Кинли Макгрегор - Меч Тьмы

Сирен узнала, что там были некоторые шрамы, которые никогда не заживали. Такая боль, которая не притупилась со временем.

Ее бедный Керриган…

Желая утешить его, она притянула голову мужчины вниз, чтобы захватить его губы своими.

Керриган обхватил ладонями ее голову и приоткрыл свой рот, приглашая ее внутрь. Он даже не предполагал, что обмен силой сделает с ними.

Теперь он знал.

Впервые в жизни, он увидел жизнь кого-то другого изнутри. Он слышал нежные звуки голоса ее матери. Слышал смех женщин, с которыми она работала. Признание. Любовь. Это поразило его.

Более того, это разорвало мужчину в клочья. Теперь он понял то, чего не знал никогда. Прикоснулся к нормальной жизни. К доброте и заботе. Не удивительно, что его маленькая мышка была такой спокойной и нежной.

Его пронзила боль, когда он осознал, что такая жизнь недоступна для кого-то, вроде него. В его мире никогда не будет подобной порядочности. Давным-давно он принял решение быть повелителем демонов и жить среди других, таких же жестоких созданий, как он сам.

Его ребенок, однако, совсем другое дело. Он не допустит, чтобы тот родился в Камелоте. Не с Морганой и ее двором, которые развратят его.

Не важно, чего это будет ему стоить, он проследит, чтобы Сирен и их ребенок были в безопасности.

Как-нибудь он найдет место для них, где Сирен сможет жить и дарить любовь, так и не познанную им, его частичке. Той, которую сам он никогда не увидит и не подержит. Его ребенку…

Это было к лучшему.

Прервав поцелуй, Керриган выдавил улыбку.

— Ты через многое прошла сегодня, миледи. Тебе надо отдохнуть.

Сирен сделала глубокий вдох, позволяя своим пальцам провести по его губам.

— Я устала, и в то же время нет, — она перевела взгляд с его губ на темные глаза, в которых горел внутренний огонь. Теперь она помнила, как они выглядели раньше, так как увидела его до того, как Моргана вошла в его мир.

— Твои глаза были голубыми.

— Это было очень давно.

Сирен прислонилась к груди Керригана.

— Завтра мы станем вместе и сразимся с Морганой.

Он покачал головой.

— Мы не можем. Тебе еще требуется время, чтобы привыкнуть к этой силе внутри тебя. Даже сейчас временами случается так, что моя одерживает верх надо мной.

— Может быть, но прямо сейчас я чувствую такой покой. Комфорт. Словно я всегда жила со своей силой, — она поцеловала костяшки его пальцев со шрамами и вдохнула теплый запах кожи.

Хотел бы Керриган суметь дать ей понять, что он чувствует сейчас на самом деле. Но честно говоря, он наслаждался этим моментом наедине с ней. Он был теплым. Более того, умиротворенным. Не было злобных голосов, которые хотели наброситься и причинить боль любому, находящемуся поблизости. Не было боли.

Были только они вдвоем, затерявшиеся в этом мгновении.

Завтра все будет по-другому. Завтра Моргана встретит их и он будет слаб.

У Сирен будут ее силы, но никакого опыта по управлению ими. Единственная их надежда была в руках ворчливого горгульи, причем нельзя было ручаться предаст он их или нет.

Проклятье. Как бы он хотел иметь возможность перенести их в какое-то место подальше отсюда. Туда, где не было бы ни Морганы, ни магии.

Его жизнь всегда была полна желаний.

Верно. Желание большего привело Керригана к тому, что он оказался здесь с Сирен. Оно привело его к ней.

А завтра, оно будет тем, что скорее всего приведет его к смерти. Потому что пока он держал Сирен в своих руках, кое-что стало до боли ясным. Его обмен с Сирен и близко не изменил ее так, как изменил его. Он не был таким, как раньше….

Ты изменился еще до того, как инициировал ее.

Это была правда, и он знал об этом.

Увлечение ею стало его слабостью. Она сделала его уязвимым, и без сомнения Моргана уже знала, что это была его Ахиллесова пята. Если Керриган допустит один неверный шаг, один крошечный просчет завтра, Моргана победит, а он умрет.

Керриган провел ночь, лежа в постели с Сирен. Демон внутри него хотел покинуть ее, но мужчина — нет, и именно к этой своей части он прислушивался. Его меч висел на стене над головой, а их обнаженные тела сплелись под покрывалами.

Его тело болело от нападений на щит, и даже сейчас он мог слышать горгулий и драконов снаружи, пытающихся пробиться через него. Он надеялся, что завтра уже будет свободен от этого.

Не обращая внимания на звуки, доносящиеся снаружи, Сирен прижалась к его груди и спокойно спала, пока он играл с шелковистыми прядями ее волос. Ее дыхание щекотало грудь Керригана и заставляло сосок морщиться при каждом выдохе.

Он знал, что должен будет уйти, и не собирался пускать это маленькое создание в свое высохшее сердце.

Никому никогда нельзя доверять. И все же она наполнила его неведомыми эмоциями, которые не были жестокостью или холодом. И лежа с ней в своих объятьях Керригана одолели еще более необычные мысли.

Он представил ее, держащей их малыша… заботящейся о нем.

В своих мыслях он мог увидеть себя торговцем, работающим в собственной лавке, и ее рядом, пока их дети бегали вокруг, смеясь и играя. Он мог увидеть солнечный свет падающий через широкое окно и блестящий в светлых волосах младшей дочери, пока та смеялась и пыталась поймать лучик своими пухлыми ручками.

Сладкий голос Сирен, хвалящий успехи их дочери, достиг его ушей.

— Ох, ты просто ненормальный, — выдохнул Керриган, прогоняя эти изображения. Какой безвкусный сон. Торговцы и крестьяне были пешками. Они были дураками и нищими.

Он же был Королем. Конечно, Королем пр о клятых, но тем не менее Королем. И мир лежал у его ног.

Его коронация проходила в крови и огне. И если честно, ему это нравилось. Он не хотел быть добрым и сострадательным. Беспощадность была единственным, что служило хорошую службу человеку. Слабые страдали, пока сильные брали то, что они хотели.

И он был сильным.

Он никогда больше не будет жалким крестьянином и вором, которого все высмеивали и унижали. Те дни давно прошли и никогда больше не вернутся. Он позаботится об этом.

Керриган почувствовал, как тепло окутало его тело. В его глаза вернулся огонь. Откинув голову назад, он ощутил, как магия снова течет через него, словно охлажденное вино вливаясь в каждый уголок его души. Да, он был грозным и несомненно собирался таким и оставаться. Сила была всем, что уважали в этом мире и в Камелоте. А он был сильнее других.

Вернув себе решимость, он выбрался из-под Сирен и облачился в броню.

Отказываясь смотреть на нее, мужчина снял Калибурн со стены и закрепил на бедрах. Время для слабости прошло. Он приятно проведет какое-то время с Сирен и убедится, что его ребенок не пострадает. Но в конце концов ему придется вернуться к тому, кем он был.