Андрэ Нортон - Ключ от Кеплиан. Магический камень

Весной прошлого года Малландор совершил еще более глупый поступок — при открытой поддержке Гурбориана и его сторонников. Он послал своего Псаря Эсгуира с облавой в Эсткарп — захватить нескольких юных Ведьм для колдеров, чтобы те могли воспользоваться их магией и открыть Врата. План этот полностью провалился; все пленницы сбежали обратно в Эсткарп, а те немногие колдеры, которые еще оставались в Ализонском замке, были убиты. Тогда Гурбориан раскрыл свои истинные намерения, объединив усилия врагов Малландора и свергнув Лорда-Барона. Однако, поскольку его собственная группировка была недостаточно сильна, чтобы посадить на трон его самого, Гурбориан выступил в поддержку тщеславного сородича Малландора, Норандора. Малландора и Эсгуира скормили псам, а Норандор стал обладателем маски Лорда-Пса.

Судя по разговору Гурбориана и Гратча, похоже, готовился очередной переворот, и на этот раз не было никаких сомнений в том, что Гурбориан решил завладеть маской сам. Но какой же пост надеялся занять Гратч? Не будучи уроженцем Ализона, он не мог получить титул Псаря. Вероятно, он ожидал, что и далее сохранит за собой роль теневого советника Гурбориана, будучи опасным противником и знатоком самых редких ядов.

Возвращаясь под покровом темноты в свой замок, я почувствовал легкое недомогание — не было ли оно результатом одного из снадобий Гратча? Однако я тут же отбросил эту мысль. Как и все бароны, жившие а Столице, я регулярно принимал в малых дозах различные яды, чтобы выработать сопротивляемость к ним.

Кроме того, я достаточно хорошо знаком с противоядиями, и угрозы Гратча мне не страшны. Надежность моих слуг гарантировалась преданностью нашей стае, кровными связями или просто страхом. Чтобы уменьшить соблазн взяток, я хорошо платил.

Шагая по пустынным переулкам, я несколько раз останавливался, чтобы преодолеть накатывавшие приступы дурноты. Сейчас, когда я вспоминаю события той ночи, мне понятно, что причиной моей слабости была близость к проклятому камню Гурбориана.

Прибыв в замок Кревонель, я, шатаясь, вошел в спальню и лег, с тревогой размышляя о том, какие сны будут мучить меня, если я засну. Я не мог ни о чем думать, кроме как о том камне — едва я закрывал глаза, он буквально вспыхивал перед мысленным взором. Казалось, сверкающий кристалл протягивает ко мне невидимые нити, увлекая меня в свое холодное голубое сияние…

Мерет — личный дневник, события в Лормте

(4 и 5 дни Месяца Ледяного Дракона, начало года Ламии)

Дорогой мой, что бы ты сказал об этом таинственном месте, сказочном Лормте — Обители Ученых, укрытой среди гор и ставшей еще более недоступной после Великого Сдвига, как они сами именуют перемещение огромных масс земли, вызванное заклинаниями Волшебниц?

Я не стала посылать гонца с известием о моем прибытии; правила этикета могли бы требовать подобного от благородной персоны с многочисленной свитой, но отнюдь не от одинокой женщины из Долин. Я вспомнила слова наставницы Гверсы: любой, кто всерьез интересуется сведениями о своих предках и отважится на путешествие в Лормт, наверняка встретит радушный прием, хотя и рискует заблудиться в закоулках бесчисленных архивов.

Путешествие наше было долгим, и мы успели замерзнуть, но проводник, которого я наняла в Эсе, не желал задерживаться в Лормте, несмотря на любезный прием, который нам оказали. Доставив меня вместе с моим скромным багажом к окованным железом воротам, он уже собрался было уезжать, когда страж у ворот настоял, чтобы он позволил напоить лошадей и дать им отдохнуть хотя бы несколько часов.

Думаю, ты бы воскликнул от изумления при виде этой цитадели древних знаний. Прежде я полагала, что крупнее громадных серо-зеленых каменных блоков, из которых сложены стены города Эс и его замка, ничего и быть не может. Однако, оказавшись в большом внутреннем дворе Лормта, я решила, что его строители, похоже, умели придавать любую форму самим горам.

От наставницы Гверсы я слышала о значительных разрушениях, причиненных землетрясением, но меня потрясли истинные их масштабы. Из четырех круглых башен по углам прямоугольного двора две выглядели нетронутыми, третья обвалилась наполовину, а четвертая была полностью разрушена, вместе с большей частью примыкавшей к ней короткой стены. Земля под этим местом опустилась более чем на длину торгового фургона и целиком увлекла за собой одну из внешних стен.

С тех пор жители кое-что сумели восстановить. Ремонтные работы продолжались и поныне. Когда мы въехали внутрь, я заметила новые железные накладки и крепления на отремонтированных воротах. То, что на первый взгляд казалось огромными бесформенными грудами булыжника, при более близком рассмотрении обнаруживало явные следы организованных раскопок и деревянные подпорки. Вдоль обрушившихся стен располагалось несколько штабелей грубо отесанных бревен, а между ними тянулись прочные изгороди из кустарника и плетеной лозы, защищавшие внутреннее пространство от снежных лавин с гор. Судя по остроконечным верхушкам башен и крутым навесам крыш вдоль уцелевших стен, зимние снегопады в этих краях были намного обильнее тех, что запомнились мне в детстве, в окрестностях гор на западе Долин.

Крыши всех строений были покрыты темной черепицей. Не были исключением и два старинных здания — одно высокое, с узкими окнами, вытянувшееся вдоль уцелевшей длинной стены, и второе, поменьше, приткнувшееся слева от ворот у неповрежденной угловой башни. В правом углу располагались каменные поилки для животных, рядом с прикрытым навесом колодцем.

Если не считать вызванных оползнем провалов, вся сохранившаяся каменная кладка потрясала величиной блоков, тщательно пригнанных друг к другу без какого-либо раствора. Я точно знаю, как бы ты поступил, будь ты со мной — ты бы уставился на стену и сказал: «Не уверен, что удастся просунуть между ними хотя бы лезвие ножа!»

Однако мне так и не дали толком осмотреться — едва я сошла с лошади, как меня встретили четверо, закутанные в плотные одежды от вечерней прохлады. К моему удивлению, когда порыв ледяного ветра распахнул накидку шедшей впереди женщины, я заметила на ее поясе деревянную рунную доску, такую же, как и у наших Мудрых из Долин. Женщина подняла руки в ритуальном приветствии и поднесла мне приветственный кубок. Замерзшая после долгого пути, я с наслаждением глотнула дымящегося отвара из трав — кубок и в самом деле оправдывал свое название!

Достав грифельную доску, я написала подобающий ответ:

«Благодарю за теплый прием. Счастья хозяевам этого дома. Я Мерет из Ферндола и приехала в поисках сведений о моей родне».