Андрэ Нортон - Ключ от Кеплиан. Магический камень

Размышляя о древних корнях наших обычаев, я внезапно осознал, что именно сегодня — день Почитания, единственный день в Ализоне, существующий вне обычного календаря, между девятым и десятым днями Луны Ножа. В День Почитания необходимо провести ряд ритуалов, завершавшихся массовым жертвоприношением визгунов, в знак нашей признательности Прародителям. Я был потрясен — никогда прежде я не пропускал подобных церемоний.

Здесь, в Лормте, внезапно представившаяся мне возможность повлиять на будущее Ализона казалась одновременно и тяжким бременем, и вызовом. То, что содержалось в дневнике Эльзенара, невозможно было отрицать. К несчастью, автор дневника упоминал не только свой грозный камень, но и ключ к порталу под замком Кревонель — тот самый Ключ Старшего, который хранили женщины нашего Рода. При мысли о том, что наша Прародительница Килайна получила его из рук Эльзенара, я ощутил покалывание в пальцах, напомнившее о прикосновении к ключу.., однако без этою ключа я не смог бы оказаться в Лормте. Не мог я также сомневаться и в том, что, не обладай я примесью магической крови, я вообще не смог бы пройти через портал. Мысль о том, что в моих жилах течет кровь магов, была еще более жуткой. Мне едва удалось взять себя в руки, чтобы обитатели Лормта ничего не заметили, Я заставил себя сосредоточиться. Изучая сведения о нашем Роде, я ни разу не встречал упоминания о награде, подобной камню Эльзенара. Однако, по законам Ализона, он явно должен был передаваться из поколения в поколение в Роду Кревонеля. Он мог считаться военным трофеем, Лорд-Барон мог полагать, что получил его в дар, но, так или иначе, камень не мог навсегда остаться у Гурбориана — он принадлежал Роду Кревонеля.

При мысли о камне кровь моя застыла в жилах.

Мне доводилось и прежде слышать о проклятом камне из Долин. Никто не мог сказать, скольким он стоил жизни, прежде чем им завладел Лорд-Барон Фаселлиан. Будучи ализонцем, я знал, что должен испытывать жгучее желание вернуть великое сокровище нашему Роду.., однако сама мысль об обладании столь могущественным магическим предметом терзала мои внутренности, словно когти волколака. Тем не менее я не мог отрицать, что само будущее Ализона зависит от того, удастся ли потенциальным эскорским союзникам Гурбориана завладеть камнем.

Обитатели Лормта продолжали обсуждать последствия, которые повлекло за собой волшебное освобождение могущественных сил в цитадели и ее окрестностях. Разговор их внушал тревогу. Если им удастся заполучить камень, не отдадут ли они его Ведьмам Эсткарпа? Я не в силах был сделать выбор между двумя возможностями, нависавшими надо мной, словно два острых меча. Этот чудовищный камень не должен был достаться ни Эскору, ни Эсткарпу. В конце концов, я предложил им, что попытаюсь отобрать камень сам, если смогу вернуться через портал Эльзенара обратно в Ализон.

Дюратан тут же потребовал, чтобы он и другие сопровождали меня, но нас снова прервала женщина из Долин. Она напомнила — а подруга Дюратана прочла ее слова вслух — о том, что лишь тот, в чьих жилах течет кровь Эльзенара, может пройти через портал. К моему изумлению, она заявила, что сама должна меня сопровождать! Она представила несколько убедительных соображений — ее колдовские способности предполагают наличие магической крови, а тот факт, что именно в ее стае камень передавался по наследству, безусловно связывает ее с Эльзенаром.

К сожалению, мне не удалось скрыть усмешки, когда я услышал столь нелепое предложение. Сама идея, что старая женщина смеет вмешиваться в чисто мужские дела, заслуживала лишь презрительного смеха… но тут же стало ясно, что мои собеседники придерживаются противоположного мнения. Они не стали смеяться. Более того, Морфью сообщил мне, что женщины Долин совершенно не похожи на наших и ведут себя наравне с мужчинами, что мне весьма не понравилось, но я ничего не сказал.

Сама Мерет написала несколько язвительных замечаний о своем военном опыте, что, как я понял, следовало принять во внимание, даже несмотря на ее преклонный возраст. Откуда мне знать, насколько ловки и выносливы эти сверхъестественные женщины?

Затем Оуэн предложил мне удалиться в свою комнату и подумать над предложением Мерет, в то время как они обсудят мое предложение. Я с радостью воспользовался возможностью поразмышлять над приводящей в замешательство информацией, свалившейся на меня за столь короткое время. Я поклонился ему и Мерет и поспешил по коридору к себе, пытаясь на ходу привести мысли в порядок.

Ясно было, что мне придется пересмотреть отношение к этой женщине из Долин, Мерет. Вероятно, ее внешность как раз и объясняется тем, что в Роду у нее были ализонские союзники Эльзенара. Я уже думал, не Ведьма ли она отчасти; действительность могла оказаться еще худшей — она могла быть отчасти магом! Однако она ничего об этом не знала, пока не прочитала дневник Эльзенара, и потому не была опытной колдуньей, владеющей многими ужасными заклятиями. Тем не менее она могла ощущать информацию о предметах, прикасаясь к ним, — пугающая способность.., но она могла и помочь отыскать камень, если он где-то спрятан. По мере того как я обдумывал все, что успел узнать в Лормте, у меня начал складываться план. Когда пришла Мудрая, чтобы проводить меня обратно, я готов был внести поправки в свое первоначальное предложение.

Едва я занял место за столом, Оуэн тут же объявил, что Лормт принимает предложение Мерет, и теперь все зависит от моих предложений — как именно я собираюсь отнять камень Эльзенара у Гурбориана.

Я решил обратиться непосредственно к Мерет, по двум причинам. Во-первых, из вежливости к возможному товарищу по оружию в смертельно опасной миссии; и во-вторых, из любопытства — как она прореагирует.

— Прошу у тебя прощения, госпожа, — начал я, — за мою недавнюю вспышку. Я был воспитан по обычаям Ализона, и ваши обычаи еще не до конца мне понятны. Я вовсе не желал тебя обидеть. Я тщательно обдумал все, что ты написала, и если ты и в самом деле решительна и отважна, думаю, есть один способ сделать так, чтобы тебя в Ализоне ни в чем не заподозрили. — Я сделал паузу, но она лишь кивнула, жестом предлагая мне продолжать. — В юности, — снова заговорил я, — меня воспитывал старший сородич моего родителя…

Морфью прервал меня.

— Этим людям более понятно слово «дядя», — пояснил он, — так же, как и «братья» или «сестры» вместо «сородичей» и «семья» вместо «стая».

Я поклонился.

— Спасибо За столь полезные слова, которые помогают мне лучше понять вашу речь. Мой.., дядя, барон Волориан, все еще живет в своем поместье, далеко на северо-востоке от Столицы, Именно из его писем я впервые узнал о вылазках Гратча в горы у границ Эскора. Волориан — самый старый из ныне живущих мужчин в нашей.., семье, и известен тем, что терпеть не может всего, что хоть как-то связано с магией. С тех пор как мой родитель был убит наемниками Гурбориана, Волориан, по существу, избегает Столицы, занимаясь разведением псов, чем он заслуженно славится. Вероятно, сейчас в Столице никто его не помнит настолько хорошо, чтобы ты, госпожа, не могла выдать себя за барона Волориана.