Ника Бойко - Новые, старые сказки (СИ)

— Царь не нужно! — закричал Влад.

Кащей наклонился ко мне и не отводя взгляд, провел рукой по моей голове, за спиной что-то свистнуло я обернулась видя как что-то золотистое упало на траву, короткие волосы упали на мой лоб. Я удивленно подняла руку, пропуская сквозь пальцы короткие густые пряди, мой взгляд опустился вниз, и я поняла, эта золотая полоска на земле коса, моя коса, коса. Я смотрела ему в глаза не зная, что сказать.

— Так лучше? — спросил он меня.

Я закрыла глаза и впервые в жизни потеряла сознание, в ночь поднялся жар. Я металась, по кровати не приходя в сознание.

— Доволен, — сказал Влад, когда они сидели на постоялом дворе, — второй день пошёл.

— Очнется.

— Ты сам-то веришь?

— Подумаешь коса, волос легко, и отрастить и прирастить можно.

— Так сделай это, видеть её такую не могу, она же умрёт.

— Не забывайся, с царем всё же разговариваешь.

— Нижайше прошу прощение ваше величество, позволите откланяться.

— Иди, — распорядился царь, посидев несколько минут в одиночестве, мужчина резко ударил по столешнице рукой, схватив плащ Кащей вышел в ночь.

— И куда мы едем? — спросил Огненный поворачиваясь левым боком.

— Куда скажу туда и повезешь.

— Ясно, кто-то сильно не в духе.

— Слушай, не до тебя сейчас.

— Конечно, косу то не я ей обрезал.

— Да что вы всё с этой косой?

— А то ты не знаешь, зачем незамужним девицам косы режут?

— Чтобы голову удобнее мыть.

— Ты правда не знаешь? Да её теперь не в один двор не пустят и говорить не будут, опозорил девчонку и радуется.

— Да что я сделал, да вспылил, так испугался я за неё, нет, чтобы поблагодарить?

— Она теперь твой поступок до конца своих дней помнить будет. Косу только гулящим девкам режут, чтобы от остальных отличались.

— Я не знал, честно. Ничего всё исправим.

В ночь нагрянула гроза, под стук веток и дождя я пришла в себя. В голове была пустота, я поднялась поднять руку, рядом с кроватью сидел Владимир.

— Где мы? — тихо спросила я.

— На постоялом дворе, как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил он.

Я отвернулась, говорить желания не было, и тут распахнулась дверь, на пороге стоял Кащей, с его плаща ручьем стекала вода.

— Вон, — холодно сказал он.

Влад тяжело поднялся и посмотрев на меня, подчинился. Я стала медленно подниматься.

— Ты куда?

— Сами же сказали, вон.

— Лежи, косу я твою не нашёл наверное водой унесло.

— И что?

— Ничего.

Кащей достал тазик для умывания и стал высыпать туда из котомки какие-то травы, скинув мокрый плащ, стал усиленно её мять, вскоре в тазике была зеленая каша.

— Сядь, — сказал он и не дожидаясь посадил меня на край кровати стал мне смазывать голову массой.

Вот теперь точно пора топиться, помимо того что волос короткий теперь еще и зеленый, замотав голову в скатерть со стола, он опрокинул меня на кровать и закутав в одеяло лег рядом, стал тихо шептать мне на ухо на незнакомом языке.

Я разревелась.

— Оставьте меня в покое, да что я Вам плохого то сделала?

— Лежать, — снова тот же ледяной тон и он замолчал.

Из его объятий не было возможности вырваться, и поэтому я просто рыдала, до тех пор, пока не вымоталась и не уснула. За всё это время Кащей не произнес не одного слова, только прижимал сильнее, когда мои рыдания перерастали в вой. Я проснулась на рассвете и посмотрела на сбившуюся скатерть на подушке лежали зеленые водоросли, я поднялась, они потянулись за мной. Кащей спал рядом на спине, я пропустила пальцы сквозь пряди длинные на локоть ниже шеи, примерло на ладонь не достающие пояса, но всё же, но не такие как мои, только ярко зелёные.

Я тихо икнула, смотря на это чудо и не выдержав, рассмеялась, мужчина тут же вскочил.

— Что? — спросил он, снова заваливаясь на кровать.

— Я зеленая.

— И что помоешь, трава и смоется.

— Но как?

— Некоторые сказки, которые про меня рассказывают, правда.

— Что ты злобный монстр?

— Могла бы и поблагодарить.

— И за что?

— За то, что волос тебе отрастил?

— А, спасибо, конечно, только напомни мне дуре деревенской, а кто меня косы то лишил. Так за что благодарить, за то, что свой проступок исправил. Это я должна от Вас извинений ждать.

Кащей зарычал, вскочил и вышел, я поднялась и налив горячую воду в тазик наклонившись, стала смывать остатками шампуня. Голову от травы я промыла, но волосы всё равно остались немного зеленые. Одевшись, я спустилась вниз, завтрак прошёл в полной тишине, мужчины косились на меня, но ничего не говорили. После завтрака кони были оседланы и мы тронулись в путь. Я ехала медленно, думая о сложившейся ситуации, и об отце, сильно хотелось домой, папа бы меня защитил. Марка шла медленно и заметно отстала от основного отряда.

— Влад не тормози, если на неё хоть заяц нападет, Огненный даст нам знать.

Кони перешли на размеренную рысь.

Я ехала всё так же медленно и тут из кустов выскочили три грязные и небритые хари.

— Жизнь или кошелек, — отозвалась центральная фигура.

— Мамочка моя, — не поверила я своему счастью, — Дяденьки, а вы, правда, разбойники? — тихо спросила я.

— Да, — неуверенно ответил левый.

— Взаправдашние? — переспросила я на всякий случай.

— Самые настоящие, — подтвердил стоящий справа.

— Вот и слава богам, а то у меня неделя не задалась, то русалки топят, то косу обрезают, а потом назад отращивают, только почему-то зеленую. Вот скажите, может нормальная девица с такой косой жить, — я спрыгнула с Марки, — я против вас ничего лично не имею, но просто устала сильно, да ещё отец на границе стоит, войной грозит. В общем простите.

Огненный несколько раз споткнулся и заржал.

— Ты чего? — не понял Кащей.

— Да Олька, трех мужиков метелит.

— Что? — кони резко развернулись и понеслись в галоп.

Картина, представшая перед их взорами удивила всех, даже Огненного, трое мужчин сидели на макушке дерева, ухватившись за ствол ногами и руками.

— А ну слазьте, — бушевала я внизу, — вы ещё себя разбойниками называете, позор вам, как элементам преступного мира. Я слабая девушка, да я не в духе, а вы от меня на дерево, спускайтесь, вам говорят.

— Заберите эту припадочную, — раздалось с макушки.

— Вот как только у девушки появляется стойкое желание пошалить, все разбегаются.

— Оля, оставь мужчин в покое.

— А Вас ваше величество никто не спрашивает, я сама разберусь.

— Нам во дворец пора, Матрена уже волнуется.

— Ладно, живите пока, но попадетесь мне снова не сносить вам голов. Марка, хватит траву есть, нас работа ждет.

Лошадка тут же перестала объедать какой-то куст и подошла ко мне я вскочила в седло и взяла в галоп.

— Проводите Олию до замка, а мы с Владимиром на границе закончим.