Алёна Волгина - Дорога до Белой башни

Они ещё раз тщательно обсудили необходимое количество воды, припасов и число уилши, которые будут всё это тащить, с учётом того, что в поход отправятся трое. Пока план обрастал всё новыми подробностями, Аларик мысленно сам себе дивился. Отправляясь в поход с альтийцами, он и не предполагал, что кривая тропинка любопытства заведёт его настолько далеко.

Вдруг вспомнилась поговорка, что любопытство сгубило кошку.

Но он же не кот.

В маленькой таверне на неприметной улочке Драммодола, сплошь заросшей акациями и сиренью, сидели двое. Кьяри в нарядном камзоле, с завитыми волосами и начищенными до блеска ботинками, неторопливо смаковал белое вино. Человек в сером плаще, высокий, с измождённым похудевшим лицом, мешал ложечкой чай.

— Я начинаю думать, что гоняюсь за призраками, — отброшенная ложечка жалобно звякнула, «серый человек» нервно отхлебнул из чашки, — Чёртовы альтийцы! Они пытались обмануть меня заклинанием «личины», но я вовремя сообразил, что к чему. Правда, пока я тратил время на слежку за кораблём, альтийцы успели испариться из гостиницы.

— Здесь, в долине Стикса, для призраков самое место! — хохотнул аристократ-кьяри. — В одном я могу тебя утешить: если твои призраки связаны с Алариком, то они всё ещё здесь. Более того, я знаю, где они появятся в ближайшие пару дней. И за этим местом постоянно следит мой человек. Ну как, впечатляет? Или ты снова назовёшь меня дилетантом? — и Дориан, так как это был он, недобро усмехнулся.

— Но… каким образом… — попытался сказать господин Ксантис.

— Я узнал, что Аларик пару дней назад появился на балу у Ровены с какой-то человеческой красоткой. А потом они оба улизнули оттуда прямо у Гадюки из-под носа! Вот была потеха! Гадюка в ярости разгромила половину замка. Её охотники сутки носились по долине, но так никого и не нашли.

— Какая романтическая история, и Вы полагаете…

— …что эта красотка, приятель, из твоей компании, так рвущейся в Серентис.

— Я тоже так думаю, — задумчиво сказал Ксантис.

— Тогда Лабрис для них — единственный путь. Но все перевалы сейчас под контролем. Во-первых, Ровена обещала три шкуры спустить со своих охотников, если они опять упустят беглецов. Во-вторых, Файерс тоже интересовался этим делом. В-третьих, другие кланы тоже начали им интересоваться. В общем, на всех перевалах сейчас черным-черно от крыльев кьяри, аж неба не видно.

— Тогда, скорее всего, они отступят и переждут, — во всяком случае, сам Ксантис так бы и поступил.

— Все нормальные люди так бы и поступили. Но только не Аларик. Я знаю этого типа. Там, где все движутся нормальными путями, он отыщет ещё один, самый безумный.

Дориан наклонился вперед.

— Я знаю, где они попытаются перейти Лабрис. Мы подстережём их там. Ты получишь своих альтийцев, а я… я отволоку Аларика к наставнику и покончу, наконец, с этим делом. Но сначала я спущу с него шкуру.

И ещё одна встреча состоялась в этот день, правда, немного позднее и совсем в другом месте. В замке Альтарена король Данатор, проводив взглядом заходящее солнце, распахнул пошире балконные двери своего кабинета и отпустил секретаря.

Темнота нерешительно проникла в кабинет, освоив для начала дальние углы. Потрескивали свечи в канделябре, поскрипывало перо по пергаменту. Данатор, сидя за рабочим столом, что-то писал. Из всех королевских регалий на нём был только тонкий золотой обруч. Он не любил лишней роскоши в одежде и не имел нужды подчеркивать пышностью своё высокое положение. О нём и без того свидетельствовали истинно королевская осанка, манеры, тонкое горбоносое лицо. Кроме того, Данатор владел крайне полезным для государя умением мгновенно проникать в самую суть вещей. Люди, имевшие удовольствие беседовать с королём, потом ещё долго приходили в себя.

Тяжелые занавеси, отгораживающие комнату от летней ночи, слегка колыхнулись.

— Добро пожаловать, милорд, — спокойно произнёс Данатор, ставя точку на пергаменте и лишь после этого обернувшись.

Ещё один сгусток темноты просочился внутрь, обернувшись хрупким кареглазым немолодым мужчиной. В отличие от Данатора, гость явно имел слабость к нарядной одежде. Его камзол блистал богатой отделкой, а тонким кружевам на рубашке позавидовал бы любой придворный модник. Он с любопытством огляделся, поигрывая тростью.

— Мне нравится, как вы всё здесь переделали, ваше величество, — произнёс пришелец, уютно устраиваясь в предложенном кресле.

— Многое пришлось изменить, — ответил Данатор, однозначно имея в виду не только расстановку мебели. Кьяри согласно кивнул:

— Ваш предшественник ни за что не согласился бы на встречу со мной, разве что между нами стояла бы сотня его рыцарей.

— Я подумал, что беседовать в тишине кабинета будет удобнее, чем на ристалище, лорд Файерс.

— Конечно, конечно, — взгляд кьяри чуть задержался на украшенной драпировками дальней стене. Ухом он уловил даже не шум, а некоторое изменение структуры воздуха. — Гвардейцы из ваших знаменитых Неуловимых? Полагаю, пятеро?

— Шестеро, — улыбнулся Данатор.

— Что ж, я не против, пусть будут свидетелями нашей беседы, но лишь свидетелями, а не участниками. — Файерс щелкнул пальцами, и отблеск магии развеялся по комнате.

— Напрасно, — Данатор, впрочем, с интересом следил за его манипуляциями. — Ребята, которые дежурят сегодня, лишены слуха. Однако со зрением и скоростью реакции у них всё в порядке, и я предпочел бы, чтобы вы поверили мне на слово.

— Не беспокойтесь, я не буду сегодня их испытывать. На самом деле я заглянул, чтобы выразить уважение государю, который решил наконец покончить с древним проклятьем, затаившемся в Серентисе. Не будь я так занят, навестил бы вас много раньше.

На лице Данатора ровным счетом ничего не отразилось.

— Позвольте также заметить, что вы выбрали очень подходящих людей для этой миссии.

— Мы пытались решить эту проблему разными путями, — Данатор задумчиво побарабанил пальцами по столу. — И пришли к выводу, что Серентис умеет защитить свои границы.

— Вся хитрость здесь в контроле, в умении рассчитывать усилия, — заметил кьяри.

Данатор был с ним согласен. Глава одного из кланов, чей ум подпитывался опытом нескольких десятков поколений, наверняка знал о контроле всё.

Среди кьяри иногда встречались особи, ослеплённые властью, полагающие, что с кучками суетящейся вокруг органики можно творить всё, что захочется. Как правило, в конце концов им приходилось столкнуться с группой очень рассерженных людей, вооружённых ловчей сетью и разными острыми аргументами, доходчиво разъясняющими ошибочность такой точки зрения. Но если ты мог удержать контроль, прежде всего — над собой… Файерс иногда сам удивлялся, как много людей соглашалось, чтобы кто-то пил их кровь, в прямом или переносном смысле, если этот «кто-то» приносил им достаточную выгоду или наносил достаточный ущерб соседу.