Сиалана - Потерянный осколок

— Я знал, что они на кого-то наткнулись, но Салван сказал, что все обошлось. Пойми, я был под прикрытием, как и он, мы не могли раскрыть себя. Салван ни за что не поставил бы миссию под угрозу. Это задание, Суара. Ты как никто должна знать, что это значит.

— Я поняла. Все поняла. Если бы не моя смекалка, эта ледяная рептилия позволила бы наемникам сделать с нами все, что взбрело бы в их извращенные головы. А где был ты? — он опустил голову, но я успела заметить, как сжались его челюсти и заиграли желваки. Его скулы были предельно напряжены. Он явно не хотел говорить мне причину.

— Мне нужно было навестить кое-кого, — глухой голос, виноватый. Впервые я слышу такое откровенное раскаяние в его словах.

— Ты ходил к женщине, — мне даже не нужно было спрашивать, я просто говорила о факте. Мы часто с ним путешествовали. В городах и поселках, где мы останавливались, он периодически куда-то отлучался. Естественно, я узнала куда. На его беду. У Широ чуть ли не в каждом городе была женщина, которая всегда готова была приютить его. Причем все они были несказанно рады, что он изредка наведывался к ним. Глупые бесхребетные создания. В них нет ни капли гордости. Я ненавижу таких женщин, принижающих себя до случайной ночлежки. И эльф знает это. Сколько раз я крушила мебель в таких домиках, сколько раз таскала за волосы этих идиоток, равна столько же раз я вышвыривала за шкирку Широ из их объятий. Безответственный похотливый кобель. Ох, как же сейчас кипела кровь. Как быстро знакомое чувство ненависти заполнило душу и закрыло своей черной, как уголь пеленой глаза. Как же я его ненавижу. Он на задании. Его наемники убивают невинных, а этот высокомерный эльф развлекается. Да пусть идет все к упырям на завтрак.

— Су, я не знал, что они напали на вас.

— А если бы на кого-то другого, то можно? — я просто разжигала и без того ревущее пламя.

— Су, успокойся. А конце концов, ты сама отказалась работать со мной.

— И чья это вина? Кто, зомби подери, заботился больше о том, что в штанах, нежели о заданиях? Женись, наконец, гребанный извращенец! Из-за твоей распущенности я почти получила приглашение на завтрак к Всевышним, — мне срочно нужно отдышаться. Пусть я старалась не кричать, но экспрессия была выдающаяся. Однако, не дай Всевышние, я покажу ему, насколько я взволнована.

— Прости, я знаю, что виноват. И сейчас, и тогда, на наших миссиях. Но стечение обстоятельств весьма непредсказуемая штука. Так что прости, но будущее я не могу предсказывать. А по сему, любой день мог принести неприятности. Мы больше не работаем вместе, Суара, так что нет необходимости отказывать себе в маленьких развлечениях. Что касается женитьбы, то пока это не возможно, — его взгляд стал твердым, — а теперь посмотри на меня и скажи, почему я должен жить по твоим правилам? Я живу так, как хочу. Я убиваю кого хочу и делаю что хочу. Так было всегда. Никто не мог этого изменить, так почему ты решила, что сможешь?

— Я надеялась, что ты стал ценить чужие жизни и уважать других хоть немного. Я ошиблась, — во мне что-то оборвалось. Эльф попал в точку. Я пыталась изменить его, не имея на это никакого морального права. Но! Это не значит, что я не права, а он не виноват! Оба хороши.

— Ты все такой же высокомерный, самовлюбленный убийца, не более того, — добила я.

— Разве? — он снова отвернулся, но все его тело было напряжено, как стрела, натянувшая тетиву и готовая сорваться в полет в любой момент. И мне совершенно не улыбается поймать эту стрелу. Пора уходить. Вот только последние слова говорить не стоило. Я ведь не думаю так. Но оправдываться не стану, не я одна погорячилась.

— Я сожалею, — и он снова сделал шаг первым. Как всегда.

— Знаю.

Я точно знаю, что он никогда не позволил бы такому случиться, если бы все было в его руках. Он может убивать и пытать, но только не меня, если это не касается тренировок. Как бы сильна не была моя ненависть и неодобрение, он единственный, кому я безоговорочно доверю свою жизнь. Напряжение спало. Все снова как раньше. Всего два слова успокоили огонь во мне. И теперь я могу только уйти, говорить больше не о чем.

— Постой! Где ты будешь спать, Суа? — он поднялся с камня, но не спешил приближаться.

— Где и все, у костра, — меня стала пугать не свойственная ему забота обо мне. Нет, не поймите не правильно, он спасал меня, но предварительно попинав от души. А тут простая, бескорыстная забота и никаких затрещин.

— Замерзнешь, давай я куполом накрою, — он двинулся ко мне.

— Насколько я помню, ты во сне только свой купол держать можешь. Не думаю, что ради моего удобства ты всю ночь не будишь спать. А ложиться с тобой, ну-у-у, как бы ни вариант. Ты и сам не с кем не спишь, — он замер на подходе, нервно сжимая и разжимая кулаки, будто удерживал себя на месте, чтоб не подойти. Водяной в облаках, что вообще происходит?

— А ты бы легла под мой купол? — я аж слюной подавилась, которой по определению было мало, — или ты решила воспаление горла с соплями подхватить? — вдруг зло добавил он.

— Заболею, не к тебе приду их вытирать, — он покраснел. Так сильно злится из-за ерунды?

— К Малышу пойдешь своему? — прорычал Широ.

— А что, если так? Остановишь, вызовешь на бой, свяжешь, в конце концов? Уже не страшно и не работает, вислоухий. Все, я спать, испортил мне все будущие сновидения своим характером, — и я быстрыми шагами направилась в сторону стоянки.

Не тут-то было, он нагнал меня и силой развернул. Я выставляю блок на его вялый удар, отступаю и контратакую ногой в печень. Он пропускает удар и прижимает мою ногу к своей талии. Я в захвате. Заношу руку для удара в челюсть и (о чудо!) попадаю. Впервые я врезала мастеру по роже, так сказать. Он, правда, даже не дернулся от этого, но все же.

— Успокоилась? — хрипло спросил он, потерев скулу. Все же я ему чувствительно заехала.

— Это тебя на драку понесло, успокоился?

— Нет, — и все так же держит мою ногу. Он бросок готовится сделать и ждет, пока я бдительность потеряю? Так с его силой и скоростью, он в таком захвате даже при всем моем сопротивлении уложит меня на обе лопатки.

— Иди сюда, — и он медленно притянул меня к себе и обнял. И мне может даже приятно было бы, да только ногу он не отпустил. Чувствую себя как пленница, держит ногу в заложниках и обнимается. Боится, что убегу? Так теперь точно убегу, если раньше и не собиралась. Пугает он меня, сильно так, до судорог в руках и ногах. Это, наверное, память мышечная вспоминает все зверства, учиненные надо мной, и предупреждает, от кого больно бывает. Защитный рефлекс.

— Ты боишься? — как-то обреченно спросил он.

— Есть такое. Ты ногу отпусти.

— Ты уйдешь.

— Неа.

— Правда? — усмехнулся он.

— Правда, я убегу как ошпаренная, — он рассмеялся, но было в его смехе что-то самокритичное. Как будто он смеялся не над моей шуткой, а над собой.