Фабрис Колен - По вашему желанию. Возмездие

Я присел на краешек кровати.

— Пруди?

Она широко открыла глаза и уставилась в потолок.

— Мсье Мун.

— Все идет согласно вашему желанию?

— А как вы думаете?

В полумраке гримаса, скорченная мной, не была слишком заметна.

— Полагаю, что… нет.

Голова закрыла глаза и тяжело вздохнула.

— Мое тело по мне скучает, — заметила она.

Я попробовал устроить ее поудобнее, положив между стенкой и подушкой.

— Спасибо.

— Как только вернется Гораций, мы постараемся сделать все необходимое, чтобы вернуть ваше тело, — сказал я и провел рукой по лбу. — Обещаю вам.

Я поднялся и собрался выйти из комнаты.

— Мсье Мун?

— Да, Пруди?

— Кто-то что-то поставил перед вашей дверью. Несколько часов спустя после того, как ушел Гораций.

— Откуда вы это знаете?

— Я слышала.

— Слышали?

— Вы же знаете, что у меня очень хороший слух. А когда у вас осталась только голова, то сосредоточиться не составляет никакого труда.

Я подумал, что рисковать на этой территории нет никакого смысла, поблагодарил Пруди, осторожно прикрыл дверь (но не до конца) и направился к входной двери.

За порогом действительно лежал пакет. Совсем небольшая штучка, перевязанная со всех сторон. Я закрыл ногой дверь и направился к своему письменному столу, чтобы изучить содержимое пакета. Одного взмаха ножа для бумаг оказалось достаточно, чтобы разрезать шнурок. Бог ты мой! В какой-то момент я мог поклясться, что там лежит отрезанная голова, вся волосатая, как у оборотня или черт знает у кого. Но нет, это была всего лишь маска. Маска кота.

Прежде чем решиться одеть ее, я какое-то время вертел маску в руках. Она как раз подходила мне по размеру. Несколько удушливая, но отверстия для глаз расположены превосходно. Я отложил маску в сторону. Ее сопровождало краткое письмо, напечатанное на бланке Всеведущей Федерации.

Том Котенок, встреча в полночь у мегалодона.

Оденьте эту маску. Брат.

Потому что весь мир — сцена.

Я скомкал письмо в кулаке.

Встреча! Скорее всего, надо на нее пойти.

Гораций исчез вместе с драконом и не оставил мне никакой возможности обнаружить их местопребывание, я совершенно не представлял себе, как в одиночку совершить налет на усадьбу Мордайкена, где моя голова пока что в цене, и не мог говорить с Пруди о шляпках и прическах, пока эта ночь не развеется в клочья. Что ж, мне оставалось всего лишь встать, натянуть свое разодранное в клочья пальто, надеть на лицо маску и настежь раскрыть дверь.

— Пруди! — крикнул я. — Пойду пройдусь. Вернусь как можно скорее.

И попробуй мне помешать, мелькнула злорадная мысль.

Дверь за мной захлопнулась.

Воздух обжигал холодом, почти колючим, вся улица была изрядно покрыта снегом. Несколько пушистых хлопьев в меланхолическом опьянении еще кружили в воздухе. Я зашагал вперед.

Меня зовут Том Котенок.

Том Котенок, так будет лучше, и так будет хуже.

Черт подери, думал я, может быть, сегодня вечером все и прояснится. Этого никогда заранее не знаешь. По крайней мере, вот эти люди имеют чувство сценария.

Если бы не Жино Кролик, мне бы никогда не удалось узнать про членов Федерации. В один прекрасный день они установили со мной контакт, даже не знаю, почему они это сделали. Я заполнил и отправил им их анкету, а почему я это сделал — тоже не могу объяснить. Просто все само собой получилось таким образом.

А в данный момент ноги сами несли меня к моей цели, несли на встречу с истиной, на встречу со светом. «Мы начинаем видеть происходящее более ясно», — заверил Жино Кролик. Я так и продолжал ничего не понимать, но был переполнен чувством странного возбуждения. Надо признать, что на протяжении нескольких последних часов мой интерес к Федерации несколько упал. Но сейчас у меня появилось какое-то новое ощущение — озноб истины.

Мои шаги глушил талый снег.

Часы на башне Парламента отважно пробили полночь. Я прибавил шагу, сжав, по своей привычке, засунутые в карманы руки в кулаки. И куда это отправились Грифиус и Гораций?

Мне почему-то представился взгромоздившийся на камень дракон, который беспрестанно чихает: апчхи! апчхи! апчхи! И с каждым новым «апчхи!» из него выходит Смерть, мерцающий отблеском в полумраке фантом. Смерть освободилась!

Ах, ах, подумал я, представьте себе типа, ну, например, себя, который решил попробовать проделать идиотский трюк и поставить мировой рекорд ныряния в глубину, он прыгнул с моста, говоря себе: эй, во всяком случае, смерти не существует, так? И в ту самую секунду, когда этот придурок коснулся поверхности воды — бум! Вот она снова и появилась!

Через несколько минут в поле моего зрения показалась площадь Греймерси. Высокая колона, возвышающаяся в ее центре, доминировала над всем пространством. А на самой вершине торчал Пронон Греймерси и своим дальнозорким взглядом всматривался в недоступные горизонты. И на что он там так смотрит? Речь этого типа просто изобилует странными высказываниями. Астроном утверждает, что звезды, те редкие звезды, которые можно увидеть повсюду, головки булавок, воткнутых в ночной небесный свод, — всего лишь расставленные на небе точки. Вот так? А тогда для чего же они служат? Просто для украшения?

Но в этот момент мои мысли поменяли направление. Ну хорошо, возьмем теперь типа, который решил себя обезглавить. И вот топор ударяет его по шее, а он думает, фу ты, какая важность, моя голова все равно продолжает жить! И в этот момент Смерть…

Я застыл на месте.

Пруди.

Пруди, святые угодники! Как только Смерть покинет свою темницу, как только она появится тут, то первый же, кто ей встретится…

— Брат?

Я повернулся.

Ко мне рысью приближался человек в маске жабы. Несомненно, карлик. Или действительно жаба.

— Уф-ф-ф, — выдохнул он, забравшись на мою высоту, — хорошая погода для… уф-ф-ф…

— Для этого сезона, — закончил я.

— Но в воздухе чувствуется холод, — констатировала жаба и протянула мне руку. — Меня зовут Жереми. Жереми Рыбак с удочкой.

— Том Котенок. А кто придумывает имена?

Жаба попробовала восстановить дыхание.

— Понятия не имею, — признался он. — Это… уф-ф-ф… мое первое собрание.

— У меня тоже первое, — мне показалось, что лучше быть честным.

Мы осмотрели обе стороны высокой колонны. Площадь Греймерси. Жереми потирал руки и подпрыгивал на месте.

— Какой собачий холод!

— Собачий? — переспросил я и в этот момент разглядел силуэт на другой стороне улицы.

Жаба так и застыла с открытым ртом.

На тротуаре неподвижно стояла собака и разглядывала нас. После недолгих колебаний она решила пересечь улицу и присоединиться к нам.

— Хорошая погода для этого сезона, — сказала собака женским голосом.