Галина Гончарова - Тайяна. Вырваться на свободу

Тайяна задумалась и решила задержаться на пару минут.

Такое растение было ей неизвестно.

Ей! Нархи ро! Частичке души Леса.

Так что девушка достала небольшой холщовый мешочек и принялась обирать листья. А потом еще и корешок подкопала.

Может, пересадит когда‑нибудь?

Рано или поздно она найдет свой дом — и там обязательно будет сад. Хотя бы маленький. Она разведет там лекарственные травы, будет готовить отвары и настои…

И она посадит там эти кустики, почему бы и нет?

Нархи — ро умеют договориться с растениями. Сейчас она споет корешку колыбельную — и тот заснет. А проснется, когда она решит доверить его земле.

Тонкие пальцы погладили кисет.

Спи, и пусть тебе приснятся сладкие сны, спи, чтоб рано или поздно дождаться весны, спи…

Ааша рыкнула, торопя хозяйку — и Тайяна двинулась вперед.

Равнина сменилась холмистой поверхностью и Тайяна теперь мало что видела. Холмы слева, холмы справа. Когда Ааша рыкнула и вцепилась зубами в ее рукав, девушка дернулась, но тут же доверилась волчице.

— Куда, Ааша?

Волчица уверенно потащила девушку куда‑то влево. Тайяна следовала за подругой — и даже не сильно удивилась, когда впереди замаячило нечто вроде строения.

Только пригляделась.

Квадратное, из грубых камней, цвет не разберешь в такой темноте, но вроде как зеленовато — белый? Невысокое, с одним входом… открытым.

И к нему‑то и тянула девушку Ааша.

— Ты уверена?

Тайяне совершенно не хотелось лезть невесть куда и неясно зачем. Но…

— думаешь, мы здесь безопасно переночуем?

Волчица тихо рыкнула. Опасностью из строения не пахло — и это было хорошо.

С другой стороны — почему бы и не зайти? Светилочка у нее есть, без света она не останется. А под крышей в Разломе, наверное, безопаснее?

Ааша шагнула первой, не выпуская рукава из зубов. Тайяна последовала за ней, на ходу доставая из сумки светилочку — маленький стеклянный фиал со светлячками внутри.

Зеленоватое тусклое свечение скорее подчеркивало, чем разгоняло мрак, но Тайяне хватало. Она видит, что под ногами, а уж что вокруг….

Стены.

Рисунки — и достаточно интересные. Ссввет выхватывал то вскинутые в прихотливом жесте руки, то большие, нечеловеческие глаза, то клыки, то хвосты…

Листэрр.

Нархи — ро знают о них. Жрецы больше, Тайяна знала меньше. Книги — это хорошо, но мало, так мало.

Древняя раса, которая когда‑то жила в мире Амальдеи, а потом стала слишком опасной. Тайяна не знала — чем. То ли возросла их сила, то ли они сделали что‑то непростительное, но листэрр пришлось покинуть свою родину.

Так возник Разлом.

По сей день глупые люди ищут сокровища листэрр, не догадываясь, что главное — знания. Змеехвостых не волновало золото, не интересовали алмазы. А вот книги, рукописи…

Тайяна и сама не отказалась бы полистать свитки листэрр. Язык она знала.

А вдруг тут есть что‑нибудь такое?

Коридор извивался, как змеиный хвост, то вправо, то влево. Тайяна шла за волчицей, даже не глядя под ноги — Ааша не даст ей влезть в ловушку. Это человек слеп. Нархи — ро сильнее, но с волчьим чутьем ничего не сравнится.

И вот, наконец…

Это была одна большая комната. Тайяна оглядывалась по сторонам. Ааша терлась у ее бедра.

Невысокая зала была семиугольной формы, углы тонули во мраке, роспись по стенам разглядеть было сложно, свет едва рассеивал сумрак.

Но статуя в центре зала была видна четко, несмотря на полумрак.

Тайяна подошла к ней — и замерла в изумлении.

Изумительно точно из прозрачного камня были изваяны две статуи.

Мужчины — их черного полупрозрачного камня — и женщины, из белого. Обе — со змеиными хвостами, обе — явные листэрр. И сделаны так…

Каждую чешуйку видно, каждую морщинку…

Видно, что это изваяно с живых существ. Даже сейчас в этих статуях больше жизни, чем в некоторых нархи — ро. Кажется, еще секунда — и они расцепят руки, расплетут хвосты и соскользнут с невысокого пьедестала. Тот и сделан так… покатый, невысокий — удобно для передвижения змеехвостых.

По обе стороны от пьедестала стоит нечто вроде курильниц. А прямо перед статуями — невысокая и не слишком глубокая чаша.

Тайяна понимала, что пожалеет об этом. Но…

Кремень и огниво словно бы сами прыгнули в руки. Ааша зарычала, но останавливать подругу не стала. Взметнулось облачко голубоватого дыма. Сначала одно, потом другое… статуи… ей — ей, они словно задвигались. Лица стали живыми, яркими, женщина, кажется, даже улыбнулась. Мужчина смотрел строго и сурово, словно спрашивая, что здесь делает женщина чужой расы.

Тайяна поежилась.

Храм?

Да, скорее всего.

Что любят чужие боги?

Уважение. Жертвы. И чаша перед змеелюдьми наверное, для подношений?

Тайяна подумала.

Что можно подарить чужим Богам?

А что у нее вообще есть? Ценного?

Кинжал? Самой пригодится.

Ааша? Друзей не дарят.

Жемчуг Таалейн? Он чужой.

Сорванные с куста листочки? Толку‑то…

Кажется, не отвертеться…

Тайяна, удивляясь сама себе, вытащила нож. Вздохнула — и решительно надрезала рууку.

В чашу из странного черно — белого камня закапала кровь.

— Прошу милости. Я просто путница, которая не хочет зла. Позвольте переночевать под вашей крышей, а завтра я пойду дальше.

Алаашш, шараассара. Ашше шрайссе…

Слова срываются с губ, скользят в темноту юркими змейками, обвиваются вокруг чаш — и Тайяне кажется, что ее слышат. Но… не злятся?

Словно бы кто‑то с любопытством смотрит на явившуюся незваной девицу.

Так что Тайяна кланяется еще раз — и отходит в сторону. Находит себе место в одном из углов, Ааша укладывается прямо на пол, Тайяна сворачивается рядом с ней, накрывается плащом — и засыпает.

Спокойно, как не спала с того давнего дня на озере.

Она уже не видит, как вспыхнув голубоватыми искорками, из чаши исчезает ее кровь.

Она смотрит сон….

Во сне Тайяна снова видит себя в этом же храме. Только сейчас он ярко освещен, а статуи — они вполне живые. Смотрят весело и с иронией, улыбаются…. как‑то не божественно это выглядит.

Но на всякий случай девушка кланяется. Неглубоко, но уважительно.

— Ты кто будешь, крылатая?

Первой заговаривает мужчина. И Тайяна отвечает уважительно, на том же языке листэрр. Так и так, решила уйти из Леса, потому что того, что определили для нее старшие не хотелось, а чего хотелось — непонятно. Может, это и глупо звучит, но… не лгать же?

Женщина — листэрр пристально вглядывается в девушку.

— Неужели он был так противен?

Тайяну вполне искренне передергивает. И женщину это устраивает, как ответ. Видно, что девушка не лжет.

— Чего ты не хочешь — понятно. А чего хочешь?

— Не знаю. Жить своей жизнью? Вряд ли. Я и так была ей довольна. Не знаю… может, найти свою дорогу? Обидно, когда за тебя все решают другие, а ты идешь, как ослик на веревочке…