Леонид Крестов - Сеть созвездий

Карл с командой все так же сидели у входа, они даже и не думали расходиться, проклятые аргийцы, так и не сдвинувшиеся со своих мест за всю ночь, продолжали сидеть кругом, взявшись за руки, словно религиозные фанатики в каком ни будь храме, и по-прежнему не подавали признаков жизни, словно кто-то, ради шутки, усадил за стол бездушные манекены. Пребывая в своем общем трансе, они наверняка сейчас были в своих мыслях где-то невероятно далеко от всего города и этой таверны, даже не подозревали, что прошло уже так много времени, и не думали возвращаться в реальный мир живых. Риду, скорее всего, придется будить их под самое закрытие, когда все прочие уже разойдутся, и только они будут мешать ему закрыть заведение.

Команда лысого Асса, недавно пополнившаяся столь удивившей меня первой девушкой в наших рядах, приканчивала уже не первый пузатый бочонок эля, и украдкой поглядывая в их сторону, я люто завидовал царящему за их столом безудержному и искреннему веселью. Они, как и Карл с командой, и даже аргийцы, отдыхали здесь без забот, словно большая и дружная семья, собравшаяся всем скопом за широким праздничным столом, на общее пышное торжество. Среди верных друзей и товарищей, каждый из которых, если потребуется, в любую минуту мог прийти тебе на помощь, и прикрыть твою спину собственной обнаженной и беззащитной грудью, подставившись под смертельный удар, они были в кругу самых близких и верных людей, чувствовали себя в нем как рыбы в воде, безгранично свободно, словно птицы в высоком полете под облаками, и глядя на царившее в их рядах плотное, почти что материальное и общее единение, и невероятно крепкую сплоченность, я искренне завидовал каждому, у кого имелась эта незримая, но твердая опора, на любой случай жизни, и все острее ощущал как же сильно сейчас мне не хватает чего-то подобного. У всех вокруг, словно в издевку над внезапно осиротевшим глодаром, были не только их верные друзья и товарищи, у многих имелись собственные семьи и дети. Люди которые всегда с нетерпением ждали их в родном доме, скучали в разлуке, и не взирая на все их не самые добродетельные занятия контрабандой, все же любили их, и волновались за каждый шаг сделанный в Мертвом мире. У всех них было ради чего рисковать, было ради кого жить, и только я, лишившись своей команды, кроме которой у меня ничего не было, был совершенно одинок посреди этой пестрой и разношерстной толпы контрабандистов. Никто не ждал меня ни в одном из множества миров бескрайней Сети созвездий, и ни единая живая душа не пролила бы обо мне слез, если бы в этот раз, не вернулся из спуска и я. Никто в городе даже не озаботился бы этой пропажей, и даже не вспомнил о существовании вечно хмурого человека в глодарской броне, и это было просто до смешного нелепо и крайне несправедливо. Все те у кого имелось хоть что-то важное в этой жизни, сгинули там без следа, остались бесплотными призраками в Мертвом мире, и только мне, столь никчемному, ни кому не нужному, и бесполезному удалось выбраться из Бездны целым и невредимым. Будь у мен выбор, и я с легкостью поменялся бы с ними местами, с любым, но судьба решила иначе. В очередной раз она бросила меня одного, как в тот раз когда команда глодаров обнаружила меня на самом краю острова, с раной в спине и начисто потерянной памятью. Все повторялось с начала, с той лишь разницей, что в этот раз я сам предпочел бы остаться без этих воспоминаний.

Спешить было некуда, да и возвращаться в снятую на ближайшее время, почти пустую комнату в одном из множества здешних трактиров, совсем не хотелось. Решив просидеть у Рида до самого закрытия заведения, я неспешно потягивал, уже черт знает какую по счету, кружку темного эля и заскучав в своей хандре, играл в гляделки с тройкой весьма подозрительных типов, расположившихся неподалеку. На первый брошенный в их сторону взгляд в этой троице не было ровным счетом ничего необычного, но ни на одном из них не красовались наши форменные глодарские доспехи, и зная почти всех завсегдатаев этого места, хотя бы в лицо, я со всей уверенностью мог заявить, что они никогда не состояли ни в одной из шаек контрабандистов, и ни разу не спускался в недра Мертвого мира, а чужаки у Рида всегда были явлением странным. Местные жители, прекрасно осведомленные кто именно собирается у одноглазого трактирщика по вечерам, предпочитали обходить его заведение стороной, да и сами глодары не слишком жаловали здесь чужаков, явившихся поглазеть на настоящих контрабандистов Бездны в живую. Лишь гости острова, оказавшиеся на его земле впервые, и еще не знающие всех местных обычаев и заведенных порядков, могли случайно заглянуть к Циклопу на огонек, и я пожалуй и вовсе не обратил бы на этих новых и заметно припозднившихся гостей никакого внимания, мгновенно причислив их к свежеприбывшим, но с самого порога они начали украдкой поглядывать в мою сторону, словно чего-то хотели, но ни как не решались подойти и спросить на прямую, и сами привлекли к себе мое пристальное внимание. По началу это даже меня забавляло, я косился в сторону этой троицы, ожидая продолжения столь странного поведения, и уже начал терять терпение, раздражаясь их столь пристальному вниманию, когда дверь таверны снова скрипнула у меня за спиной и в зал пожаловал еще один новый гость.

Невысокий и неприметный, он кутался от ночной прохлады в полы потертого временем черного дорожного плаща, с запыленным и грязным подбоем, прятал лицо под низко натянутым на глаза капюшоном, и двигался вперед мягкой и бесшумной, тихой кошачьей походкой. Прямо с порога, даже не оглядевшись по сторонам, словно был здесь уже далеко не в первые, и прекрасно знал куда ему следует направляться, незнакомец тихо проскользнул через весь зал, миновав всех снующих туда-сюда меж столов служанок, и застыл у барной стойки, прямо напротив меня.

- Дронг Мрак, я полагаю? - Без приветствий и предисловий начал он, и с подозрением осмотрев его с ног до головы, я убедился, что вижу этого типа перед собою впервые. В первый миг, я даже засомневался, стоит ли говорить ему правду? Кто знает зачем этому таинственному гостю понадобился глодар, известный за свою вечно хмурую физиономию, отрешенность и нелюдимость, как Мрак? Врагов, в отличии от друзей, у меня всегда было предостаточно, и ожидать от незнакомца воодушевляющих и радостных известий, по типу нежданно свалившегося на меня сказочного состояния, доставшегося в наследство, от внезапно почившего где-то состоятельного дядюшки, не приходилось. Скорее всего ожидавшие меня новости были куда более темными и неприятными, они вряд ли пришлись бы мне по душе, но природное любопытство, заевшая меня скука, и смелость, от влитого внутрь эля, все же смогли победить все сомнения. Что бы меня не ожидало, оно вряд ли могло сделать мои хмурые будни еще хуже, а от того таиться и скрывать свою личность было совершенно бессмысленно.