Александр Григорьев - Ветер перемен[СИ]

Родя увлекался спортом, разным спортом. Ну а там где спорт, конечно и неосознанное самовнушение. Кумиры — старшие друзья; плечи раздались вширь, шея не только грязная, но и крепкая, и еще этот странный холод в сердце — каменное выражение души, которые Родя старательно культивировал в себе.

Если бы тогда знать, во что превратится его жизнь! Почему так случилось?

Годам к двадцати родители перестали быть для него авторитетами, совершенно перестали. Благо и старшие товарищи к тому времени, также не вызывали сколь нибудь сильное уважение, скорей он терпел навязанное бытом общество и в чем–то даже презирал.

Редкие исключения тех на кого стоило ровняться, вызывали лишь чувство ревности. Повезло наверно. Перешагнул он тот рубеж затянувшегося максимализма благополучно…

Вскоре произошли события, события изменившие его еще больше. Он познакомился с Палычем, чьи слова надолго врезались ему в память. Профессор даже взялся его научить чему–то там…

Но и это в прошлом…

Очнулся Родион в странном помещении, он находился в просторном зале: без окон, без дверей — полна горница людей. Зал без углов, освещение исходит из самих стен. Что еще? Да! Дизайн округлого зала, дополняли не менее странные шхонки и люди. Человек сорок праздношатающихся недоумевающих мужиков. Одеты, кто во что горазд: одни в зимнюю одежду, эти по сезону, но с десяток в шортах и футболках…

— Э-э мужики, — приподнялся на локтях Родион, — что все это значит?

К Родику повернулся парень, в клетчатых шортах и панаме.

— Очнулся?

— Очнулся, очнулся, — копируя интонации известного зайца, схохмил Родя, — да не совсем. Что за нафиг…

Удивление, написанное размашистым почерком на лицах окружающих, действовало на нервы, и Родион испытал беспокойство; требовательно посмотрев на парня, спросил.

— Тебя как звать?

— Олег, — представился парень, протянув Родику руку для приветствия и помощи, — вставай, щас все поймешь…

Щас растянулось минут на десять. Хотя для обрисовки ситуэйшин хватило и пяти минут.

— Мы в космосе, — рассказывал Олег, — как называется эта лоханка, не знаем, но о том, что в космосе, рассказал вон тот мужик…

И Олег показал на типа, отиравшегося на странной шхонке.

— Эти люльки, что–то вроде и спального места и обучающего компьютера. Нас вечером уложат сюда и вроде как программу зададут, тогда все понятно будет. Чем займемся, куда летим, откуда взяли…

— Ну откуда взяли и куда летим, я и сам знаю, — произнес грустно Родя. И удивительное дело, реплика, сказанная под нос, мгновенно стала достоянием общественности.

— Куда? — Возбудился Олег.

«В жопу», — хотел ответить Родя, но сказал совершенно иную фразу.

— Думаю далеко, туда откуда письма домой не дойдут… — и многозначительно замолчал.

— Пошел ты! — Буркнул Олег. — А тебе что, фиолетово, куда лететь? Дома не ждут?

Олег огрызнулся, но видно было, что парень переживает. Что еще интересно — никакой истерики, что по логике вещей должна присутствовать в этой толпе неудачников…

Родя немного подумал, как помягче ответить и ответил.

— Если бы старики дожили до этого дня, то гордились бы мной… — круглые от удивления глаза Олега, говорили лучше любых слов, какой последует вопрос. Поэтому Родя ответил заранее. — Я всегда мечтал полететь в космос и моя мечта осуществилась.

И заржал…

Кроме Роди смеялся еще один, видно чувство юмора в нем оказалось сильней давившей ситуации. Родя понял, что это Русский и подсел к нему поближе.

— Здорово брат. — Брякнул Родион.

— Хорош стебаться, — осадил его мужик, — мы и в самом деле в полной жопе.

Мужик внушал доверие своим чисто Русским характером: спокойный, но это природное, так как плечи у него широкие, а глаза узкие… Наверно татарин, хотя тоже Русский…

— Где мы, я уже понял. — Кивнул Родион. — Служил?

— Я и теперь на службе. ОМОН.

— А-а, ну я пошел, — передумал Родя поднимаясь, но был остановлен рывком за руку.

— Ты больно спокоен, хохмишь, веселишься. Чего так? Не врубился, что все по–взрослому?

Родя и сам не понял, что на него нашло, но как на духу выложил…

— Это наверно истерика, — пожал он плечами, — сам понимаешь. Я ведь даже спасибо должен сказать этим… ну тем, кто меня вытащил, в аварию я попал, чую, что добром дело бы не закончилось…

Помолчали…

— Олег тебе не все рассказал, — выдохнул татарин, — я здесь первым оказался, старожил можно сказать… пару дней назад…

— И…

— Приходили сюда двое, с виду вроде простые люди, но повыше среднего баскетболиста на голову…

— А говорят что?

Татарин пожал плечами…

— Ничего вразумительного хоть и на русском языке. Не суетитесь, не проявляйте агрессии, вы все узнаете через несколько дней…

— И все?

Татарин кивнул.

— А чего ты решил, что мы в космосе? Может это дурдом, какой?

— Наивный что ли? — Скривился мужик. — Я вообще–то не первый год служу, но таких нашивок, как у этих баскетболистов нигде не видел.

— Значит все же космос?

Помолчали…

… …

Дело осталось за малым, лечь в этот гипносканер и как говорил «баскетболист хренов», расслабиться. Что Родион и выполнил с содроганием.

Почему–то спорить, с этими долговязыми в серебристых комбезах, не очень–то хотелось? Наглядный пример одного заключенного космической камеры отказавшегося получать новые знания через гипносканер, стал тем самым пинком под зад, расставившим все точки по местам. Для долбаных гуманоидов, не хочу — просто не существовало. Взмах рукой и недовольный плелся в сторону шхонки, а в глазах ставших стеклянными уже не осталось никаких вопросов.

— Иди, — послышался приказ, и Родион послушно пошел в люльку.

Парень понял как дважды два, что игры в дурака закончились; появилось чувство, что его сейчас наизнанку вывернут. И то, что он называл таким чарующим словом магией, и с чем оказался знаком уже не понаслышке, здесь ему наверняка не поможет.

Устроившись на импровизированном ложементе, Родя расслабился. Куда там! Спину в области поясницы ощутимо защипало, затем почудилось, как что–то проткнуло кожу, но не больно… Родиона потянуло в сон и появилось чувство очень знакомой легкости. Странное дело — сон хоть и наступил, а Родион отлично осознавал действительность. Чудилось чье–то незримое присутствие, стали возникать образы: знакомые и незнакомые. Все проходило неуловимо быстро, и Радион разозлился. Кто–то копается в его мозгах, а парень даже не знает, что этот кто–то высматривает. Благо, почему оно так, Родя все же понял. Время: субъективное его время отставало от чужого…

Закладки на крайний случай у парня были, наверно это тот самый крайний случай. Еще не обкатанная методика — разгон… Проф в своих записях утверждал, что в этом состоянии мозг работает на пределе и последствия таковой деятельности могут быть печальными…