Любовь Черникова - Защитница. Киррана-1

на одном уровне.

Защитник деревенским казался богатырём. Его плечи были шире, чем у любого

мужчины, и не было никого выше ростом, но рядом с вожаком, он смотрелся, как

пострел рядом с батькой. Словно Микорка, или она сама, Кира, по сравнению со

старшими ребятами.

Каррон не испугался и не отвёл взгляда. В свою очередь, подвинулся ближе к

волчьей морде, едва не коснувшись мокрого носа. Ноздрями втянул морозный воздух.

Вожак глухо зарычал.

Каррон приосанился и заговорил. Голос его звучал спокойно и твёрдо, будто

деревенским советы давал:

– Уходи, Могута, иначе поляжет твоя Стая от моей руки.

Зверь громко фыркнул, тряхнул седой гривой, показав гигантские клыки.

– Уходи, Могута, иначе я уничтожу тебя и весь твой род до последнего щенка!

Воздух стал, будто гуще, маленькие вихри закрутились по всему холму. Вожак

рыкнул и подался вперёд. В его горло тут же упёрлось острие клинка.

– Последний раз говорю, Могута. Уходи сам и уводи Стаю. Обещаю, ни один твой

потомок не погибнет безнаказанно на моей земле, пока в силе наш уговор. Иди с

богом, вожак, сбереги свою Стаю.

А дальше, может, Кире почудилось, а, может, и нет, да только Микорка этого

не слыхал, но она-то точно разобрала, как прорычал старый волк в ответ, напрягая

звериную глотку.

– Харррррошооо, Карррон. Уговорррррр!

Старый перекидень развернулся и величаво направился обратно. Кира даже не

поняла, в какой именно момент он незаметно растворился среди прочих.

Стая ушла.

Не раз потом дети и взрослые спрашивали Каррона, почему он не убил вожака и

волков. На что Каррон отвечал: «Все имеют право на жизнь, зачем сеять смерть? Её

и так хватает».

– Cартоги! Сартоги идут! – крик выдернул Киру из воспоминаний. Вздрогнув от

неожиданности, она села, а потом и вовсе вскочила на ноги. Из-за рощи во весь опор

бежала троица мальчишек с заводилой Микором во главе.

– Сартоги! Там – у излучины! Переправились и рыщут. Похоже, передовой отряд!

Ягнята встревоженно шарахнулись в стороны, когда парнишка упал на колени подле

Киры и закашлялся, выпалив все это на одном дыхании. Остальные поотстали и теперь

медленно подходили, морщась и держась за бока.

– Я в деревню! – Кира было сорвалась с места, но Микор ухватил её за руку.

– Нет! Гони отару, мы уж сами, – он махнул рукой, и ребята понаддали.

Кира подняла прутик, тревожно вглядываясь в кустарник на противоположном

берегу, но никаких кочевников разглядеть не сумела. Ягнята и козлята жалобно

заблеяли, не ко времени согнанные с уютного выпаса, но послушно потопали за

парочкой жующих жвачку коз.

В деревне царило оживление. Вслед за мальчишками, обогнав маленькую отару,

проскакали дозорные на взмыленных лошадях. Эти – от восточной сторожевой заставы,

что располагалась выше по течению. Они также привезли тревожную весть о большом

отряде сартогов, замеченном за Широкой. В отличие от мальчишек, дозорные не знали

про разведчиков, переправившихся у самой деревни.

Селяне засуетились, готовясь отразить набег. Кадки и бочки, раскиданные повсюду,

были завсегда наполнены водой на случай пожара. Быки стягивали заградительные

возы – их придумал Каррон. Такой воз позволял укрыться лучникам хоть бы и посреди

площади, безнаказанно пуская стрелы. Кроме того, каждый накрепко упирался в

землю, был достаточно тяжёл и утыкан острыми кольями, чтобы не дать разгуляться

вражеской коннице.

В свободное время Каррон учил всех желающих боевому искусству. Так что в

Золотых Орешках каждый сызмальства знал, с какой стороны держать меч. Вот и теперь

при одном упоминании о сартогах мужики натянули доморощенные доспехи, а кое-кто

даже бряцал настоящей кольчугой, привезённой из Птичьего Терема, а то и самого

Стольна-града. Селяне храбрились да хорохорились, готовясь дать отпор извечному

врагу.

– Чего замерла?! Гони отару на двор! Сама – в погреб! – соседка тётка Марфа

пронеслась мимо с коромыслом, поторопив засмотревшуюся на приготовления

девочку.

– Вот что за привычка, с пустыми вёдрами ходить? – пробормотала ей вслед Кира и,

встрепенувшись, взмахнула прутиком.

Животина покорно топала, посматривая на снующих туда-сюда людей. Кира твёрдо

решила: на этот раз никакого погреба. Пойдёт смотреть, как сражается Каррон, вот

только Микора сначала найдёт, а то когда ещё такая возможность выдастся? Рассказы о

подвигах могучих Защитников она всегда слушала с жадностью. Но то – рассказы.

Совсем другое дело увидеть все своими глазами. Рука непроизвольно потёрла

зачесавшийся в предвкушении доброй взбучки зад. Ничего! Не впервой.

Мимо отары с лаем промчалась пара псов. Ягнята, перепугавшись, прыснули в

разные стороны.

– Ну же, глупые! – Кира, размахивая прутиком, принялась собирать беглецов.

Растеряв друг друга, те трусливо блеяли. Она быстро сбила их в кучу, дружной ватагой

направляя в узкий проход загона. По привычке – считала.

Все ребята в Золотых орешках умели считать. Кто был мал – до десяти. Кто постарше

– до ста, ну а совсем взрослые – до тысячи. Кира тоже умела считать до тысячи, хоть

иногда и путалась. Её научил Каррон, и она считала все подряд: ягнят, шаги от крылечка

и до окраины, прутики в плетне, облака.

– Звёздочка! – Кира не обнаружила козлёнка. Самого шустрого – чёрного с белым

хвостом. Козочка была как раз из тех, что предназначались Каррону. – Ах, Киалана

Заступница! – она всплеснула руками и побежала обратно по дороге. Стукнув себя по

лбу, вернулась и как следует заперла калитку загона, прежде чем броситься на поиски.

– Звёздочка, Звёздочка! – громко звала козлёнка, который обнаружился только в

самом конце улицы. И когда только так далеко удрать успела?

Стоило приблизиться, как козочка шустро отбегала на несколько шагов, а потом

снова и снова, будто нарочно дразнила. Так, мало-помалу, Кира очутилась в огородах,

что у выселок. Она тихо ругалась, и никак не могла догнать шуструю скотинку. Та

успевала скрыться за очередным поворотом, мекая и ловко перебирая тоненькими

ножками.

Вот впереди снова мелькнул белый хвостик и скрылся в кустарнике, живой

изгородью отделявшем поле от дороги. По эту сторону деревни располагались овины и

другие общие хозяйственные постройки – места свиданий, сплетен и потайных

разговоров.

Микор из-под самой крыши овина наблюдал, как на опушке леса появились три

сартогских всадника. Осмотревшись, они осторожно двинулись к выселкам.