Любовь Черникова - Защитница. Киррана-1

плошку, зачерпнула. Поболтала, слегка остужая, вылила туда содержимое какого-то

пузырька и протянула Кире:

– На вот, пей.

Она принялась споро готовить какие-то примочки. Кира залпом осушила плошку

и поморщилась:

– Ну и гадость! – отвар не был горьким, но имел отвратительный привкус и

запах.

Накатила слабость. Веки отяжелели, захотелось спать до умопомрачения.

Матрена тем временем инструктировала Анасташу:

– Вот. Это принимать три раза в день, а мазь на тряпочку и к синякам

прикладывать, мелкие просто намазать. Дня за три сойдет. Сильное средство, верное.

Наклонись-ка рану промою.

Кира послушно нагнулась над ушатом, и Матрена осторожно принялась очищать

рану, разбирая волосы руками.

– Чем это тебя так?

– Упала на камень, – буркнула Кира и, почувствовав приступ дурноты,

вынужденно схватилась рукой за стоящий рядом с лавкой стул – её повело. Анасташа

ахнула.

– Отвар подействовал, – успокоила Матрена, предотвращая новый поток охов и

ахов, – там легкое успокоительное. Сейчас ляжет и до утра проспит, во сне все заживёт

быстрее.

– Мне завтра надо на рассвете… – язык заплетался, и Кира с трудом им

ворочала.

– Чего надо? – недовольно буркнула знахарка.

– Быть на площади. Разбуди меня обязательно, мама, – прошептала Кира

откидываясь без сил на лавку.

Спать хотелось неимоверно. Одолела смертельная усталость. Бой с такими

противниками потребовал концентрации всех сил, и теперь наступил откат, да ещё это

зелье...

– Рану я промыла. Все не так страшно, как показалось сначала, даром что сильно

кровило – на голове часто так. Но завтра рекомендую полный покой. Никаких драк,

охоты, конных прогулок. Можешь ты просто сесть и вышивать в конце-концов?

– Мне надо на площадь. Рано утром, – упрямо повторила Кира, изо всех сил

борясь со сном.

– Зачем это? – изумилась Анасташа.

– Пасита приказал. Будем тренироваться.

– Что? Изверг ещё не натешился? Я вот сейчас пойду к нему! Или лучше мы

уедем из деревни. Немедленно! – Анасташа бестолково заметалась по комнате.

– Мама, а ты и правда поезжай, – вдруг даже обрадовалась Кира, но твердо

добавила: – А я – останусь.

– Это почему же!

– Пасита обещал, что больше никого не тронет.

– Что?! – хором воскликнули женщины и переглянулись.

– Защитник сказал, они больше никого не тронут, если я буду каждый день с

ним... тренироваться.

– Прямо так и сказал? – недоверчиво переспросила Матрена. – Да ты же

девчонка, на кой это ему?

– Так и сказал, – подтвердила Кира, – и добавил, что за девичью честь могу не

опасаться. – поспешила развеять она неминуемые подозрения, хотя, скорее всего,

безуспешно. Не обращая больше ни на кого внимания, она закрыла глаза и мгновенно

уснула.

Пробуждение было не из приятных. Проснулась Кира от больного тычка в ребра.

– Спишь? – зло прошипел Мордан, – Никакого почтения к Защитнику!

Мужчина возвышался, над ней, отчего охотница почувствовала себя весьма

неуютно. Руки в боки, ноги широко расставлены, губы кривятся в презрительной

ухмылке. Кира подскочила было на лавке и тут же, с непроизвольным стоном, села

обратно. Чувствовала себя она более, чем разбито. Вторая попытка оказалась чуть

удачнее. Стараясь не охать, обошла Мордана и принялась спешно искать одежду.

Охотничий наряд, вычищенный заботливой материнской рукой, обнаружился

аккуратно развешенным на спинке стула.

– Я скоро буду, – буркнула Кира. – Выйди, мне надо одеться.

– Ты ещё смеешь мне приказывать, девка?! – угрожающе надвинулся бугай.

Получив внезапный толчок в грудь, Кира снова села на лавку. – Да я тебе!..

– А то что? – нехорошо сощурившись, перебила Киррана, нащупав под подушкой

нож. Спасибо маме. Это она его положила, а ведь раньше все смеялась над этой

привычкой.

– Да я тебя сейчас!.. – Мордан шагнул и схватил за ворот, поднимая с постели.

Рубаха угрожающе затрещала.

– Интересно, что скажет Пасита? – зловещё улыбнулась Кира, приставив лезвие к

паху ублюдка.

Она надеялась, что не ошиблась в своих предположениях. И, похоже, оказалась

права. Мордан зло толкнул её обратно, выпустив рубашку и Кира закашлялась от боли в

ушибленных ребрах. Да, рефлексы её подвели. И как она в таком состоянии собирается

снова драться?

Противник отступил, тяжело дышал от ярости.

– Ты, сартогская сука, – прошипел он, – я дождусь, пока Пасита потеряет интерес,

и тогда тебе несдобровать. Я заберу тебя в свое поместье и превращу в прикроватный

коврик. Ни один мой гость не пройдет мимо не плюнув в твою сторону! Ты сдохнешь

под моими сапогами, и я скормлю твою вонючую тушу цепным псам! – он смачно

харкнул прямо на чисто вымытый пол и, резко развернувшись, вышел.

В глубине двора за домом разрывался Туман. Кира выскочила следом на

крыльцо.

Мордан остановился у самой калитки, повернулся:

– Громко же лает твоя псина, – он, осклабившись, посмотрел вглубь двора,

заставляя Киру напрячься.

– Не смей трогать собаку! – Кира едва узнала свой голос – она зарычала, не хуже

Тумана.

– Можешь не приходить сегодня на площадь. Встреча отменяется.

Охотница проводила его фигуру тревожным взглядом. Мордан удалялся

широкими размашистыми шагами, время от времени бросая зло зыркая через плечо.

Кира тяжело опустилась на ступеньку крыльца и горестно вздохнула. ещё седмицу

назад до неё никому и дела не было, а что теперь?

Самый страшный человек в деревне питает к ней какой-то странный интерес.

Она давно не маленькая, и прекрасно знает, что происходит между женщиной и

мужчиной. Да и доселе Защитник особо не стеснялся – брал, что хотел. Тот ужин… Она

прекрасно осознавала, чем это все могло закончится. Но Пасита сдержался. Она видела,

с каким трудом давалось ему это самообладание, но ведь ничто не могло помешать ему

сделать так, как пожелает. Или же причина в том, что она Киррана тин Даррен? Не хочет

ссорится с могущественным родом? Дедушка Махаррон наверняка за такое спуску не

даст, она не сомневалась. скорее всего именно в этом дело, примем за главную

причину поведения Паситы.

Теперь Мордан. Он явно точит на неё зуб. ещё бы! Двойное унижение. Такое не

каждый-то деревенский увалень сразу забудет, что уж говорить об отпрыске знатного

рода? Нужно его опасаться. Не стоит забывать, что братья не простые слуги, а скорее

всего ровня Защитнику, судя по одежде и повадкам. Да точно! Слышала же, что их зовут

тин Шнобберы – значит дворяне. Да и Мордан сейчас, ляпнул про поместье, когда

ругался. Хотя ему-то она и не обязана верить.