Бернхард Хеннен - Гнев дракона. Эльфийка-воительница

— Так точно! — Воин усмехнулся, обнажив коричневые резцы. Поперек губы у него проходил шрам. Володи помнил его. Он был ранен, когда они уводили кузнецов из королевства Муватты. Этот парень был хорошим колесничим.

— Скучаешь за лошадьми?

— На бабские задницы смотреть тоже неплохо, — с усмешкой ответил тот.

— Но бабы не любят ходить в упряжке.

Ухмылка стала еще шире.

— Тоже правда.

— Позаботься о том, чтобы с пленниками обошлись подобающим образом. Я полагаюсь на тебя. И помни: никаких имен!

— Так точно! — отдал честь воин.

Володи ответил на приветствие и прошел в дом. Он знал, что самый трудный бой этого вечера у него еще впереди.

Он нашел Колю в открытом внутреннем дворе дома. Роскошная мозаика с изображением льва была испачкана кровью. С полдюжины нападающих прорвались сюда через пробитые ворота. На окружавшей двор галерее второго этажа их ждали лучники.

Коля переворачивал умерших, заглядывая им в лица.

— Кого ты ищешь?

— Леона, черт побери! — Коля поднял на него залитое кровью лицо. — Ты… Идем! Не будем говорить в присутствии ребят. Идем! — Он повел его через двор в небольшую, роскошно обставленную комнату, большую часть которой занимала огромная кровать. Здесь тоже на столике стоял графин с вином.

Едва они вошли в комнату, Коля захлопнул дверь. На шее великана отчетливо проступали жилы, под кожей отчетливо виднелись темные полосы.

— Ты никогда, никогда больше не будешь вмешиваться, когда я веду бой! — После каждого слова он делал небольшую паузу, очевидно изо всех сил пытаясь не заорать.

— Ты хоть понимаешь, что мы сделали сегодня ночью? Мы разворошили крысиное гнездо! Ты когда-нибудь делал это? Они хитрые твари. Ни одну нельзя упускать! Они съедают зерно в закромах, из-за них начинаются голодные зимы. Проклятый дурак! Война могла закончиться сегодня ночью. А теперь она продолжится, а из-за твоего благородства наши люди будут истекать кровью.

— Этого не произойдет, — спокойно ответил Володи.

— Нет? Думаешь, нас защитят духи наших предков? Битвы, подобной той, что произошла сегодня, больше не будет. Эти крысы поумнели. Они будут подкарауливать нас поодиночке, на темных улицах. И они пронюхают о нашей тайне.

— Нет, поскольку у меня приказ бессмертного привести вас всех на равнину Куш. Он в отчаянном положении. Ему нужен каждый меч.

— Чушь! Там будут сражаться пятьдесят тысяч. Будем мы там или нет, никакой разницы. Нас слишком мало, чтобы изменить ход сражения.

— Но мы дали клятву, — не уступал Володи. — Мы должны идти, как только он позовет. Мы сражаемся за третью оловянную монету. После этого мы свободны.

Коля вздохнул и потянулся к вину. На этот он раз не стал утруждать себя и наполнять один из роскошных бокалов. Он поднес графин ко рту и сделал большой глоток, причем вино струйками потекло по уголкам рта на грудь. Отставив графин в сторону, Коля громко отрыгнул.

— Ты мне нравишься, Володи. Правда. Если бы в этом мире не было таких типов, как я или Леон, правили бы такие люди, как ты. Но этот мир иной. Может быть… однажды мне придется убить тебя, — он произнес это без гнева. Скорее с сожалением.

Володи прошиб холодный пот. Он понимал, когда Коля не шутит.

