Александр Тув - Ходок VIIl

«Однако, влипли! – Печально констатировал он. – Можно и хуже, да некуда… Как там у классиков? – Шаг в сторону – побег! Прыжок на месте – попытка улететь! Огонь на поражение открывается без предупреждения! А ведь я предупреждал!..»

«Предупреждал он! – презрительно фыркнул внутренний голос. – Предупреждать любой дурак может! А что предлагал?!»

«Ничего…» – несколько смутился Денис.

«Ну, так заткнись и не ной! – окончательно разозлился голос. – Тоже мне – предупреждатель хренов! Делай, что должно, и будь, что будет!»

Внезапно Денис полностью успокоился. И это было правильно – чего дергаться-то? Волноваться и нервничать нужно тогда, когда необходимо принимать решение, а выбор неочевиден – существует альтернатива, да еще и не одна – вот тогда реально приходиться подергаться, а сейчас чего переживать? Может он что-либо сделать, кроме как шагать вперед? – Нет. Вот и надо идти, а дальше видно будет. Успокаивало и то, что любимый руководитель был абсолютно безмятежен. Правда, с другой стороны, а когда он волновался? Денис попытался вспомнить и не смог. Так что спокойствие командора еще ни о чем не говорило.

«Передвижная клетка» сопроводила компаньонов вплоть до самого крыльца. Когда они поднялись по ступенькам, входная дверь сама собой гостеприимно распахнулась и у них не осталось другого выхода, как проследовать внутрь дома. А куда было деваться? – вбок не шагнешь, назад тоже, оставалось только вперед. Такое движение очень хорошо описывается киргизским словом «алга», что означает – вперед! И, кстати говоря, в киргизском языке нет слова «назад» – смелые киргизы не отступают. А если все-таки нужно бежать, то разворот на сто восемьдесят градусов, и – алга!

Внутри дома для Шэфа с Денисом ничего, по большому счету, не изменилось. Все так же подгоняемые плетением «передвижной клетки», у которой, к слову говоря, появилась и передняя стенка, они проследовали через пустынную прихожую и спустились по лестнице в подвал, где пред ними автоматически открылась очередная дверь. «На фотоэлементах» – попытался сыронизировать Денис, чтобы хоть немножко поднять себе настроение. Скажем честно – попытка не удалась. Переступив через порог, они очутились в большой комнате, крайне скудно меблированной.

В кресле перед длинным и широким столом сидел молодой мужчина, а для компаньонов предназначалась большая, грубо сколоченная скамья. Чем была вызвана такая мебельная дискриминация оставалось только догадываться. Денис предположил, что она была обусловлена тем обстоятельством, что хозяин дома не мог знать заранее, сколько незваных гостей его посетит, а что касается Шэфа, то его мнение на этот счет осталось неизвестным. Однако, скорее всего, он вообще такими вопросами не заморачивался.

«Передвижная клетка» сузившись и сжавшись, вынудила компаньонов расположиться на «гостевой» скамье. Причем, скажем честно – безо всяких удобств. Она даже отделила их от стола, не давая возможности положить на него руки и заставив тем самым сидеть выпрямив спину, сложив руки на коленях. Примерно в таких напряженных позах обычно сидят люди на старинных дагерротипах.

«Когда выберемся… – подумал Денис и тут же поправился: – если выберемся… – честно говоря у него не было не только стопроцентной, но и гораздо меньшей доли уверенности, что им с главкомом это удасться сделать – уж больно явно чертов колдун продемонстрировал им свое превосходство, – надо будет расспросить Шэфа, как он с магами воевал без шкиры, ведь не всегда же она у него была… А то я действительно чего-то сильно расслабился – без шкиры ни вздохнуть, ни пёрднуть! Как депутат без неприкосновенности – словно голый в трамвае!»

Некоторое время хозяин дома молча разглядывал компаньонов. В его взгляде читалось холодное любопытство энтомолога, разглядывающего диковинных букашек. Компаньоны отвечали ему тем же. В том смысле, что тоже помалкивали и разглядывали. Броня невозмутимости мага лишь на мгновение дала трещину, когда он узнал вензель на рубашке Дениса. В его глазах мелькнуло что-то непонятное, обрадовался он, или огорчился было неясно, но равнодушным увиденное его не оставило. Можно было с уверенностью предположить, что Витус сложил два и два и наверняка пришел к очевидному выводу, что живой Змей вряд ли бы разрешил кому-либо копаться в своем гардеробе. Молчание затягивалось – никто не хотел первым начинать разговор, и соответственно, нарастало напряжение, которое стало ощущаться буквально физически. Происходил некий сюрпляс, правда не на велотреке, да и приз был подороже, чем какой-нибудь кубок, или что там еще дают за победу в гонке преследования.

«Если что, – твердо решил Денис, – пробую сделать смертельный прыжок… делаю смертельный прыжок! – решительно поправился он, – и мочу гада!».

Но, до этого, к счастью, не дошло. Первым не выдержал напряжения и заговорил маг:

– Чем обязан? – холодно осведомился он, впиваясь ледяным взглядом в глаза Шэфа, безошибочно угадав в нем предводителя маленького отряда.

– Для начала, позволь представиться… – вполне себе дружелюбно заговорил главком, но Витус тут же его перебил, насмешливо бросив:

– Не трудись, я знаю, как вы представляетесь. – Слово «представляетесь», он недвусмысленно выделил интонацией.

… ишь, блин, умняга какой…

… намекает, что мы не те, за кого себя выдаем…

… ну-ну!.. как бы горе от ума на поимел… сволочь!..

– Тогда ты должен знать, для чего мы здесь, – все так же спокойно произнес Шэф.

– Неужели? – презрительно ухмыльнулся маг. – А я вот не знаю! И что же вы забыли в моем доме?.. – он сделал паузу и глумливо уточнил: – Северные Лорды!

… ну, гад, дай только добраться до твоей тощей шеи!..

Верховный главнокомандующий, как будто не замечая издевки, не меняя дружелюбного тона, вежливо пояснил:

– У нас к тебе деловое предложение… – маг уже было открыл рот, чтобы в очередной раз перебить незваного гостя, но на этот раз командор не позволил ему этого сделать и вежливо, но решительно продолжил: – ты возвращаешь похищенные у нас вещи и деньги, а мы закрываем глаза на твое участие в нападении на «Арлекин» и… – он сделал паузу, во время которой Витус уже не пытался его перебить: – и убийстве наших людей.

Последние слова главкома прозвучали совсем не так, как вся его предыдущая речь. Дружелюбие исчезло, будто его и не было, остались только вежливость и спокойствие, а льда в этих трех словах хватило бы для начала очередного ледникового периода. Маски были сброшены, забрала подняты, а в прорехе лопнувшей лайковой перчатки промелькнул бронированный кулак. Маг в ответ лишь расхохотался… правда несколько деланно.