Ули Драфтер - Преумножающий дары

В целом, мое положение было не самым лучшим. Из-за собственной глупости я подорвал доверие к себе, к тому же значительно потерял в резерве. И пусть знания, полученные такими жертвами были важны для меня, любопытство стоило мне дорого.

Если дополнительные тренировки с копьем, даже бои на ставки могли вызвать лишь небольшие нарекания, то взаимодействие с наложником, выход за территорию замка и пропуск тренировки складываются уже в серьезное нарушение. Но сожалел ли я о содеянном? Нет.

С этими мыслями я закрываю глаза, переходя в краткий сон. Когда же пробуждаюсь, то понимаю, что уже утро и на площадку, где я провел ночь подходят функционалы. На меня внимание обращено лишь как на несоответствующую деталь окружения. Но я встаю, заявляя о себе. Тело лишь частично оправилось от прошлых ранений, но отступать я не хочу.

— Ваше состояние исключат любые тренировки, энгах, — беспристрастно заявляет мне Вирс, когда я подхожу к площадке.

— Я считаю его допустимым, — говорю в ответ, все же чувствуя понижение двигательных возможностей.

— Адекватность ваших расчетов вызывает у меня сомнение, — отвечает он мне так же отстраненно, — я не стану рисковать своим положением из-за ваших неоправданных амбиций.

— Значит, я пропущу еще один день по вашей вине? — не знаю, к чему ведет речь функционал, но и я не хочу сдаваться так быстро.

Вирс оборачивается ко мне, смеривая взглядом. Я же отмечаю, что он способен хорошо скрывать эмоции.

Но своего я добиваюсь: меня допускают к тренировке. Вот только ставят в паре с сильными функционалами, так что победить я успеваю лишь дважды, потом, снова доведенный до плачевного состояния, оказываюсь оттащен к краю площадки, где и встречаю ночь. Заживление теперь идет медленно, поскольку весь мой резерв истощился и скоро мог начаться отток сил. Следующий день должен стать последним для подведения итогов подготовки. А возможно и для меня в качестве исполнителя.

Не дожидаясь утра, я активирую остатки резерва, собираясь силами для тренировки. Если у меня есть шанс оправдать свою функцию, то я им воспользуюсь.

К приходу Вирса я уже разминаюсь с копьем, давая понять, что отступать не намерен. Но отказывать в тренировке мне не собираются. Я держу сначала один бой, затем другой, третий так же завершаю победой. Но четвертый и пятый провожу с секирой по настоянию старшего. Шестой проходит не очень удачно, но ранение я получаю небольшое, поэтому седьмой и восьмой провожу с победой. На девятой ко мне выходит более сильный функционал. В нем я узнаю того, кто пригласил меня на тайные бои. Доверительно подмигнув мне, он становится напротив. Я же скорее растерян, чем обнадежен его жестом, теперь не знаю чего ожидать. Он сразу берет быстрый темп, замахиваясь и стремясь поразить меня в торс, но я отхожу затем он, даже не останавливаясь, выполняет следующий прием, уже по косой, я едва успеваю отступить. Следующий его выпад идет снизу вверх и тогда, я ухожу под его руку, в развороте выставляя перед собой секиру, тут же встречая на нее сильный выпад. Отбрасываю ее с трудом, понимая, на сколько функционал сильнее меня. Затем, пока он группируется, бью его в грудь, используя навершие секиры как копье. Это дезориентирует соперника, но не на долго. Мне же хватает времени уйти ему за спину и нанести удар беспрепятственно. Затем, еще один и еще, пока он не признает мою победу.

— Ваша подготовка завершена, энгах, — говорит Вирс сразу, как функционал отходит от меня, — вас ожидают в главной башне. Результаты я отошлю вашему Куратору к окончанию дня.

Я благодарю его, так и не поняв, каков итог моих стараний.

К башне я иду обремененный беспокойством — кто мог требовать моего появления там, так же сообщено не было. В главную башню можно было попасть лишь из коридоров внешних стен. Я выбираю тот, что южнее, а значит, ближе к моим покоям. Пройдя через небольшую галерею моста, оказываюсь в зале с пятью выходами — от каждой из соединительных галерей. С одной стороны этого помещения идет лестница. Мне нужно наверх.

Стоящего в отдельном помещении функционала я узнаю только по открытой для меня ауре.

— Приветствую вас, лекарь Вард, — говорю я, склоняя голову.

— Давно не виделись, — отвечает он, надменно глядя на меня сверху вниз, — что-то в тебе сильно изменилось, Алури, — подходит он ко мне. Его оболочка седоволосого мужчины с тонкими чертами лица очень подходит к его предвзято-возвышенной манере вести себя, — хотя, нет, передо мной все та же несознательная и бесполезная немощь.

Я и без того обеспокоенный вызовом, теперь окончательно теряю уверенность в себе. Даже не знаю, как найти в себе силы на вопрос.

— Вижу, ты не понимаешь, почему я здесь?

Подтверждаю его наблюдения.

— Так вот, дорогой Алури, мне стало известно, что ты неоднократно нарушил правила твоего пребывания здесь, — он поднимает руку, начиная загибать на ней пальцы, — первое — неадекватно расходуешь свой потенциал, второе — пропускаешь тренировку, третье и самое интересное — взаимодействуешь с функционалами недопустимым образом, — он снова расправляет загнутые пальцы, демонстрируя теперь уже три выпрямленных, — и это не говоря уже о ликвидации одного младшего функционала и выход за территорию форта. Что происходит?

Он разводит руки в стороны, с вопросом глядя на меня.

— Вы ждете от меня объяснения или покаяния? — нахожу более подходящий способ не выдать своей вины.

Вард опускает руки, глядя на меня теперь с укором.

— Знаешь, я пришел, надеясь помочь, а не слушать твои препирательства. Ты хоть понимаешь свое положение? Тебе разрешили вернуться в нейтральный уровень с условием полного и неукоснительного следования правилам, а ты будто специально их нарушаешь. Тебе повезло, что данные твоей матрицы поступают сначала мне, а уже потом Регулятору и Патрону.

Я понимаю, что был слишком груб с лекарем, прошу у него прощения.

— Извинений здесь недостаточно, — говорит он, снова возвращаясь к своей надменной манере, — придется исправлять, — он подходит к информационной сфере в углу комнаты, — И начнем вот с чего.

В помещение входит младший функционал.

— Приведите всех наложников, что имеют свободную функцию, — говорит Вард ему и я чувствую, что ноги изменяют мне в твердости.

— Зачем это нужно? — спрашиваю я, едва справляюсь с голосом оболочки.

— А как ты думаешь? Ни кто не имеет права взаимодействовать с наложником Высшего без должного допуска. Наказание за это известно.

Холод поднимается из глубин живота. Чувства нейтрального тела только отражают угнетение матрицы сомы, но этого достаточно, чтобы я временно оказался дезориентирован. Нет, я не падаю, но ощутимо покачиваюсь.