Екатерина Шашкова - Тропы Междумирья

— Вот именно! Никто не видел, никто не докажет! Так что это всё неправда, ты всё врёшь, не можешь знать, это всё эльфы сделали, проклятые эльфы! — затараторил Павлин.

— Дурак, — фыркнула я. — Я ж с ней там столкнулась сразу после убийства, просто значения тогда не придала. А с причинами всё просто. Во — первых, Посредник наверняка за это заплатил, или предложил взамен какую‑нибудь услугу. А во — вторых, Пафрины же с Роледо всегда конкурировали, если я правильно помню. Так что, Эл, тебе виднее, могла ли такая конкуренция закончиться убийством.

Эльф молча кивнул, не то подтверждая, что могла, не то просто давая понять, что он мои аргументы услышал и принял к сведению. После чего наконец‑то выпустил Павлина и брезгливо вытер руки о куртку. Чище они от этого не стали, но, видимо, о физической чистоте речь и не шла.

Павлин, почувствовав свободу, сразу же отполз на пару шагов назад и уже оттуда заявил:

— Эй, а я же тебя узнал! Ты же тот эльф, ну… Его секретарь. Его лю…

Эларьен коротко взмахнул мечом.

Я вздрогнула, представив, как от удара щекастая голова Павлина срывается с туловища и летит в неведомые дали… Но нет — острие лишь слегка оцарапало шею толстяка.

— Ещё раз услышу хоть слово — отрежу язык. Медленно. По кусочкам. Понял?

Павлин торопливо кивнул и нервно одёрнул камзол, пытаясь прикрыть штаны. Штаны были отчётливо мокрые.

Эльф вздохнул, убрал меч. Постоял немного, внимательно разглядывая Павлина. Тот замер, боясь пошевелиться. По щекам катились крупные слёзы, но отпираться он больше не пытался. Эларьен поморщился, снова вздохнул, плюнул толстяку под ноги и, развернувшись, быстро зашагал к воротам.

Я бросилась следом:

— Я думала, ты его убьёшь!

— Я тоже так думал.

— А почему передумал?

— Ты заказчика нашла? — вопросом на вопрос ответил эльф.

— Да, но… Эл, там всё сложно. Если я правильно поняла, никто не собирался убивать конкретно Роледо. Цель была — в очередной раз выставить эльфов в дурном свете. Тебя, то есть, выставить. А он просто под руку попался.

— Хочешь сказать, что в случившемся виноват я?

— Нет! Виноват заказчик. Во всём, что происходит. Во всём, что происходит прямо сейчас.

— Отлично. Тогда назови имя — и я убью его.

— Её, — машинально оправила я. — Это женщина. Но ты её не тронешь. Я не позволю!

— Почему?

— Потому что… — Я колебалась всего мгновенье. Да и ладно, рано или поздно все узнают! — Потому что она — моя мать.

— Это не аргумент, — эльф, кажется, даже не удивился. — И хватит уже за мной идти.

— А куда ты?

— Сама послушай.

Я замерла, вслушиваясь. И не сразу смогла выловить из общего шума заунывный, протяжный гул трубы. Горнист раз за разом играл одну и ту же простенькую мелодию, короткий сигнал.

К отступлению.

Эларьен уже просочился за ворота. Туда же постепенно стекались и остальные эльфы. Те, кто держался на ногах, выводили и выносили тех, кто сам идти уже не мог. Их никто не останавливал.

Я стояла посреди лагеря и смотрела вслед уходящим. Смотреть на оставшихся не хватало духу. Я не могла заставить себя даже под ноги посмотреть: казалось, что стою по щиколотку в крови.

Всё вокруг было залито красным. И никак не получалось убедить себя, что это всего лишь неожиданно яркий закат. Потому что — нет, это был не только закат.

Эльфов было несколько сотен. Перевал защищало чуть больше тридцати человек.

Но мы выстояли!

Ведь выстояли же, правда?

— Пятнадцать! — гордо провозгласила Тьяра, ныряя под спасительную сень заклинания.

Ксанка машинально проверила чары, но те пока что держались крепко.

Эльфийские разведчики уже не раз проходили мимо замаскированной повозки, но так ничего и не заподозрили. Первое время девушка всем телом вздрагивала, заслышав шаги солдат, идущих по тропе, но потом пообвыклась и почти перестала на них реагировать.

Да и сами остроухие появлялись всё реже и реже. Это в самом начале, когда портал только закрылся, казалось, что они заполонили всю дорогу. Но потом армия разделилась на части: меньшая отправилась к перевалу, большая свернула в Нермор, а жалкие остатки отправились патрулировать территорию. Пришлось срочно убирать повозку как можно ближе к обочине и вспоминать отводящее глаза заклинание. Впрочем, с ним у Ксанки проблем никогда не было.

Если о чём и следовало волноваться, так это о том, чтобы лошади не выдали себя ржанием в самый неподходящий момент. Правда, пока что они крепко спали — Тьяра опоила их очередным зельем из своих бескрайних запасов.

В общем, сперва всё складывалось неплохо. Если это слово вообще применительно к ситуации, когда ты торчишь в тылу эльфийской армии в компании небритого алкоголика и cвоенравной некромантки.

К сожалению, сидеть на месте и спокойно дожидаться развития событий Муллен не умел. Он всё время порывался выскочить из укрытия и попытаться пробиться сквозь эльфийский строй напрямую к перевалу. Расстаться с этой самоубийственной идеей мужчина согласился только после того, как Тьяра пригрозила усыпить его вместе с лошадьми. Тем же зельем. В той же дозировке.

Муллена хватило на полчаса, не больше. После этого он объявил, что вечно отсиживаться в укрытии всё равно не намерен. Так что попробует хотя бы осторожно подобраться к эльфам с тыла, прирезать парочку и удрать.

В его исполнении это звучало как описание лёгкой послеобеденной прогулки, хотя на самом деле, конечно, было сродни самоубийству.

— Хорошо, — неожиданно согласилась с отцом Тьяра. — Но только если Ксанка сделает так, чтоб тебя никто не заметил. Она это лучше умеет.

Ксанка ничего делать не хотела. Даже просто находиться рядом с Мулленом было для неё тем ещё испытанием. А уж что‑то там над ним колдовать, прикасаться, делиться частичкой собственной души… бррр!

С другой стороны, если он отправится в эту свою вылазку и оттуда не вернётся — это, наверное, будет приятно. Это будет даже честно. Он же оставил её умирать, значит, и она имеет полное право отправить его на смерть. Тем более, если он так рвётся.

А заклинание отвода глаз ведь и развеяться может. В самый ответственный момент. Разумеется, совершенно случайно. И никто ничего не заподозрит. Никому даже в голову не придёт…

Мысль была злая и стыдная. Ксанка попыталась прогнать её подальше, но та всё равно вертелась в голове, не давая покоя. Такая идеальная возможность исполнить собственное проклятие нескоро ещё представится.

— Хорошо, я наложу на вас чары, — решилась девушка. — Давайте руку.

Муллен торопливо протянул ладонь, Ксанка вложила в неё свою и замерла, подстраиваясь под чужой ритм.

Синхронизироваться удалось на удивление легко. Да и прикосновение вышло неожиданно приятным, тёплым и… каким‑то добрым, что ли. Магичка так удивилась, что от неожиданности даже дочитала заклинание до конца, без запланированных ошибок и погрешностей. И облегчённо выдохнула, отдёргивая руку.