Владислав Римма Храбрых - Завод седьмого дня (СИ)

– Я буду держать, а ты – шей. Ничего сложного, – постарался убедить его Абель, стягивая кожу с таким видом, будто для него это будничное дело.

Впрочем, так оно и было.

Карел сглотнул и поддел кожу иглой. Парень дернулся, но в себя не пришел. Карел медлил, как будто ждал чуда, а на самом деле пытался унять дрожь в руках. Подошла Хельга, наклонилась над его плечом, положила руку поверх его руки и надавила.

– Ты же не хочешь, чтобы он умер, верно?

Карел помотал головой, а Абель раздраженно повел плечом. Сейчас их было трое над одной рукой, и места критически не хватало. Но Абель понимал, что иначе Карел ничего не сделает, и молчал.

Хельга сжала его руку и направила, так что Карел даже не смотрел, как игла протыкает кожу, нитка протягивается сквозь нее и рану, стягивает рваные края. Стежки вышли не очень, но было уже не до красоты. Хельга отошла чуть раньше, чем был сделан последний узел, да и Абель уже убрал руки.

Коротко попрощавшись и объяснив, что ей нужно работать, Хельга ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Абель чуть подтолкнул кушетку к стене, критически осмотрел Карела и накапал ему чего-то в стакан с водой, держа так, чтобы не вымазать все кровью.

– Успокоительное, – пояснил он, а Карел предпочел не спорить, просто выпил.

Абелю ни к чему было его обманывать – это действительно оказалось успокоительное.

Он сел за свой стол, задумчиво глядя на подрагивающие пальцы. Сжал кулаки, разжал, в общем, находился где-то не здесь.

Абель повертелся немного на стуле, что-то записал, убрал в нагрудный карман и негромко его позвал.

Карел повернулся.

– Ты понял, что это сейчас было?

Карел кивнул. Абель мог сделать все это без суеты, паники, за пять минут. Всего за пять. В то время как он специально не стал ничего делать, а Карел не справился.

– Ты привыкнешь.

Как всегда с Абелем, это было честно и очень жестоко. Карел тоже решил быть честным.

– Мне страшно, Абель.

– Всем страшно, Карел, – Абель криво усмехнулся. – Мой предшественник изволил сдохнуть за неделю до моего совершеннолетия. А через месяц у нас стряслась забастовка – водой все по плечо залило. Ты видел когда-нибудь ногу в ботинке, которая провела в воде целую смену?

Карел покачал головой, а Абель наморщил нос и выразительно потянул воздух, явно что-то вспомнив.

– А я видел. И больше не хочу. Понимаешь, к чему я?

– Вроде бы понимаю, – протянул Карел.

– Думаешь, что понимаешь, да? Всем было трудно, но никто не умер. Ни я, ни те, кого можно было вылечить. И ты не развалишься, – Абель достал из кармана бумажку, положил ее на стол перед Карелом. – Если вдруг будет совсем плохо, можешь найти меня здесь.

Он постучал по листку пальцем. Листок был плотный и желтоватый – тот самый, что использовали в станице. Видимо, предприимчивые заводчане собирали все лозунги и писали на пустых оборотках. Не важные приказы и не справки, конечно, так, записочки на память, чтобы не забыть или быстро что-то сообщить.

После того, как Карел пожил здесь, ему вообще казалось сомнительным, что эта работа станичников может возыметь хоть какой-то успех: Завод стоял и не думал падать, а рабочие не собирались драться друг с другом и с властью. Может, их все устраивало, а может, просто никто не видел альтернатив. Ведь если люди сбегут из Завода и он рухнет, им выгоды никакой не будет. Выиграет только Счастливая, да и то, если сможет.

Карел кивнул и спрятал записку в карман, отметив, что нужно будет расспросить Тибо о забастовке. Сам он о ней слышал впервые.

– Хорошо, тогда я пойду.

Абель сгреб со стола все свои вещи, которых оказалось не так много, вынул из стенного шкафа сменные брюки и обувь, все упаковал в тканевый мешок на двух лямках, закинул на плечо.

– Надеюсь, ты понимаешь, что у меня может не быть времени, чтобы вытаскивать твою задницу из неприятностей?

Карел поспешно кивнул. Он вообще успел дать себе слово, что ни за что, ни при каких обстоятельствах не обратится за помощью к Абелю. Но то, что тот дал ему свой адрес, ощутимо грело и да, было немного спокойнее.

– Ушел, – Абель хлопнул ладонью по дверному косяку и действительно закрыл за собой дверь.

Карел задумчиво перевел взгляд с двери на лежащего на кушетке парня и понял, что совершенно не знает, как поступать с ним дальше.

Тибо обладал целым набором разных качеств, но одной из ведущих была способность пропадать тогда, когда он был нужен, и появляться в самый неудачный момент. А уж когда ему самому что-то требовалось, от него совершенно нельзя было скрыться.

Неделю его нигде не было, да Карел и не искал встречи, если уж быть совсем честным. Ему было не до того, и он даже немного радовался, что никто не отрывает его от работы, которой было такое количество, что становилось страшно. Стоило ему по утру представить, сколько всего нужно сделать за день, как становилось тошно и опускались руки. Ему нужно было либо срочно найти помощника, либо начать убивать пациентов.

Конечно, никого он в кабинете не оставлял. Латал, как мог, не всегда удачно, и отправлял домой, на некоторое время, нужное для того, чтобы человек пришел в себя – но не больше, потому как на этот счет был строгий приказ.

Ну, пока что, если кто и умер, то только от старости.

– Что ты делаешь? – Тибо вломился в кабинет (для начала удостоверившись, что Абеля в нем нет), придерживая рукой что-то, заметно оттопыривающее нижний край его куртки.

Карел ставил капельницу. Он никогда не думал, что умет ставить капельницу, но когда ситуация стала совсем критической, внезапно смог это сделать.

Поначалу Карел запаниковал, потому как Абель его никогда ничему не учил, но потом внезапно понял, что все, что делал медик, он делал напоказ, и сложно было не заметить хоть что-то.

Карел отошел от койки, попросил Тибо заткнуться и вытолкал друга в коридор.

– Что такое?

Карел потер переносицу, а следом за ней и покрасневшие глаза. Выглядел он, надо признать, не очень, и Тибо это заметил.

– Я тебе кое-что показать принес, – он погладил себя по образовавшейся выпуклости под курткой, на что Карел удивленно приподнял бровь. – На, смотри!

Тибо расстегнул куртку и извлек из-за пазухи котенка.

– Ого.

Вообще в котятах ничего необычного не было, потому как кошки и коты в Заводе шныряли туда-сюда, их то подкармливали, то травили, то еще что.

Но этот был настоящим красавцем: рыженький, с широкой доброй мордой, еще небольшой, с хвостом-обрубком и ореховым глазом. Второй глаз он держал закрытым, поэтому создавалось впечатление, что он подмигивает.

– Это Гречка. И Гречка рад тебя видеть.

– Какое идиотское имя.

Карел покачал головой и протянул руку, чтобы потрепать котенка между ушей. Тот подставился под руку и затарахтел, как маленький цех.