— Мы поклялись Аарону, но ведь и ты отвечаешь перед людьми. Сколько из них переживут битву на равнине Куш? Меньше сотни? И это мы будем считать, что нам повезло. Может статься, что Муватта прикажет казнить всех нас. Он наверняка не забыл, как мы украли у него кузнецов и передали Аарону тайну обработки железа. Стоит ли наше слово, данное Аарону, того, чтобы погубить всех этих чудесных парней? Если бы был хоть шанс выиграть битву… Я знаю, каково настроение в войске и вообще в империи. Никто не верит в победу. Зачем Аарону сражаться в битве, которую он не сможет выиграть? Ты пришел, чтобы принести нас в жертву на алтарь его дерзости. А теперь скажи мне: кто из нас двоих мясник?

— А как ты думаешь, что произойдет, если мы воспротивимся приказу Аарона? — взволнованно ответил Володи. Слова товарища сильно задели его. Не угроза смерти — таким он знал Колю всегда — а его упрек в том, что он, Володи, бездумно приносит своих товарищей в жертву тщеславию великого короля. В словах Коли была доля правды. — Одно слово бессмертного Аарона, и мы уже не его лейб-гвардия, а презираемые всеми люди. Думаешь, ты сможешь содержать публичные дома, если Аарон назначит цену за твою голову?

— Ах, Володи… Мир не просто черный или белый. Чаще всего он сер. Конечно, мы кое-кого пошлем на войну. Но мне нужна по меньшей мере сотня здесь, чтобы вести дела. В первую очередь потому, что мне придется отпустить все то отродье, что собралось на улице. Благодаря твоей мягкости нас ожидает затяжная война за публичные дома этого города.

— Неужели оно того стоит? Не лучше ли бросить все и…

Коля ударил кулаком по столу, на котором стоял графин.

— Черт побери! Что с тобой случилось? Думаешь, я делаю это потому, что мне чертовски нравится разыгрывать из себя сутенера? Ты посмотри на меня! Что ты видишь? Парня, у которого не осталось лица, потому что он не понял, в какой момент стоит завязать с кулачными боями. А это произошло потому, что у меня не было плана дальнейших действий. Больше этого никогда в жизни не случится. Что бывает со старыми воинами, у которых нет рук, которые парализованы или истерзаны болезнями? Какой правитель даст им кусок хлеба? Аарон забудет нас, когда мы утратим для него свою ценность. И тогда сломанный бронзовый меч будет стоить больше, чем мы, потому что его можно переплавить. Но мы — мы просто отбросы. Старые воины подыхают где-то в водосточной канаве, и никто не прольет по ним ни слезинки. Но с оловянными будет иначе. Для нас есть место, куда мы можем уйти. Мы придем сюда, в Золотой город. И у нас всего будет в достатке. А когда пробьет наш последний час, у нашего ложа будет сидеть красивая шлюха и держать нас за руку, а в другой руке мы будем держать золотой бокал с самым лучшим вином. Это клятва, которую я дал самому себе, и она для меня важнее любых обязательств перед бессмертным Аароном. Я не рожден для геройства, Володи. Я не из княжеского рода, как ты. При виде меня плачут дети. Тебе никогда не узнать, каково это, гордый герой с золотыми волосами. Ты…

Володи поднял руки.

— Ладно, я понял. Так что ты собираешься делать? Я не могу вернуться без воинов. И Аарон умеет считать. Если я вернусь и со мной будет слишком мало людей, он захочет узнать, где остальные.

Коля провел своей огромной лапищей по лысой голове и вздохнул.

— Дай мне три дня. Я кое-что придумал. Я найду тех, кто пойдет с тобой, чтобы подохнуть в твоей героической игре.

Коля вытер лоб мокрым полотенцем. Над городом нависла влажная жара, превращая в муку каждый вздох. Белые камни, которыми была вымощена большая площадь, отражали солнечный свет с такой силой, что болели глаза. Он заморгал и сделал глоток из бурдюка из козьей кожи. Сегодня в нем не было вина. Только вода с небольшой долей уксуса. Он прополоскал рот теплой жидкостью. Какая гадость. Больше всего хотелось выплюнуть, но здесь это могло быть расценено как оскорбление.