Любовь Черникова - Защитница. Киррана-1

отправилось семнадцать человек, не считая четверых подростков.

Ближе к вечеру, когда приблизились к болотам небо затянуло, пошёл дождь,

чему уставшие от жары люди и лошади только обрадовались. Но тот скоро закончился.

Прохлады толком не принес, а вот комарья нагнал тьму-тьмущую. У огня было жарко,

зато не докучали кровопийцы – то дядька Аккарий кинул в пламя припасенных еловых

шишек. Знахарка Матрена раздала желающим отвар полыни, чтобы намазаться. Кира

же никогда не страдала от насекомых. Те то ли не могли прокусить её одежду, то ли

причина крылась в чем-то ином: «А может кровь у меня попросту не вкусная?»

Когда с делами было покончено, утомленные дорогой путники расселись вокруг

огня, принялись ужинать, да судачить. Кира, прихватив кружку кваса, отошла в сторону

и расположилась чуть поодаль. Не хотелось ни с кем разговаривать, а ну как задавать

вопросы начнут не хуже Ануши? Вон какие взгляды бросает на неё Федунька, когда

думает, что она не видит. Небось наплел уже больше, чем у Лютобора товара в возу

припасено.

– Слыхал я, – проговорил дядька Майрат, – на дороге разбойники объявились,

сартог их в печень! Озорничают.

Темноволосый, с плоским носом и чуть раскосыми, вечно прищуренными

глазами, отчего казалось, что он смотрит на собеседников с затаенной хитринкой. Его

пра-прабабка была, как ни странно, из степняков, видимо поэтому его природное

чувство юмора не позволяло и слова вымолвить, не помянув при этом своих предков.

– Да неужто! – всплеснула руками Матрена.

Знахарка самолично отправилась в город прикупить редких заморских

ингредиентов для мазей и снадобий. Не отважилась племянницу послать, свою

преемницу.

– Да что нам сделают-то? Они только и воины супротив одиноких путников. А нас

же вона – целый обоз, – махнул рукой Аккарий, но глазами тут же нашёл Анушу,

убеждаясь, что дочка поблизости.

– Пускай только явятся! – хорохорился Лютобор.

– Мы им покажем, как на добрых людей рот разевать! – не желал отставать

Федул. Парням не терпелось удалью похвалиться.

Из темноты крикнули:

– Ну так давай, показывай! – тут же с разных сторон раздался дружный хохот.

Деревенские подскочили от неожиданности. Разбаловались, отвыкли уже мечи

под рукой держать. Кто-то бросился за своим к телеге, кто-то схватился за нож – он-то

завсегда поблизости, а кто ухватил дубинку посуковатей, ежели таковая оказалась на

глазах.

– А выдь на свет, коли не боишься! – ответил дядька Аккарий по праву обозного.

– А что мне с того-то? Аль трусом окрестишь?

– Да ты, никак, тать, коли в темноте прячешься?

– А я и есть – тать.

– Тать, не тать, а добро надо бы отдать, – присоединился второй голос.

«Больно писклявый, будто гигантский комар разговаривает», – от этой мысли у

Киры вырвался нервный смешок.

Не заставил себя ждать и приглушенный смех, снова донесшийся с разных

сторон, будто разбойники перемещались, и не можно было толком разобрать, сколько

всего их скрывается в темноте.

Неожиданно в плечо Горибору ударила стрела. Тот охнул, шагнув назад,

недоумевая посмотрел на торчащее оперенье.

Со света! – заорал Аккарий, – Мы же, как на ладони! – принялся отталкивать

замешкавшихся к возам. К нему присоединился Лютобор. Остальные сами

встрепенулись, бросились в спасительную тень.

– А ну добро выгружай, – снова прогремел тот же самый голос, хрипловатый и

наглый, уверенный в своих силах, – пока не подожгли всех к сартогам!

В борт телеги тут же воткнулась горящая стрела, подтверждая серьёзность

намерений. Знахарка Матрена, схоронившаяся поблизости, быстро нашлась.

Подскочила и выплеснула из кружки травяной отвар. Огонь погас.

Кира, как и остальные, поначалу растерялась. Юркнула под воз, когда ранили

Горибора. Схоронилась за колесом, сетуя, что лук и колчан со стрелами остался рядом с

тюком пушнины. Облака скрыли звезды и луну.

«Ни зги», – разочарованно шепнула охотница, мельком выглянув на

противоположную сторону воза. Нападающих было не разглядеть, свет костра ослепил,

тех кто был в лагере, будто в наказание за беспечность. Она выбралась обратно внутрь

круга и, пригибаясь, быстро двинулась вдоль возов.

Тем временем незатейливая перепалка продолжалась. Разбойники увещевали

немедленно отдать им все ценное, а деревенские отвечали категорическим отказом. Те

грозили: тогда, мол, сами возьмем. Обе стороны ругались и острословили. Свои –

раззадоривая кровь, пришлые – пытаясь застращать.

А вот и нужный воз. Кира тихонько поднялась на ноги. Скрываясь в тени,

медленно подтянулась и осторожно перевалилась через борт. Лежа на дне затаилась:

«Помоги, Киалана!». Выждала, не приметили ли?

Лютобор выкрикнул очередную колкость, и в ответ прилетело сразу несколько

стрел – видать задел за живое. Перепалка возобновилась с пущим азартом.

Кира закрыла глаза, привыкая к темноте: «Теперь можно и взглянуть, кто к нам

пожаловал». Через минуту-другую осторожно приподнялась над бортом. Без труда

смогла различить силуэты деревьев, причудливую вязь ветвей, темные пятна кустов.

Попробовала слезть с телеги, но кто-то глазастый заметил движение.

– Даже не думай текать! – предупредил звонкий, на удивление, приятный голос.

– Враз болта схлопочешь! – в подтверждение оный ударил рядом с левым ухом.

– Дурак! Мех попортишь!

Кира нарочно выкрикнула это как можно громче, стараясь, показаться

напуганной. Авось, станут осторожнее и не будут пускать горящие стрелы, чтобы её

подсветить. Да и то что девка кричит, услышат. Решат – не опасна. Наверное, так оно и

случилось. слезть с телеги ей позволили, никто не выстрелил. Выбрав момент, она

снова юркнула под воз и выглянула на другую сторону, стараясь рассмотреть

разбойников.

За одним из кустов, явно кото-то скрывался. Осмотрев деревья Кира обнаружила

и второго. Тот засел на березе шагах в двадцати от неё, прямо в разветвлении ствола –

совсем близко! Ему, почитай, половина лагеря видна, как на ладони. Похоже, он и был

тем самый сладкоголосым стрелком. Кира, затаив дыхание, прислушалась к перепалке.

Отметила, что эти двое молчат. Больше никого не было видно поблизости. По голосам

же выходило, что кричат четверо разных людей, значит вместе будет шестеро. Но на

деле, конечно, и того больше, раз рискнули напасть.

Разбойник, сидящий на березе выстрели в сторону лагеря, да сразу из двух

арбалетов по очереди. Глухой стук – то болты вошли в дерево, подсказал, что никого не

ранило. Судя по всему перепалка подходила к концу, пора действовать.