Сиалана - Потерянный осколок

— Прими как данность, я крутая убийца, а ты отстаешь по очкам, — и я победно улыбнулась. Без подсчетов ясно, что ему деревеньку волколаков минимум вырезать надо, чтоб меня догнать.

— Да уж, отличилась, нечего сказать.

— Чего это с тобой? Мой Широ уже давно возмущаться бы начал, защищая свою гордость, — на слове «мой» эльф вздрогнул, — и вообще, стоишь тут стенку подпираешь. Еще утром ты бы уже всех построил, разработал план, меня отругал и за шкирку бы нас всех потянул спасать пленных. Ну и где инициатива? Сдулась за семь веков? Или это от старости? — прищурив глаза, откровенно начала его провоцировать.

— Деточка, границу переходишь, — он медленно двинулся ко мне, с грацией крадущегося таара [18](представитель кошачьих, размером со средненькую лошадь). Пора поднимать свои бренные мощи с пола и давать деру.

— Да? А я уж подумала, эта граница от стольких лет рассыпалась прахом, — ой, не надо было лить масло в огонь.

Я бросилась наутек из дворца. Широ за мной. Особой грациозностью мой побег не отличался. Я то и дело опрокидывала оставшиеся чудом стоять статуэтки и каменные вазы. Пару раз даже лавочки и тумбочки попадались. Приходилось падать в кувырке и, встав на ноги, ломиться сквозь этот беспорядок снова. Тишина позади, не считая грохота от меня самой же, настораживала. Но я знала, что эльфы весьма гибкие и тихие существа. А вот в чем я была уверена, так это в том, что преследователь ни за какие коврижки не оставит мои слова безнаказанными, да и азарт проснулся.

Еще несколько шагов и открытое пространство. Глядишь и скроюсь. Четыре, три, два…

— А-а-а-а…мфм-м…м-м-м-х-х, — я смотрела на желанный выход поверх мужской ладони, что зажимала мне рот, и стало так обидно. Всего-то шаг. Погодите-ка, какая-то маленькая ладошка для Широ. Его мне пол лица бы закрыла, а эта так, ротик прикрыла, да и нежно как-то. Прошла пара секунд, я стояла и ждала. А что? Не убивают, никуда не тащат, да и как-то ласково держат. О, уже не держат.

— Извини, что неожиданно, но если бы издала хоть звук, эльф засек бы в два вана, — конечно, я узнала этот ломающийся, переходящий из мальчишеского писка в мужской бас голос.

— Кайа, я вообще-то по прямой бежала. Как он, к вампирам, умудрился меня потерять? — вопрос закономерный, согласитесь.

— Ты забыла где находишься. Это город водяного народа. А что, как ни вода, умеет отражать предметы и искажать их форму своим движением. Galad Isilme принял тебя, он дал тебе защиту. Теперь это твой дом, который будет ждать твоего возвращения. Место, которое даровано тебе в сердце живого речного города. Согласись, это потрясающе, — его лицо светилось благоговением и гордостью за свое наследие.

— Ты хочешь сказать, что Широ сейчас вовсю бегает за моим двойником? — кельпи скривился, — ну, отражением.

— Да, — мне поплохело.

Широ и так злиться, а поносившись за мной с пол часика, так и вовсе придет в неконтролируемую ярость. Как это он меня поймать не может. Гордость такого не перенесет. И вообще, становиться между мужиком и его гордостью чревато членовредительством для тех самых, кто между.

— Эй, там. Galad Isilme, прошу тебя, рассей лже-меня, а то некому будет возвращаться в отведенное тобой местечко, — думаю, за мной было смешно наблюдать. Стою посреди холла с задранной головой и кричу в потолок, ожидая, что он снизойдет до ответа. Не снизошел.

— Как думаешь, послушал?

— Не знаю, дворец довольно эксцентричное здание, — обнадежили меня, — Дана.

— Аюшки.

— Меня старейшие расспрашивали. Я от них еле улизнул. Как раз думал на поверхность за твоей кобылой податься, когда тебя заметил, — я оторвалась от бесполезного созерцания потолка.

— Что ты им сказал? — как-то резко получилось.

— Н-ничего, говорю ж, убежал, — таки ошарашила коняшку.

— Это хорошо-о-о.

Так, надо подумать. Это проблема. Никто не должен знать, что на самом деле здесь произошло.

— Дана, — осторожно окликнули ушедшую в себя банши.

— А, прости, задумалась. Так о чем ты?

— Что мне ответить старейшим? Они не отстанут, — ох уж мне эти старейшие. Не было печали, орки накачали.

— Говори, что я твоих сородичей прокляла. Пусть думают, что я их своим криком обрекла на смерть. А ты жестко вырезал умирающих, впрочем, как и я, — я поразмышляла немножко и добавила, — и скажи, что половина стражи под моим гипнозом была. Так избежим не нужных вопросов. Им же невдомек, что я и пушинку не подчиню.

— Хорошо, — и Кайа двинулся на выход. А мне пора сдаваться Широ, а то хуже будет.

Вот как жизнь иногда извернется. Всего час назад я связанная готовилась стать обедом, а сейчас я владею четвертиной речного города и его благосклонностью. Чудеса, да и только.

— С-у-у-у, — ноги примерзли к полу от этого мелодичного голоса. Услышишь такое посреди ночи и не проснешься.

Из-за угла выскочила моя копия и замерла напротив меня. Печенка заныла. Скоро появился и мой совсем не эпический конец. Просила же рассеять отражение. Прав Кайа, ненормальное здание. Посмотрела на взбешенное лицо Широ, который осознал, что его вар эдак пятнадцать за нос водили, устроив марафон, и решение далось легко. Пойду-ка посмотрю, как там Паля. Уже на бегу подумала: жить во дворце ни за что не буду! Никогда!

Двадцатый вечер второго летнего месяца был спокойным и безмятежным. Легкий ветерок разносил по округе белый пух отцветших лугов. Он мягко оседал на воды великой Онры, устилая поверхность, как пушистое покрывало, защищающее водяную гладь от чужих любопытных глаз. Мало кому довелось увидеть то, что было скрыто в глубине реки, которой предназначено находиться в вечном движении, без возможности прекратить свой бесконечный бег. Круговорот вещей никогда не позволит мятежной водной стихии познать покой.

Глубоко под водой, на самом дне, редкие вечерние лучи освещали древний каменный город. Он видел множество войн и королей на своем долгом веку. Сегодня же ему предстояло стать свидетелем начала новой эпохи, нового события в упорядоченном течении времени, нового витка в непостоянности событий.

На площади, близ рынка, беспокойно озираясь, переминался с ноги на ногу юноша. Перед ним стояла тяжелая задача, но еще тяжелее было решение, которое ему нужно принять: спасти девушку от собственного брата или дать ей умереть, тем самым не ослушавшись наказа. Ему нельзя было покидать своего дома. «Слишком опасно!» — всегда говорил брат. Но он уже нарушил обещание сидеть дома. В любом случае будет порка, так почему бы не сделать хоть что-то стоящее, достойное великого рода кельпи. И молодой конь решил.

Незаметно для окружающих мальчишка подобрался к одиноко стоящей фигуре со связанными руками. Ее пленитель в пятнадцати шагах от нее что-то увлеченно обсуждал с продавцом. Это был их шанс. Осторожно зайдя за спину девушки, кельпи шепнул: