Галина Гончарова - Тайяна. Вырваться на свободу

— Его либо отдадут отцу, если Термалис Вельт ни в чем не виновен, либо отвезут к вашему брату.

Вериола чуть расслабилась.

— Хорошо.

— ты ведь сама — мать, — не удержалась Аэлена. — Знаешь, если бы ты мстила мне, я бы поняла! Не спустила бы, но поняла! Но мои дети!?

Вериола вскинула голову.

— Из них вырастут такие же дряни, как и ты! Наверняка! — Она отчетливо понимала, что в совокупности все сделанное ей тянет на смертную казнь. Диолат подставил ее, где только мог, а сам остался в тени. Так хоть высказаться напоследок. — Ты мерзкая задавака и всегда такой была! И мне жаль только, что я не успела! Не смогла! Жаль, что ты не похоронила своих выродков! Чтоб они раньше тебя сдохли! И ты сдохла! В нищете!!! Одинокая!!!

Теперь уже Аэлена удерживала мужа.

— нет, родной мой. Она того не стоит, оставь ее закону.

— я так и сделаю.

Вериолу увели. Диолат покривил губы.

— Аэлена, ты уверена, что не хочешь уйти со мной. Твой муж не способен защитить тебя, а я — я могу дать тебе целый мир!

— На деньги Вильтена? Не сомневаюсь.

Попытка получилась достаточно жалкой, но Диолат до конца выдержал свою линию.

— Что ж. Если ты так настроена — мне жаль. Но я люблю тебя…

Аэлена передернула плечами.

— Век бы тебя не видеть!

Один за другим, все выходили за дверь. Градоправитель, хоши, стражники, трайши, лойрио, последней вышла Яна, подмигнул подруге — и Аэлена осталась наедине с мужем. Коснулась щеки Алинара, посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты веришь, что Аира — наша дочь.

— Я в тебе и не сомневался. А ты веришь, что я не спал с Вериолой?

— Я бы никогда не поверила в это. Ты не мог с ней спать, просто потому, что не мог.

Получилось скомкано и путано, но Алинар понял главное и поступил просто. Крепко обнял жену и поцеловал. И чувствуя, как приникает к нему сильное гибкое тело, на миг даже посочувствовал Диолату. Глупец, ну что он получил от своей жизни? погоню за удовольствиями и вечные неудовлетворенность и скуку?

Он и не заметил, как на своем пути потерял самое главное… а впрочем, что его жалеть, когда Алинар так соскучился по жене?

Мужчина подхватил на руки легкое тело и понес свою любимую вверх по лестнице.

Пусть там где‑то Диолат, пусть Вериола, пусть хоть сама Раш заявится — это их ночь! Они имеют право на счастье!

Рошер, Гарт и Яна ехали в одной карете, Диолат, хоши и градоправитель — в другой. Ааша ткнулась носом в колено Гарта — и тот машинально потрепал волчицу за ухом.

— Дуумаешь, она найдет?

— Если есть, что искать — она найдет.

Яна вздохнула.

Выбора у них все равно не было. Поймать Диолата на горячем было невозможно, только получить согласие на обыск. А уж что они найдут? И найдут ли что‑нибудь…

Все зависело от нюха Ааши и чутья хоши.

Сейчас они сделали, что могли — выбили Диолата из равновесия, добились обыска… все!

Он же трайши! Высшая аристократия, Раш его дери!

Яна коснулась запястья. Пусть помогут им древние Боги, больше‑то все равно просить некого. Лесу нет дела до людей, в Четырехликого Тайяна просто не верила — так что же остается?

Показалось ей — или татуировка на миг ожила, кольнула руку теплом? Боги живы, пока о них помнят…

— Хорошо что Лин и Аэла в безопасности, — Гарт задумчиво смотрел в окно.

— на какое‑то время — да, безусловно, — Рошер смотрел на вещи трезво. — но если Диолата не остановить — он им со злобы все что может изгадит. Такие не прощают пренебрежения…

— Им не пренебрегали. Это другое, — Яна гладила волчицу, чесала Аашу за ухом, и та буквально растекалась по ногам у своей подруги. Хор — рошо… — Но ты прав, Рош, такие не прощают срыва своих планов. Диолат слишком уверен, что все должно быть по его. Ты же видел, когда Аэлена его оттолкнула, он был попросту изумлен…

— Да, кстати! — оживился Гарт. — А что ты ей дала? Это лесное волшебство?

Яна фыркнула.

— Будешь смеяться — магии тут ни на медяк. Когда мы сели и подумали — поняли, что Диолат носит что‑то на себе. Не слишком сильное, иначе ваши хоши давно бы его засекли, но — что? Как можно влиять на человека? Да через его чувства! У человека есть пять чувств, вы в этом отношении обделены больше, чем нархи — ро. На какое он мог подействовать? Осязание? Аэлена к нему не прикасалась. Вкус? Тоже мимо. Зрение? Ой ли… Оставались обоняние и осязание, но Диолат не прикасался к Аэлене. Отключаем обоняние — и Аэлена на какое‑то время становится более устойчива к его чарам.

— А амулет на крови?

— А сила воли? Если она не любит Диолата — она может какое‑то время противостоять привороту. Между прочим, на истинно влюбленных никакие привороты не действуют.

— Хочешь сказать, что Аэлена не любит Лина? — искренне удивился Гарт.

— Да нет же! Ты не понимаешь! Любит, конечно! Но с этим, как… если ты встанешь под трубой — оглохнешь?

— Ну, на пару минут…

— Вот! Если заклятие будет достаточно сильным, под него можно попасть, как под тот рев. Но — ненадолго.

— А вообще не попасть — можно?

— Хм — м… вряд ли. Заметь — Аэлена осознавала, что с ней происходит, боролась по мере сил, то есть — под заклятие‑то она не попала, но действие его ощущала. Понимаешь?

Гарт задумчиво кивнул.

— Аэла — умничка.

— Другая бы проснулась в обнимку с Диолатом и считала это единственно верным. Любовь…

Тайяна скромно умолчала, что истинно любящие — слепы и глухи ко всему, кроме друг друга. То, что Аэлена вообще реагировала на заклинание — было неправильно. То ли любовь не до конца, то ли… Люди существа сложные. Вот когда все закончится, они с подругой посидят и посплетничают. Нархи — ро обязательно разберется в проблеме — и даже запишет ее в свой дневник. Да, Тайяна начала описывать все, чему была свидетелем, события, людей… может быть, она и не вернется в Лес. Но долг рода Риккэр — преумножать знания. А как и где — неважно.

Рошер и Гарт закивали. Вот и ладненько, ни к чему людям слишком много знать друг о друге. Они хорошие… да, хорошие. Но это не их дело и не их тайна.

Карета остановилась. Они прибыли.

Несмотря на позднее время, дом трайши Диолата был темен и глух, но слуги все же были. Двое мужчин выбежали во двор, поклонились, приняли поводья коней, Диолат вышел из кареты с видом оскорбленного достоинства.

— Учтите, Эрен, вы мне за это ответите.

— Это угроза, дитя Четырехликого?

Хоши мягко улыбался, но Тайяна не стала бы его недооценивать. Очень своеобразный человек. Очень.

Диолат тут же сдал назад.

— Это унижение! Недоверие… отвратительно!

— приворотные зелья более омерзительны, — парировал хоши. И спорить Диолату не захотелось.

Как проводить обыск, стражники представляли очень приблизительно, а потому…