Галина Гончарова - Тайяна. Вырваться на свободу

— Вашими устами, лойрио.

— а вы проверьте. Если король сможет, не вызывая шума и возмущения, упрятать мерзавца на каторгу или хотя бы заточить под арест — он будет вам только благодарен.

Будет‑то будет. А если нет?

Король же…

Уламывать градоправителя пришлось часа два — и Гарт так вспотел за это время, словно на нем верхом ездили.

А в Храме….

Ох, Гарт бы согласился три поля вспахать, лишь бы не уламывать храмовников. Но — надо. И в итоге все утряслось. Десяток человек из личных солдат градоправителя, не городской стражи, а своих, верных, прибыл в поместье Гарта, сам градоправитель обещал быть к ужину… оставалось обеспечить еще одного 'виновника торжества'.

— Думаешь, приедет?

— Уверена.

Аэлена поморщилась. Прикинула к себе голубое платье, отложила, достала желтое.

— Как ты думаешь, какое лучше?

— Вот это.

Яна коснулась винно — красного атласа. Благородная ткань переливалась под лучами солнца. Но и вечером, в свете свечей, она будет великолепна.

— А не слишком роскошно?

— В самый раз. Оставь человеку хорошие воспоминания перед каторгой.

— Ты злая…

— А ты добрая?

— конечно. Я бы ему голову оторвала, чтобы не мучился… мразь!

Аэлена поморщилась. Они прекрасно понимали, что Диолату донесут о возвращении Алинара. А потому…

К трайши улетело письмо.

Аэлена писала, что муж вернулся — и заявил ей о разводе. А потому ей очень нужен совет и помощь. Гарт сегодня‑де поедет уговаривать супруга, а она останется в его поместье. Поэтому, если трайши соблаговолит….

Мог бы и не приехать. Но женщины понимали, что у него земля под ногами горит. Если в ближайшее время он не получит наследство Вильтена, уезжать придется с пустыми руками, а это — плохо. Работать‑то благородный трайши не умеет. Вообще никак. Только хвост распускать.

А кушать хочет три раза в день. Нестыковка….

— Давай тебе тоже подберем платье?

— Не — а. Я лучше в своем…

— Яна!

— Я — нархи — ро. То есть нечто вне вашей человеческой власти. И это надо подчеркнуть.

Аэлена пожала плечами.

— И чем тебе помешает платье?

— У меня же крылья. Я буду выглядеть горбатой в вашей одежде.

— Я исправлю…

— не надо. Давай лучше займемся тобой.

Аэлена коснулась пальцами темной переливающейся ткани.

— Ох, Яна. А если не получится?

— Если ты справишься — все получится.

— А если нет?

Яна ухмыльнулась.

— Есть у меня пара идей…

Алинар ругался и протестовал, но женщины уперлись. В результате — вошедшего в дом Диолата встретили слуги — и проводили со всеми почестями в небольшой будуар.

Аэлена стояла у окна. На звук шагов она обернулась — и трайши только присвистнул.

А ведь может, когда захочет!

При других встречах Аэлена была в рабочей одежду художницы — попроще, чтобы и двигаться удобно, и испачкать не жалко, да и перед кем хвост распускать?

Сейчас же…

Благородная ткань облегала сильное крепкое тело, на шее и в ушах тревожными огнями горели рубины, волосы были тщательно уложены, глаза сияли странным светом в вечернем полусумраке.

— Аэлена, ты великолепна!

Диолат говорил почти искренне. Да уж, с такой и в постель можно лечь. Если красивая! Это вам не художница, с вечно измазанными в краске руками, это — лайри!

Такую и в свет вывести можно. Старовата она, конечно, но деньги обладают потрясающим омолаживающим эффектом.

— Благодарю, Диолат.

— Когда‑то ты звала меня иначе.

— Когда‑то все было совершенно иначе… Лист. А сейчас мы стали старше…

Аэлена смотрела спокойно. Диолат вскинул брови.

— Ты помнишь.

— Я все помню. И ту женщину тоже…

— Я был молод и глуп. Знаешь, если бы это случилось сейчас — я ни на кого бы тебя не променял.

— А муж вот так не думает… Как от тебя приятно пахнет…

— Твой муж — дурак! Он просто не может оценить своего счастья.

Диолат осторожно взял женщину за руку, начал гладить большим пальцем ее ладонь, чуть притягивая Аэлену ближе к себе. Женщина запрокинула голову, длинные ресницы скрыли глаза.

— Он мне изменил.

— он тебя не стоит. Если бы мы тогда остались вместе…

Вторая рука легла на талию женщины.

— И что бы было тогда?

— Мы бы жили сейчас вместе. У нас были бы дети…. твои дети были бы нашими.

— Этого не случилось. И никогда не случится.

В голосе Аэлены звучала искренняя мука. Тоска, боль по несбывшемуся — это ранит. Только вспомни — и все откроется заново.

— Мы живы, а значит, все еще можно исправить.

— Что — можно, Лист? Что можно?!

— Мы можем еще быть счастливы вместе…

— Лист, я замужем.

Аэлена уткнула лицо в грудь мужчины, голос ее звучал глухо.

— И что? Уедем со мной?!

— а мои дети?!

— А где они сейчас?

— Мальчики с мужем. Аира здесь…

— Давай заберем Аиру и уедем!

— а малыши?

— Чуть позже я найду способ забрать и их, — Диолат чувствовал дрожь женского тела в своих руках, чувствовал ее покорность и шел напролом. Пальцы сминали атлас, глаза горели… — Тебя здесь ничто не держит, любимая. Мир открыт перед нами! Уедем в другую страну, нас не найдут там! Ты будешь рисовать, я буду любить тебя и твою дочку…

— На что мы будем жить?

— у меня есть кое — какие сбережения. Аэлена, не стоит об этом думать! Мир велик, мы будем вместе. Остальное неважно.

— И наследство Вильтена?

Аэоена резко отстранилась. Диолат дернулся, вгляделся в ее лицо.

— что?!

— Я от него отказалась.

— Ты… знаешь?!

— А мне вот интересно, трайши, а откуда вы об этом знаете?

Будуар оказался обманкой. За портьерой стояло несколько человек — и впереди лойрио Эрен. Градоправитель.

— Руки от моей жены убери. — Алинар сделал шаг вперед и Аэлена бросилась ему на грудь. Диоолат был так ошарашен, что выпустил ее без сопротивления.

— Он опять с чем‑то…

— Тут травяной состав. Ааша!

Волчица одним прыжком преодолела расстояние до трайши Диолата, щелкнула клыками и рыкнула. Трайши дернулся. Тайяна подошла поближе и втянула ноздрями воздух.

— Так. Папоротник, лимон, рута, лаванда — это из растительных компонентов. Я бы предположила слабое приворотное зелье, плюс еще что‑нибудь на крови.

— На крови?

— да, у него должен быть амулет с кровью или волосами Аэлены. Ааша?

— Р — ры, — подтвердила волчица.

— трайши Диолат, будьте любезны.

Лойрио Эрен протянул руку. Диолат посмотрел так, словно собирался в нее плюнуть.

— У меня ничего такого нет.

— Я уже имею право задержать вас за приворотные зелья. Они вне закона.

— да, дитя Четырехликого.

— Тархоши? — опешил Диолат.

— Ты отдашь нам амулет здесь — или мы проследуем в Храм?

Диолат задумался.

— Амулет… о! Кажется, я понял! Но это просто памятный подарок! Аэлена, ты помнишь, как мне его дарила?