Любовь Черникова - Защитница. Киррана-1

и дело припадая к шее Ромашки. Изначально взобравшись на ветра, он вскорости пересел на

кобылку, у которой ход был мягче.

Вечером того же дня друзья нагнали обоз купца Евпатия, который вёз на продажу в Птичий

Терем заморские товары. Всего более двадцати возов, отряд наёмной охраны, да прибившиеся

по пути путники – приличная сила, чтобы путешествовать в относительной безопасности.

Сам купец, как половина людей, третий день маялся животом. Ехали то и дело провожая

горьким весельем каждого нового бегущего в кусты неудачника – это серьёзно задерживало, и

Евпатий злился, понимая, что опаздывает на ярмарку. Средства местного лекаря отчего-то не

помогали, и Нааррон со своими целебными отварами пришёлся весьма кстати. Взамен им

позволили присоединиться к обозу.

Птичий Терем был последним оплотом цивилизации в Приграничье – дальше располагались

одни лишь деревни. Несмотря на удалённость, это был богатый торговый город, в который не

гнушались возить товары самые известные купцы и авантюристы. Да и люд там жил охочий до

диковинок и золота не жалел, вот и курсировал Евпатий туда-сюда годами.

Обоз, как длинная скрипучая гусеница, источая запах конского пота и навоза, неспешно

вползал в городские ворота.

– Проснулся? – Нааррон протянул другу привычную порцию отвара, с него начинался уже

который день подряд. Снадобье было горькое, но Крэг не жаловался. Благодарно кивнув, выпил

залпом. Поморщился. Осторожно поднявшись, пододвинулся к пологу фургона и, откинув его,

выглянул наружу. Уже две недели, как он стал их временным домом, позволяя раненому

Защитнику передвигаться с большим комфортом. Это стало своеобразной наградой за излечение

от медвежьей болезни.

– Не думал переквалифицироваться в лекаря? – спросил Крэг, возвращая кружку, – Прямо на

глазах легчает.

Он сладко потянулся, и Нааррон отметил, что друг больше не бережёт руку – хороший знак.

– Нет. Какой же из меня лекарь? – скромно махнул рукой.

– Мне кажется – отменный, – Крэг лучезарно улыбнулся.

Они выбрались наружу. Фургоном управлял мальчишка, который слегка подвинулся,

освобождая место. Утро выдалось солнечным, обещая ещё один жаркий летний день, но Нааррон

только порадовался. Он и не думал раньше, как ненавидит холод, особенно вспоминая, что их

путь лежит на север.

Птичий Терем, вопреки ожиданиям, снаружи больше напоминал крепость. Раньше это был

первый бастион на пути сартогов или тварей Излома. Даром что ров засыпали много лет назад, а

сам он разросся, расстроился вширь, потихоньку занимая окрестные земли. Казалось, случись

беде, и старый воин вновь снимет со стены свой меч…

Их накрыла тень, когда фургон нырнул в каменный проём ворот, чтобы вынырнуть уже внутри

высоких неприступных стен.

– О боги! – Крэг вдруг ощутил небывалый прилив силы . Почти как тогда, когда он выпил

отвара приготовленного Наарроном. – Что это? – он завертел головой, новым открывшимся

чутьём определяя источник.

Люди, из тех, кто хотел утром покинуть город, да задержался, теперь жались вдоль стен,

пропуская их обоз, так некстати попавшийся навстречу в узком проходе. Стража не осматривала

каждый воз, но всё равно дело шло небыстро, и путникам оставалось лишь переминаться, в

ожидании.

Взгляд Крэга безошибочно упёрся в пару всадников.

– Кажется мне знакома эта лошадь, – он ткнул Нааррона в бок.

– Не может быть! – откликнулся тот. – Это же Пасита тин Хорвейг. – Нааррон тоже узнал

буланого. – Что он здесь делает? Нельзя, чтобы он нас увидел, быстро внутрь, – он скрылся в

фургоне. – Чего ты медлишь?!

Крэг его будто и не слышал. Мир вокруг исчез, растворился, осталась лишь незнакомая

девчонка на вороной кобыле. Ловкая посадка – она сидела верхом по-мужски, да и одета была,

как мужчина. Печаль на миловидном лице. Защитник не понимал, чем она его так привлекла, но

знал, что готов отдать за неё жизнь и даже больше…

Девушка подняла голову и Крэга обдало жаром, когда их взгляды на мгновение встретились.

Сила рвалась наружу, разрушая ненадёжную структуру потоков.

– Ты что творишь! – зашипел Нааррон, и Крэг от неожиданности подпрыгнул, получив

увесистую затрещину. – Тише-тише! Ты это чего? – друг зачастил шёпотом, и явно был напуган. –

Крэг, тут же все замёрзло! Ты меня слышишь? Прекрати сейчас же!

Защитник, сбросив наваждение, осмотрелся – тент изнутри и правда покрылся инеем. Но он,

не обращая на друга внимания, жалея об утрате того восхитительного ощущения, перебрался в

заднюю часть фургона и попытался спрыгнуть.

– Да постой же!

Заучка упёрся ногами и что есть мочи потянул его обратно за рубаху.

Девчонки уже не было видно, лишь отголосок силы мягким пёрышком ласкал его

внутренности, постепенно затухая по мере отдаления. Крэг повернулся, окончательно приходя в

себя. Его грудь вздымалась, будто он пробежал несколько вёрст.

– Прости. Сила , она… вырвалась? – Крэг сам удивился не меньше.

– Не пора ли всемогущему перестроить потоки, чтобы ничего не вырывалось наружу не

вовремя? – съехидничал Нааррон. – А то перед девками так недолго опозорится.

– А ведь и правда, я не делал этого с прошлого года. Да и незачем было... Я уже и отчаялся

стать сильнее...

– А всего-то стоило за ворота выйти, – продолжил подтрунивать адепт, – так сила во все

стороны и попёрла.

– Давненько я тебя не гонял по утрам.

– Так я ж только того и жду. Даже зад зудит – пинков просит. Давай уже поскорее приходи в

норму, дружище. – Нааррон хлопнул друга по больному плечу и тут же испугался.

Они рассмеялись. На душе у обоих, впервые за долгое время, стало неожиданно хорошо.

Позже они тепло распрощались с Евпатием, обменявшись скромными подарками: Нааррон

поделился снадобьями, а купец – подарил им по медальону гильдии. Полезное приобретение –

любой торговый обоз без вопросов примет.

После отправились на поиски постоялого двора. Следовало хорошенько отдохнуть перед

дорогой на север.

Глава 26

По пути в Золотые Орешки, вопреки надеждам Защитника, в лесу никто не напал. Опасения

Киры также оказались напрасными. Не пришлось ни отбиваться, ни спасаться бегством. Пасита

большую часть времени молчал о чем-то размышляя, а, главное, не распускал рук.

Со следующего дня продолжились тренировки, к которым постепенно добавились уроки

грамоты, математики, этикета и иные науки. Новоиспечённый учитель, как из рога изобилия

вываливал на неё по вечерам знания. В такие моменты тин Хорвейг даже как-то преображался. Не