Леонид Крестов - Сеть созвездий

Утренний город был еще пуст, люди и нелюди, даже те, кто просыпался раньше других, еще спали. Эта безлюдность была нам только на руку, путь, который на дневных, заполненных народом улицах отнял бы у нас немало драгоценного времени, и вполне мог бы привести нас за решетку, наткнись мы на вездесущие патрули, сейчас оказался совсем не долгим и почти безопасным.

Выбравшись к окраинам Нижнего города, я повела Олисию по самому краю торговых кварталов, минуя все широкие центральные улицы Среднего города. Сейчас, даже в утренней тиши, осторожность все равно не была излишней.

- Куда мы идем? Ласса!

- Скоро увидишь. - Тихо ответила я, осторожно выглядывая из-за угла и осматривая улицу впереди, - Мы уже почти на месте, вперед!

Дом к которому я пробиралась, совсем не числилось в списке тех мест где мне хотелось бы побывать еще раз. Прошлый мой визит, когда я сопровождала сюда мужа своей госпожи, оставил весьма неприятное впечатление. В особенности его производил хозяин, этого сомнительного местечка. Весьма неприятный тип, пошлый, похотливый, напрочь лишенный каких-либо манер, стыда и совести, но сейчас, он был единственным, кто мог нам помочь. Сомневаюсь, что он помнил меня хотя бы обрывочно, но это было вовсе не важно. Главное, что в тот мой визит, когда я оставалась молчаливой тенью за спиной у хозяина, мне хватило ума понять, чем именно занимается тот человек, кому служит и, конечно же, я держала язык за зубами. Муж моей уже покойной госпожи был слишком влиятельным и известным человеком, что бы афишировать его связь с теневыми баронами, точнее с их приближенными.

- Мы на месте.

- Это здесь?! Ты что издеваешься? - У Олисии даже рот приоткрылся, когда она прочитала на вывеске "Долина желаний".

- Ни сколько, поверь мне, это то, что нам нужно.

- Но это, же бордель! Самый настоящий публичный дом! Зачем ты притащила меня сюда?

- Скоро узнаешь. - Зашагала я по ступенькам крыльца.

Глава 12

Рагнор.

Это было даже забавно. Вырваться из Нижнего мира, где тебя приговорил к смерти сам могущественный Повелитель, наивысший из демонов. Уйти от отправленного за тобою в погоню целого боевого звена, и ускользнув от вставших на след ищеек, способных даже иголку отыскать в стоге сена, так нелепо угодить за решетку попавшись самому обычному патрулю стражи, на пустой и безлюдной, ночной улице.

Защитники порядка скрутили нас прямо на мостовой, совсем недалеко от трактира, где Дронг, и его новоиспеченный цепной пес - Хорворн, не вызывавший у меня ничего кроме раздражения, устроили настоящую резню, залив весь коридор алой кровью. Бросившись в погоню за вторым, несостоявшимся убийцей, оставшимся в живых, они буквально налетели на патрульных с обнаженным и перепачканным кровью оружием. Когда огромный и косматый варвар, с диким рыком и занесенным над головой двуручником, выскочил на них из-за угла, словно чертик из заводной коробочки, один из стражников даже пискнул от неожиданности, и чуть было не выронил свою алебарду, трусливо отскочив от гладиатора в сторону, но к несчастью не все его коллеги по ремеслу оказались столь же пугливы.

Нас тут же окружили острые пики, и так не вовремя подоспевший хозяин трактира, тут же сдал нас со всеми потрохами, рассчитывая получить компенсацию.

Из его "правдивых речей", стража тут же узнала все о случившимся под его крышей событии, и даже я, лично присутствовавший при всем этом, не без удивления, узнал парочку новых, и совсем не безынтересных для стражника фактов. Со слов старика, мы оказались настоящими душегубами, уничтожившими чуть ли не все его заведение, и настоящими опасными сумасшедшими, кидавшимися на людей с обнаженным оружием без всяких причин. Приписав нам все возможные грехи и пороки, он не обвинил нас разве что в поедании младенцев, употреблении в пищу крови девственниц, и прочих занятиях черной магией в самом грубом и примитивном представленье о ней.

Не став во всем разбираться, без всяких допросов и выяснений, стража не стала церемониться с нами достаточно долго, и тут же обезоружив, что получилось у них лишь после молчаливого кивка контрабандиста своему верному псу, они тут же отволокли нас в свое ближайшее управление, не забыв прихватить и распинавшегося перед ними трактирщика, который ни как не желал составлять нам компанию, ссылаясь на брошенное заведение, но все же не смог отказать доблестным стражам порядка, когда они подхватили его под тонкие руки.

Хорворн, всю дорогу осыпая их, и старика, грязными ругательствами и презрительно плюя стражам прямо под ноги, стал для них настоящей проблемой. Они не могли заставить его подчиняться и удержать, даже навалившись всем патрулем, и если бы не укоризненный взгляд глодара, отдавший варвару молчаливый приказ не вырываться, гладиатор наверняка не побоялся бы напасть на весь вооруженный патруль в одиночку.

Когда один из патрульных все же не удержался, и в ответ на очередное сравнение его отца с маленькой девочкой, все же приложил варвара древком своей алебарды, тот мгновенно разбил ему нос, своим лбом. Стражники чуть было не закололи бойца прямо на месте, и с трудом доведя его до управления, тут же заковали в тяжелые кандалы.

Меня, трактирщика и Мрака, бросили в первую же попавшуюся на пути, пустую, тесную камеру, с парой жестких лежанок, крысами и зловонным ведром в темном углу.

Варвару же повезло куда меньше. Обещая научить его хорошим манерам, пострадавший от его твердолобости разгневанный стражник, в сопровождении целой кучи приятелей и дубинок, увел его во мрак неизвестности, царившей на лестнице в конце коридора, и время от времени до нас доносился тихий, и едва различимый, но вполне узнаваемый рык, сопровождавшийся звонким лязгом цепей.

Умаляя не трогать его ради всех богов вместе взятых, рассказывая про больное и слабое сердце, и целую толпу не то детей, не то внуков, которые без него пропадут, трактирщик забился в самый темный угол, возле ведра, и распугав оттуда всех крыс, стучал от страха зубами так сильно, что казался настоящей механической игрушкой, предназначенной для колки орехов с заевшей пружиной.

Ни я ни Дронг даже и не подумали марать об него руки.

Контрабандист, словно оправдывая свое мрачное прозвище, выглядел мрачнее грозовой тучи, и разместившись на одной из вонючих лежанок, прислонившись спиной к стене, и опустив голову, он практически не шевелился, глядя исключительно в пол, и за те пару часов, что мы уже успели провести взаперти, не проронил ни единого звука.

Все мои попытки завести разговор, что бы хоть как-то скоротать словно бы замедлившееся движение времени, обернулись провалом, и лишь когда со скуки я начал насвистывать, он все же оторвал свой тяжелый взгляд от серых камней, и не слишком вежливо попросил меня прекратить.