненый воин закричал, попытался отпрянуть, однако сцепившиеся войска не давали пространства для маневров. Артакс не отступил, нанес второй удар и на этот раз попал воину в глаз прямо над нащечником.

В ярком солнечном свете тонкий зеленый свет, игравший вокруг его клинка, был почти невидим. Артакс догадывался, что его меч забирает что-то у каждого, кто умирает от его клинка. Больше, чем просто жизнь. Это было проклятое оружие. Оно принесло ему имя Король с мечом духов. Следовало бы не вынимать меча из ножен, но положение у них было слишком отчаянное, чтобы отказываться от какого бы то ни было преимущества.

Стена щитов прорвалась. Справа и слева он видел штандарты лейб-гвардии Муватты. Немного впереди сражался булавой воин огромного роста, дробя щиты и шлемы с такой легкостью, словно это были скорлупки яиц. Артакс уже дважды пытался пробиться к этому парню, но в такой толпе не мог сдвинуться с места.

Датамес отразил удар копья, нацеленный в лицо Артакса. Казалось, гофмейстер совершенно не устает. На его лице не было ни капли пота, и он сражался с такой легкостью, словно битва — всего лишь танец, в котором сверкает его меч, сплетая в воздухе серебристые узоры, которые не мог пробить ни один удар. Никогда прежде Артакс не видел, чтобы человек так фехтовал. Датамес воин! Почему до сих пор он это скрывал?

Что-то ударилось о его шлем с такой силой, что заставило его запрокинуть голову, и теперь он видел лишь безупречную синеву неба и пляшущие точечки света. Но он не упал. Оперся спиной на Нарека, державшего штандарт за его спиной.

— Прошу вас, повелитель, вам нужно лучше следить за своей защитой. Они целятся копьями вам в глаза. Даже этот шлем богов не отвратит от вас все удары, — голос Датамеса был почти неслышен в гуще сражения.

Артакс покачал головой. В поле зрения все еще вспыхивали светящиеся точки. Ашот встал перед ним и, насколько это было возможно, заслонил его щитом. Великан с дубинкой прорывался все дальше и дальше. Никто не отваживался встать у него на пути. Строй отступал перед ним.

— Видишь того великана, Датамес? Ты должен остановить его. Он опаснее боевого слона, — в шлем попала стрела. Металл загудел, словно колокол, стирая все остальные звуки битвы.

Артакс в ярости бросился вперед. Его меч прорезал чей-то щит, разрубил руку воина впереди. Удар слева проткнул густую бороду и вошел в глотку противника. Чьи-то руки схватили умирающего и утащили его за спины врагов. Воин, нарисовавший на щите обнаженную женщину, держащую в руках двух змей, занял место смертельно раненного. Они сражались с мужеством ожесточения, эти лувийцы. Они знали, что победа близка.

— Нарек! — изо всех сил заорал Артакс.

За спиной он услышал ответ, не очень разборчивый из-за криков и звона оружия вокруг. Артакс знал, что шлем приглушает его голос, но не осмеливался снять его. Он — цель большинства атак. Если он упадет на землю, исход битвы будет предрешен. Нельзя его снимать.

— Найди быстрого бегуна и пошли его к Бессосу. Настало время бросить в битву последние резервы. Он должен пробиться прежде, чем нас окружат. Время не терпит. Если ты понял меня, то ткни меня локтем в спину, — Артакс отразил новый удар копья, нацеленный ему в шлем. Парень с обнаженной женщиной на щите размахивал руками, как безумный. Он подпрыгивал на месте, раскачивал корпусом из стороны в сторону, насколько это было возможно в толпе, и то и дело тыкал копьем вперед.

Артакс яростным ударом отрубил наконечник от копья, когда почувствовал удар локтем в спину. Облегченно вздохнул. В этот миг древко копья вошло в прорезь для глаз на его шлеме. Он зажмурил глаза. Слишком поздно. Левый глаз горел от жгучего укола.