С. М. Бладинг - Падение Небесного города (ЛП)

Боль в голове была едва заметной. Я не слышал ее голоса. Было лишь тихое бормотание, а остальная боль была такой, словно я ушибся головой.

Но я чувствовал. Она ждала.

Как мне сбежать, если я во власти Никс? В этом не было смысла.

Я что-то пообещал? Правда?

Я закрыл глаза и принялся вспоминать попытки Никс сломать меня, изменить меня. Она старалась. Не все было пыткой. Нет. Но и я бы не так силен, чтобы выдержать все. У меня был предел. Отец успел научить меня знать предел, но он не научил меня противостоять пытке наслаждением.

Пытка. Наслаждение. Я накрыл рукой глаза, вжался в кровать. Слова не имели смысла вместе, но это сработало. Меня злили побои и голодовка, но маленькие удовольствия, немного алкоголя или наркотиков работали идеально.

Что я пообещал?

Это могло быть что угодно.

Я не мог вспомнить, что говорил, в деталях. Пообещал, что всегда вернусь к ней? Даже в худшие моменты? Да? Пытка была такой невыносимой?

Я покачал головой. Нет.

Что она выудила из меня? Что я захотел отдать? Как я связал свою душу?

Холодок пробежал по коже, мои глаза распахнулись, я увидел ее темные глаза, вглядывающиеся в мои, рука ее скользила по моему животу, дыхание щекотало грудь.

- Ты мой, - прошептала она.

Я старался изо всех сил держать рот на замке, пока тело дрожало от ее прикосновений.

Ее губы скользнули от моей груди к ключицам, язык обвел их силуэт .

- Скажи мне.

Я закрыл глаза и отвернулся .

Ее рука коснулась моей привязанной руки .

- Я могу держать тебя так всю ночь. Днями, - она встала, устроилась на моих бедрах, ее юбка накрыла мои ноги. – Ты сам знаешь.

Я смотрел на нее, пытаясь расслабить челюсть.

- Ты ведь хочешь вернуться на уроки? Проводить время в любимой лаборатории? – она провела ногтями по моей груди. Я выгнулся, не в силах сопротивляться.

Уголок ее губ приподнялся, она склонилась надо мной, касаясь своей грудью в корсете моего тела.

- Скажи, что ты мой.

Я кивнул .

Она прижала палец к моим губам, шепча:

- Вслух.

Я открыл рот, чтобы сказать, чтобы остановить все это и прийти в себя, но вырвалось лишь:

- Да.

Она улыбнулась .

- Нет. Скажи на своем родном языке. Скажи, - ее пальцы скользнули по моему подбородку, словно манили слова.

Они застряли где-то в горле.

Она вцепилась в меня.

Я вырывался, хотел свободы, но не с ней, не перед ней и не из-за нее. А по своим условиям.

Она этого не получит. Рука ее двинулась.

- Скажи мне.

Я держался, как только мог, а она ласкала меня. Я хотел, чтобы она ушла. Хотел сбежать, вырваться, избавиться от нее.

Я откинул голову и закричал на родном языке:

- Я твой.

Она замерла с довольной улыбкой.

- И больше ничей, - сказала она на моем языке. – Только мой.

Я замер с надеждой .

- Только твой.

Ее улыбка стала шире. Она слезла с кровати и пошла к двери.

- Запомни это. И не забывай. Ты мой, Синн, - она замерла на пороге. – И всегда будешь моим.

Вот оно. Она выуживала из меня много обещаний. Не смотреть на нее за ужином, пока она не прикажет, не говорить ни с кем, пока она не разрешит. Никого не трогать. Не давать никому трогать меня.

Я замер. Чего я лишился, пообещав ей себя?

Как это вернуть?

Глава 16:

Они нашли нас

Вскоре я устал лежать наедине с мыслями. А мысли были неприятными, ведь легче от них не становилось. Я не знал, как найти выход. Без радио мы не могли связаться с Великими семьями или другими племенами, что могли бы нам помочь.

Пульсация в голове напомнила мне, что куда бы я ни ушел, Никс всегда со мной.

Меня осквернили Руки. Я боялся признавать, как сильно Никс изменила меня. Сердцем я никогда не стал бы Рукой. Но сколько во мне изменилось под ее влиянием?

Часть меня боялась находить «Юсрра Самму», боялась понять, что я уже не принадлежу воздуху, что я уже не смогу жить свободно.

Я провел рукой по голове, пальцы запутались в волосах. Мне нужно было за что-то держаться. Конечно, я все еще знаю воздух, и свободная жизнь – все, что я знал. Для этого психопатке потребовалось бы куда больше времени, чтобы все изменить. Я был Эль-Асимом. И я никогда не был Праймусом.

Я слез с кровати, желудок голодно заурчал, и я пошел в грузовой отсек.

Там никого не было. Как и в кабине пилота.

Я прислушался к звукам, но было тихо. Я направился к лестнице, спустился в лабораторию. Пусто.

Меня пронзила тревога. Я вернулся к кровати и поискал в других комнатах. На некоторых кроватях точно спали, как и на той, что была надо мной. Но сейчас там никого не было. Я вернулся в грузовой отсек, шаги уже были быстрее, и отправился к хвосту самолета. Дверь подперли, чтобы она не закрывалась, но и не открывалась слишком широко.

Голоса. Я выдохнул с облегчением и пошел на звук.

Санг было высоко в небе, Кала не было видно. Бледный песок блестел в бело-голубом свете маленького солнца. Иветта сидела на лапе жука, подперев рукой голову, глядя на костер. Джошуа растянулся на песке, подложив руку под голову. Хаджи склонился над чем-то на его коленях. Кили сидела, скрестив ноги, по другую сторону от костра, откинувшись назад на руки, длинные рыжие волосы падали на песок.

- Ах, он все-таки проснулся, - бодро сказал Джошуа, едва посмотрев на меня.

Иветта мрачно посмотрела на меня.

- Пока ты мило спал, мы работали.

- Прости, - я прошел мимо Иветты и устроился между Джошуа и Кили. – Сколько я спал?

- Полтора дня, - сказала Кили, все еще глядя в небо.

- Правда? – я посмотрел в небо. Оно было чистым. Я моргнул, глаза заслезились. – Простите.

Джошуа подбросил в воздух немного песка и посмотрел, как он падает.

- Я же говорил тебе, что так будет, но разве ты слушал? Не-е-ет. Почему? Потому что, черт возьми, знаешь лучше.

Я простонал. Сколько еще мне слушать это «я же говорил»?

- Я тебя слышу. Но я не понимал всей значимости твоих слова.

- А теперь?

Я открыл рот, чтобы сказать что-то умное, но вместо этого зевнул, и рот раскрывался все шире и шире. Когда я закончил, я недовольно посмотрел на него.

Он скучающе улыбнулся мне.

- И что мы делаем? – спросила я.

- Ну, - сказала Иветта, скрестив руки на груди, - пока ты спал, Хаджи смог переделать радио.

Я восхищенно просмотрел на нее.

- И вы нашли «Юсрра Самму»?

Она пожала плечами и вскинула голову. Мы с ней не ладили, но неужели все стало еще хуже? Я что-то пропустил? Сделал что-то не так?

Хаджи не отрывался от того, над чем работал.

- Мы связались с проходящим кораблем, ему можно доверять. Он сказал, что передаст Исре.

Я усмехнулся.