Ули Драфтер - Преумножающий дары

Вот только внутри механизма стали происходить перемены. Сначала я их не замечал, считал это дефектом своего истощенного восприятия. Но признаки вмешательства стали все более явными.

После освобождения своей матрицы от обучения ораклов, я отправился к Храму Вечности, что бы проследить изменения всех секторов разом.

— Что произошло на дальних окраинах? — на общей схеме механизма я вижу бездействие отдельных элементов самого крайнего круга. Два кристалла-реликта словно погасли, не высвечиваясь на проекционной сфере.

— Мы отправили трех функционалов для выяснения, — говорит мне старший созидатель, — но от них пока не было известий.

— Как давно они ушли?

— Два малых цикла назад.

Срок не очень большой, но странное беспокойство не дает мне сосредоточиться. Я успеваю выяснить лишь то, что во время моего пребывания среди ораклов, внутри испытательного контура была налажена общая сеть, передающая энергию и информацию. Обмен знаниями шел между всеми четырьмя расами. Первые конфликты, наметившиеся на спорных территориях находили пока согласованное решение. Тем не менее, жертвы были. Я лишь выяснил причину. В остальном, такие явления не были неожиданными и запретными для моего понимания.

— Хочу сам убедиться в том, что это не представляет опасности, — говорю, созидателю, собираясь отправиться к проблемному участку немедленно.

— Не могу вам запретить, но прежде доведу до вас, что представители оросов и эфелин хотели встретиться с вами.

Отказаться от этой встречи я не могу.

— Миштар, разрешите говорить с вами, — орос, потомок Фагира, предстает с поклоном. По нему я вижу, как внешность и энергоструктура этой расы изменилась: более пластичная как у демов матрица, проросла элементами созидания и вычисления, но, тем не менее, осталась верна энергии разрушения.

— Ты потомок великого ороса. Я слушаю тебя, — говорю, понимая, на сколько соскучился по Фагиру.

— Наши территории все чаше стали подвергаться нападениям. Те из нас, кто хорошо распознает энергию, отмечали присутствие эфелин среди нападавших. Однако ни кто из их представителей не подтвердил подобного факта.

— Какой урон был вам нанесен?

— Искажены и испорчены установки передачи энергии и информации. Мы предполагали желание нападавших проникнуть в изоляторы.

Это действительно звучало тревожно. Еще меньше мне понравилось сообщение эфелина, говорящего о странных, не распознаваемых следах в энергополе.

— Соберите совет старейшин, — говорю я последнему, — пусть будут готовы к моему появлению. И готовьтесь встретить гостей других секторов.

Странности, отмеченные эфелинами наводили на мысль об инородном вмешательстве. Здесь была необходимость привлечь все расы.

Известий об ушедших функционалов так и не поступило.

Уже через четыре малых цикла я стоял в храме эфелинов в окружении их старейшин. Прибыли так же несколько глав семейств ораклов и держателей власти оросов. Фагир, к моей радости, откликнулся на мой призыв так же.

— Я хочу обратиться к тем, кто имеет дар зрения сущности этого мира, — старейшины, принявшие от меня энергетическое зрение, получили и частичную стабилизацию, мало изменились с последней нашей встречи, — видите ли вы что-то странное, не свойственное этому миру.

— Видим, — отзывается большинство из них, — это свет. Но он не греет, а как будто заставляет застыть.

— Он прекрасен, но слишком чужд, — отзываются другие.

— Нечто стремится к нам, но его природа слишком далека от нас.

Затем, отзываются и не наделенные даром видеть энергию.

— Мы видим воинственное вмешательство, то что хочет стереть нас, уничтожить, — говорит посланник оросов.

— Они меняют материю вещей, делают их бесполезными, — гро, хоть и не знакомы мне, но смело выходят вперед.

— Нечто ищет встречи с вами, Миштар, — говорит глава ораклов. Он один из старейших, Фивар, что был среди тех, что встретил меня.

Последнее высказывание беспокоит меня больше всего.

— Почему ему нужна встреча со мной, Фивар, что он хочет?

— Я скажу вам, Миштар, но только если вы дадите мне быть с вами наедине, — его поклон и мой ответ — согласие.

Когда собрание расходится, я веду оракла в изолятор эфелинов. Замкнув контур я обращаюсь к нему за пояснением.

— Я не могу объяснить словами, — говорит он, — могу лишь передать вам то, что явилось мне в сплетении линий энергий.

— Если этот способ для вас будет удобен, то препятствий я не вижу, — отвечаю, открывая ему матрицу, перевожу при этом энергию в функцию накопления. Чувствуя его энергию, сам выдвигаюсь навстречу, но замираю. Последний шаг должен быть за ораклом. Он колеблется, будто боясь этой информации, но, тем не менее, присоединяет свой канал.

Образы. Вспыхивают и проносятся перед моим энергетическим зрением — белые существа, прямые, холодные, чужые, падают под натиском острой и горячей силы, сминаются, рассыпаясь пеплом. Но это не из конец. Тот, что сокрушил, увязает в телах и прахе побежденных, марает себя их жизнью. Он поглощает их столько, что не в силах удержать, перерождает свою плоть в их. Обращается. Меркнет. И зажигается вновь уже холодным светом.

Мгновение, и образ гаснет. Я же не могу отойти от ужаса, что узрел, не могу справиться с шоком оболочки и перенасыщением сомы. Я едва не падаю, потеряв ориентацию.

— Благодарю тебя, Фивар, — свою я как только возвращаю контроль над телом, — мне радостно знать, что в твоем народе я вижу поддержу. Можешь быть свободен и сообщи всему племени провидцев, что бы были готовы. Нас ждут непростые испытания. Энергия начинает менять свое русло. Следите за ее направлением.

Он уходит. Я же на столько обеспокоенный посланием, что не могу принять должного решения. С одной стороны видение оракла может быть предупреждением — не искать встречи со странным источником. С другой — запугиванием. Я не исключаю тот факт, что образы Фивару были навязаны.

Но больше всего меня начинает переполнять другое чувство — тоска, невероятная и глубокая. Я брошен здесь один, а нечто неведомое стремится поработить меня. Уничтожить плоды моих трудов. Жизни моих подопечных.

Контур изолятора разомкнут, а кристалл связи сжат в руке.

— Фагир, я так давно не говорил с тобой, — шепчу на языке оросов, надеясь что мне ответят как можно быстрее.

— Миштар? — орос-мастер не кланяется мне как другие — его память слишком полна взаимодействием со мной как с равным. Я приветствую его, радостно обняв.

— Я рад видеть тебя, друг мой. Я так давно лишь знаменатель действия, а никак не цельное существо. Прошу, поговори со мной, как если бы мы не имели отличий.