Ника Бойко - Трилистник

Алекс молчал я тоже не нарывалась на разговор, после того что сделала, а Гоша от природы молчалив. Мы шли сначала центральными улицами, потом закоулками, а затем город кончился и мы вышли на поляну с ярко зеленой травой и прекрасной беседкой в центре.

— Подожди здесь, — это были первые слова Алекса после того как мы покинули замок и развернувшись он отправился назад.

Удобно усевшись на скамейку, я стала смотреть, как Гоша жадно поедал адову траву. Кэт появилась бесшумно и опустив глаза села напротив. Она сильно изменилась с последней нашей встречи, на ней была черно-красная одежда и маленькие рожки прятались в густых волосах, ее глаза потеряли свой ангельский свет, но в них все равно осталась какая-то одухотворенность. Мы помолчали, рассматривая пейзаж.

Разговор начала Кэт: «Отлично выглядишь», — сказала она и замолчала, — Как твои дела? — неуверенно продолжила она.

— Не важно. А у тебя?

— Ничего.

Мы снова помолчали, было такое ощущение, что мы в чем-то провинились.

— Все, хватит, Кэт как ты могла предать нас?

— Ты меня осуждаешь?

— Да, нет, не знаю. Просто ответь почему?

Кэт вздохнула и порывшись в сумочке достала маленькую фотографию, протянула мне.

— Это мой сын, — пояснила она свои действия.

— Сын?

— Да, прости, что не сказала раньше. Тогда я думала, что он утонул вместе со мной. Был страшный шторм и судно перевернулось, наставник сказал, что его больше нет, и предложили стать хранителем. Я согласилась, в память о своем сыне. Я всегда надеялась, что он где-то рядом и я его обязательно встречу. Потом я стала сомневаться, я была там, но его не видела нигде, ведь мы должны были встретиться, я искала. И только на задании я узнала, что мой сын жив, потерял память и живет с другими людьми, но главное он жив. Ты не представляешь как я была счастлива, побежала в канцелярию, они, конечно, извинились, мол, ошибочка вышла, жертв было много, могли и кого-то пропустить. Тогда я добилась собрания высших, и стала просить, что бы меня перевели к нему хранителем, но как ты уже догадалась совет отказал. Мне строго настрого запретили видеться с сыном, под нелепым предлогом, что я могу ему навредить своей материнской любовью. Ты веришь, я мать и не могу видеть собственного сына.

— И Алекс сделал тебе предложение, от которого ты не смогла отказаться, он дал тебе сына.

— Да, я не оправдываюсь, но сын для меня все. Прости меня.

— Конечно, уже давно простила, на твоем месте я поступила бы так же дети это святое.

— Ты? Ты очень сильная и всегда идешь к своей цели на пролом, для начала ты бы спалила канцелярию, повыдергивала все перья из крыльев высших, а в довершение учудила бы новый конец света.

— Спасибо, — зарделась я, — конечно не совсем так, но сценарий мне нравиться. Мир?

— Мир. И мы обнялись.

— Кэти скажи Алексу можно верить?

Кэт пожала плечиками.

— Он держит свое слово и если честно он странный, так что лучше не связывайся.

Мы поболтали о всяких пустяках, обменялись адресами и приглашениями на чай. Потом явился Алекс.

— Идем? — тут же спросила я и махнув на прощанье Кэт.

— Идем, только завтра, и не смотри так уже поздно. Если хочешь, можешь слетать спать домой, даже если и по прямой, то полночи туда пол обратно, зато покатаешься, или есть другой вариант, можешь оставаться ночевать у меня, ужин и кров гарантирую.

— Отлично, уговорил. Гош нас пригласили в гости. Мне чай и бутерброд, тебе яблоки и груши. Извини мы на диете.

Дом оказался просторным, двухэтажным и даже при своей громадности оказался уютным, даже странно. Мне отвели комнату для гостей с ванной в придачу. Гоше достался огромный сарай и ведро отборных яблок. Все прекрасно, смущало только одно, а именно балдахин над кроватью, я его где-то видела, вот только где? Я уснула быстро, и проснулась только потому, что стало тяжело дышать, да и свет бил в закрытые глаза. Пришлось их открыть.

— Рад слезь с меня.

— Вот и здрасти, а где доброе утро. Я, значит, бегаю, бумаги заполняю, а ты прохлаждаешься.

— Кто я? Отдохнешь тут? Рада, а девочки здесь нет.

— Как нет?

— Вот так иду выяснять в водоворот забвения.

— Ты с ума сошла? Ты хоть знаешь, что это за место и вообще как ты туда пойдешь одна.

— С Гошей.

— Единорогу туда нельзя.

— А я с Алексом.

— Час от часу не легче. Он же черт и лгун.

— Рад я все знаю, но у меня нет выбора. Ты меч принесла?

— Держи, один из сильных.

— Сперла?

— Договорилась, ну и схалтурила с бумагами.

— Молодец, растешь.

— Учусь у кого-то врать.

Меч был тут же спрятан в браслет, чтобы кто-то не знал. Мы договорились, что Рада заберет Гошу и будет ждать у запасных ворот Рая, если через неделю не вернусь, Рада собирает кавалерию на наше спасение. Получив кучу наставлений, от собаки, я внимательно их выслушала и как послушная девочка поддакивала. Рада отправилась домой и я знала, что Гошу она тоже забрала. Мне хотелось поваляться еще, но не сегодня, пришлось вставать, в поход собиралась недолго одежда и меч с собой, а что еще надо. Быстро спустившись вниз, по дороге придумав утреннюю речь, типа почему не разбудил и когда отправляемся, но Алекса я не застала, вместо него суетилась большая серая кошка.

— Здравствуйте, — промямлила я.

— Доброе утро, я Мила, наставник Алекса.

— И у чертей тоже есть наставники, кстати, где сам?

— Как где? Конечно, у босса ему надо кое-какие бумаги заполнить.

— Надо же и здесь бюрократия.

— Как и везде. Завтракать будешь?

— Конечно.

И мы уютно расположились за столом. Должна признать Мила готовила отменно. Проболтав больше двух часов о всяких пустяках и досмеявшись до слез. Мила знала очень много анекдотов из жизни ангелов и чертей, некоторые даже касались Алекса, и умела замечательно их рассказывать. И когда я уже не могла смеяться, едва переведя дух спросила: «Мила, ты прелесть и не боишься меня отпускать с таким тираном?»

— Если сказать честно, то боюсь, он может не задумываясь уничтожить тебя, и знаешь верить ему можно на сто процентов, а вот доверять.

— А в чем разница?

— Разница очень большая, он всегда держит свое слово и идет к цели на пролом не смотря на горы трупов за своей спиной и ни когда его не нарушает, но он все же черт, и верен своему боссу. Запомни это девочка.

Настроение тут же улетучилось как первый снег, под безжалостными лучами солнца, мы помолчали, потом, шмыгнув несколько раз я разрыдалась, уткнувшись носом в серый мех, Мила поддержала меня и уже ревя вдвоем о вечной неизбежной женской тоске. Алекс ввалился в самом плохом настроении смерив нас недобрым взглядом, отрывисто бросил: «Ты идешь или так и будешь реветь?»

— Злой, — прошептала Мила мне в ухо, — лучше делай что говорит.