Фабрис Колен - По вашему желанию. Возмездие

Третий пациент.

Глоин Мак-Коугх.

Недовольно наблюдает, как Леонор проходит по приемной. Не может прекратить думать о Пруди. Одержим.

Я предлагаю ему пройти в мою комнату и попробовать сосредоточиться на своих растениях. Предложение принято, но он настаивает на том, чтобы мне заплатить. Согласен. Спрашивает меня, могу ли я поговорить с Пруди. Говорю, что попробую (или посмотрю). Предложенное лечение: купить себе еще семян.

Четвертый пациент.

Крак’н. Гоблин.

Ужасно вонючий.

Задумывается о запрете посещений гоблинам и прочим существам.

Платит вперед. Думает о том, чтобы уладить данное недоразумение.

«Жители квартала сбросились, чтобы оплатить ему этот визит».

Очень неприятно улыбается. Постоянно этот запах. Несмотря на холод, я открываю окно. Облегчение не слишком велико.

Хе, хе, хе, хе, хе, хе, хе (в течение пяти минут).

Я спрашиваю его, в чем заключается проблема.

«На самом деле я солгал. У меня нет друзей в нашем квартале. У меня нет квартала. Я сбежал из больницы Бетлхума и деньги нашел».

Я . Нашел?

Он . Хе, хе, хе, хе, хе.

Я. Вы кого-нибудь убили?

Он . Хе, хе, хе, хе, хе.

Я . Хорошо.

Мы поменяли тему.

Я спросил, как, по его мнению, можно ему помочь.

«Хе, хе».

У него в сапог засунут нож. Подумал о том, что надо бы обыскивать пациентов.

Я позвонил, чтобы вызвать Пруди, и попросил ее обязательно проводить пациента до самого выхода. Он начал кричать: «Ваша ошибка в том, что вы считаете, что огры стоят на последнем месте, это ваша ошибка!» Вдвоем, а потом и с помощью Глоина, прибывшего на подмогу, мы сумели с ним справиться и вышвырнуть вон. Все соседи высыпали на улицу. Я отправил Пруди в больницу Бетлхума, чтобы их предупредить.

Назначенное лечение:????

В тот день на вторую половину была назначена парламентская сессия. «Парламент, — как писал однажды один из журналистов — это старая машина, состоящая на одну треть из людей, на одну треть из эльфов и на одну треть из карликов, которая ублажает большую меренгу, обладающую правом вето». Это определение достаточно однобоко, статья так никогда и не была опубликована, но тем не менее здесь скрывается доля правды. Парламентариями являются знатные люди, которые очень красочно описывают свой титул, что относится даже к самой королеве. Большинство из них, похоже, вполне удовлетворены своим положением.

К этому можно добавить только то, что Парламент находился в очень комфортабельном помещении, с рассеянным освещением, с огромными креслами, обитыми красным шелком, с небольшими рабочими столами из дикой вишни и с целой кучей услужливых секретарей, готовых записать вашу любую, даже пустяковую, мысль.

Все политики в основном делились на два лагеря: консерваторов, которые считали, что все идет очень хорошо, и полагали бесполезным что-либо менять, и ультраконсерваторов, не только убежденных, что ничего нельзя менять, но и уверенных, что раньше все было намного лучше. Существовала еще очень небольшая группа опасных прогрессивистов — умеренные, которые мечтали покончить с монархией, аристократической элитой и слишком дорогими буфетами, но эта группа была настолько малочисленна, что большинство старых парламентариев даже не знало о ее существовании. Чтобы ничего не предпринимать, большинство из них тайно принадлежали к Всеведущей Федерации Освобождения Возможной Ирреальности и в своих выступлениях с трибун давали это понять.

В общем, Парламент был очень приятным местом, если вы любите роскошь и душевный покой, бесконечные дискуссии и праздные выступления с трибун. Парламентарии в большинстве очень серьезно относились к своей роли.

На пристроенной к зданию Парламента башне пробило два часа, пробило величественно, с медным звоном. С бархатным шорохом мантий и париков, триста парламентариев вошло в зал заседаний, держа в руках папки с бумагами. Для того чтобы поудобнее усесться, им потребовалось около десяти минут, и после этого сессия открылась.

Объявили плотную повестку дня.

Первым делом следовало обсудить безопасность подступов к арене Квартека: уже неоднократно вспыхивали стычки между болельщиками, особенно при игре с Блечапелем, при этом было разграблено множество витрин. Дело требовало немедленного решения. Карлик из числа консерваторов поднялся на трибуну и разъяснил свою точку зрения: зачинщики таких столкновений должны быть не только посажены в тюрьму, но в дополнение к этому и приговорены к принудительному труду. Предложение упало на благородную почву: министру индустрии нужны были рабочие руки для строительства нового моста через Монстр Тамсон.

Ах да, тут еще присутствовали также и министры. Один для репрессий, один для сельского хозяйства, один для парков и садов, один для развлечений, один, о котором и говорили, для индустрии и последний для финансов. Министры назначались королевой, они корпели над партией власти и таким образом являлись консерваторами.

Карлик удалился под аплодисменты зала, и его место занял эльф из числа ультра, предложивший не только приговаривать участников беспорядков к принудительному труду, но и подвергать их смертной казни, которую следует проводить на стадионах перед играми Квартека. Это заманчивое предложение было отклонено со ссылкой на какие-то туманные этические нормы.

Тут же на трибуну поднялся один из умеренных и предложил программу, подводящую социальную базу под работы в интересах населения. После тщетных попыток объяснить суть этой программы он вынужден был покинуть зал под улюлюканье мнимого большинства. Ругаясь, умеренный взял свое пальто и направился прямиком к храму в Гаарлеме. Затем, словно потерявшись в думах, заметно задержался на паперти, после чего вынул из портфеля и надел маску кролика. «Мир всего лишь сцена», — пробормотал он. Но там его никто не видел и уж тем более не слышал.

Предложение карлика приняли подавляющим большинством и тут же перешли к следующему вопросу: юбилею Ее величества. В этом году королеве должно было исполниться сорок лет, и Ее величество настаивала на том, чтобы народ был об этом хорошо проинформирован.

Несколько ораторов поднялось на трибуны и предложило возможные программы празднования, включая выпуск разномастных голубей, гигантские буфеты в стиле барокко, концерты на Граймерси-сквер, поздравительные речи и регату на Монстре Тамсоне. Умеренные предложили амнистию трем заключенным в Блекайрон, но их слова потонули в возмущенных выкриках большинства. Вопрос не стоял о том, могут они или не могут освободить этих приговоренных, осужденных за такие тяжкие преступления, как, например, ограбление витрины, а в том, сколько потребуется жареных барашков на грандиозный юбилейный банкет, так как, по полученным данным, свинины в городе не осталось.