Бернхард Хеннен - Месть драконов. Закованный эльф

— Все выстраиваемся полукругом. А потом постарайся не вытащить золотой камень.

Микайла вопросительно посмотрел на него.

— Все тянут жребий, кому умирать сегодня. Тот, кто вытащит из кувшина золотой камень, встречается с Пернатым змеем.

Колесничий с улыбкой кивнул.

— Золото никогда не липло к моим пальцам. Только получу плату, как она уже растворилась в воздухе. Здесь это должно быть преимуществом.

Из Пасти змеи снова донесся звук, от которого все содрогнулись. После этого показались служители. Во рту у Володи тут же совершенно пересохло. Он стиснул кулаки. Один из новеньких негромко захныкал. Эйрик, стоявший слева от него, тоже казался напряженным.

На этот раз священнослужитель с кувшином подошел к левому краю ряда.

Эйрик выругался.

— Это неправильно. Он должен был начать справа. Есть же порядок… Так не пойдет, — один из ягуаров бросил в его сторону мрачный взгляд.

— Стой тихо, — прошипел Володи. — Какая разница, где мы будем стоять.

— Нет! Я стою не на том месте. Так не пойдет. Во всем должен быть порядок.

— Можешь встать на мое место, — предложил Микайла.

Тем временем первый избранный вытянул камень. Он был белым. Мужчина застонал от облегчения.

Микайла и Эйрик поменялись местами. Володи это показалось глупым. Если настал день, когда пора представать перед предками, то твое от тебя не уйдет, где бы ты ни стоял. Он видел это несколько раз в стене щитов. С судьбой не торгуются!

Еще двое мужчин поменялись местами. Верховный служитель в расшитом перьями плаще, стоявший, как и в прошлый раз, у распахнутой пасти змея, лающим голосом отдал какой-то приказ.

Володи почувствовал, как на его плечо легла рука. За спиной каждого избранного встал ягуар.

К Микайле подошел служитель с кувшином. Невозмутимо, словно ничего и не происходит, парень запустил руку внутрь, не колеблясь, взял камень и протянул его жрецу. Камешек был белым.

Володи задумался, понял ли вообще Микайла, что здесь происходит. Теперь пришел его черед. Он опустил руку в кувшин. Его пальцы коснулись семи камней. Хорошие шансы еще раз выбраться живым. Он взял камень, лежавший с краю, зажал его в кулак и вытащил из кувшина. Перед его внутренним взором предстала Кветцалли, как она лежала на их ложе, свернувшись калачиком, когда он уходил. Как он хочет увидеть ее снова!

Он нерешительно разжал ладонь. Белый камень. Воин тоже издал вздох облегчения.

Стоявшему рядом с ним Эйрику потребовалось еще больше времени, чтобы принять решение. Наконец он вытащил руку из кувшина.

Ему достался золотой камень. Эйрик откашлялся, заморгал, словно не веря в случившееся. А потом просто покачал головой.

— Все смешалось, — негромко произнес он. — Желаю тебе удачи, Володи. Иногда можно прожить годы. Ты должен завести детей. Я уверен, что ты был бы хорошим отцом, — с этими словами он сделал шаг вперед и поклонился остальным избранным. — Я рад, что довелось познакомиться с вами. Наслаждайтесь радостями сада, чтобы однажды смогли с легким сердцем уйти и прославить наших предков.

С этими словами он с гордо поднятой головой вошел в пасть змея и, сопровождаемый жрецами, стал спускаться по лестнице. Цапотцы удалились. Часть ягуаров тоже спустилась в пасть змея, остальные растворились в саду, словно тени.

— Что это было? — удивленно поинтересовался Микайла.

— Это был храбрый человек, — подавленно ответил Володи. Чувство облегчения сменилось давящей печалью. Он обнял своего колесничего за плечи. — Тебе еще много предстоит узнать об этом месте, — и он рассказал Микайле о правилах, о Кветцалли и Ихтаке.

О том, что все они здесь живут в передней у смерти.

Когда Володи увидел их дом, Кветцалли стояла у окна их комнаты. Она помахала ему рукой и скрылась. Хорошо возвращаться домой. Если это место можно назвать домом…

У двери сидел Ихтака и резал мясо. Он широко усмехнулся.

— Я молился за тебя, избран… э… господин. Пернатый змей услышал меня, — он ткнул в мясо каменным ножом. — Сегодня будет особое друснийское блюдо: пригорелая медвежья ветчина в вязком соусе. Ваш спутник тоже приглашается к столу.

Володи рассмеялся.

— Родная мать не встретила бы меня лучше.

Внезапно Ихтака откашлялся и бросил взгляд внутрь дома.

Володи медленно повернулся и на нижней ступеньке увидел ее: Кветцалли. Она подошла к нему и крепко обняла. Ей было все равно, что на них смотрит чужой человек. Когда она отодвинулась от его груди, в глазах у нее засверкали слезы.

— Воль Оди, — с облегчением, в котором еще слышались отзвуки смертельного страха, произнесла она.

— Приходи обедать, Микайла. Сейчас я хотел бы побыть один.

Колесничий криво усмехнулся.

— Понимаю.

И насвистывая под нос странную песенку, он пошел прочь. Володи поражался беззаботности своего боевого товарища. Как будто ничто в мире не могло причинить ему вред. На миг он даже позавидовал его легкости.

А потом взглянул на Кветцалли и решил, что ни с кем в мире не собирается меняться местами.

— Ты не должна была помогать ей в этом, — сказала Нандалее. Эльфийка злилась на подругу по Белому чертогу, но в то же время испытывала по отношению к ней что-то вроде сочувствия.

— Я не знала, что она собирается делать, — слабо произнесла Бидайн.

Нандалее ткнула пальцем в окно, указывая на дым.

— Горит почти целый день.

— Никто не свяжет это с нами, — произнесла Бидайн, упрямо выпячивая подбородок.

— Это ты говоришь или Ливианна? Ты хоть немного думаешь своей головой или предоставила решать все ей? В этом пожаре погибли люди, невинные.

— Здесь есть невинные? — встрял Нодон.

— Детей человеческих не должно было быть в этом мире, — подхватила мысль Нодона Бидайн. — Ты знаешь это так же хорошо, как и я, Нандалее, что древний пакт между девантарами и альвами запрещает им заселять Нангог. Этот мир всегда должен был оставаться нетронутым. Посмотри в окно! Они топчут этот пакт ногами. И теперь они еще и в наш мир пришли, пришли убивать. Действительно ли тебя так возмутил пожар? Или тебе гораздо важнее, что Ливианна переступила через твой приказ?

Нандалее судорожно сглотнула. Хоть слова Бидайн и были не совсем правдой, но они были очень близки к ней.

— Мы с Гонвалоном тоже нарушили твой приказ, — нарушил воцарившееся в небольшой группе молчание Нодон. — Все восстают против тебя, Нандалее. Когда же ты, наконец, поймешь, что отдавала неправильные приказы? Осторожность превыше всего, но мы не можем позволить себе топтаться на месте во имя осторожности.

— И мы не можем позволить себе потерпеть поражение, — Нандалее инстинктивно потянулась к свинцовому амулету, висевшему у нее на шее. Каждый вечер под ним ее кожа темнела. Может быть, амулет затуманивает ее рассудок? Может быть, она уже неспособна мыслить ясно?