Коллин Хоук - Воссозданный (ЛП)

- Создания? Это как дети?

«Если так говорить, да. Как единороги, многие существа были созданы космосом, нескольких создал Амун-Ра или другие члены пантеона. Многие из них мирно живут в Гелиополисе».

- Так они не люди?

«Некоторые люди. Некоторые были».

Я не осмелилась задавать еще вопросы об этом. Пока что. Этого было слишком много для меня.

- Куда мы направляемся? К главному зданию?

«Мы попытаемся получить доступ к вратам во дворце Амун-Ра. Видишь его на вершине холма?».

Город, над которым мы двигались, был полон самых роскошных и ослепительных зданий, какие я когда-либо видела. Огромный храм венчал обелиск в форме большой птицы, он стоял на склоне горы и был со сверкающей пирамидкой сверху.

Небу объяснил:

«Пирамидион на вершине храма отмечает высшую точку города».

- Пирамидион? – спросила я.

«Да. Вершина обелиска Бенбен. Изображение Амун-Ра было вырезано на огромном бриллианте, все в городе смотрят на него на рассвете и закате, чтобы помнить, что Амун-Ра первым встречает солнце каждое утро и провожает в сумерках».

- Хмм. Будто пытается компенсировать что-то.

Небу тихо заржал и тряхнул гривой.

«Осторожнее со словами в Золотом городе, - предупредил он. – Амун-Ра из тех богов, которые церемониться не будут».

Я улыбнулась и погладила шею Небу.

- Ты слишком тревожишься. Поверь, я обучалась поведению в обществе, как только смогла говорить. Мы будем в порядке.

«Мне будет больно знать, что твое путешествие окончится, не начавшись. Может, мне стоит оставаться рядом с тобой, когда ты встретишься с ним».

Запустив пальцы в его гриву, я крепко держалась, пока он грациозно спускался к плитам внизу. Его копыта ударились о сверкающую плитку, ветер, что он поднял спуском, отбросил мои волосы во все стороны. Он сложил крылья по бокам, прижав их крепко, и они исчезли из виду, и мы пошли по длинному мосту, ведущему к вратам, где стояли стражи с длинными копьями опасного вида, скрещенными между ними.

«Может, если все пройдет хорошо, ты сможешь связаться с Анубисом, чтобы он поговорил с моей женщиной. Не знаю, доставил ли он послание, но попытка – не пытка».

- Я смогу, - пообещала я, думая о женщине, которую любил единорог. – Анубис у меня в долгу. Что мне передать?

«Скажи ей… скажи ей, что мое сердце все еще горит для нее».

«Так загадочно».

- Если получится, я передам послание, - я соскользнула с его спины и пошатнулась, восстанавливая равновесие. Небу уткнулся носом в мою ладонь, и погладила его голову в благодарность.

«Идем. Я проведу тебя до внутренних покоев, раз уж я не могу уговорить тебя взять меня с собой, пока ты здесь, - жеребец шел радом с нами, а мы приближались к страже. Он обратился к ним. – Эта сфинкс хочет аудиенции с Тем, кто родился сам. Мы просим входа».

Страж ответил с каменным лицом:

- У него есть дела этой ночью, но, может, Гор захочет развлечься.

«Развлечься? - прошипела Тиа, кривясь. – Они хотят поиграть с нами?».

Тию перебил один из стражей, открывший врата и пустивший нас внутрь. Нам дали неясные инструкции, оставили с нашим оружием, что было странно для такого крупного здания, как храм Амун-Ра. Может, это говорило о силе богов. Редкие, видимо, вызывались проверить их силу.

Небу уверенно шел рядом с нами и будто знал, куда идти. И я не тревожилась.

Интересно, как лучше подойти к Гору? Конечно, он нам поможет. Амон хранил его Глаз, в конце концов. Наши поступки повлияют на всех, даже на людей, что жили в золотом городе Гелиополисе. Если Сетх вырвется, они будут в такой же опасности, как и царство смертных, так ведь?

Мы шли по дворцу, и я могла лишь с открытым ртом смотреть на роскошь и блеск дома Амун-Ра. Мимо прошли слуги с золотыми кувшинами и подносами, полными наливных фруктов, сладостей и сыров. После того, как пятый кивнул, скользнув по нам взглядом, я кое-что заметила:

- Все они женщины, - отметила я.

«И к чему ты ведешь?» - спросил Небу.

- Служанки. Они все прекрасные.

«Амун-Ра и Гор любят окружать себя красотой и богатствами под стать своему статусу».

Я обдумала это и сказала:

- Ах, понимаю.

«Что такое?» - спросила у меня Тиа.

«Знаю я таких парней, - объяснила я. – Они кичатся деньгами или властью, связываясь лишь с теми, кого посчитают достойными».

«А мы… недостойны?» - спросила она.

«В таком состоянии? Вряд ли», - я провела рукой по спутанным от ветра волосам. Платье было в засохшей грязи, порванное и в крови там, где в меня вонзила когти Тиа. Я отряхнула скарабея на поясе, пытаясь прийти в себя в текущей ситуации.

«Ах, - сказала Тиа. – Ты хочешь принять ванну и, - она искала слово, - поухаживать за своей гривой».

«Да».

«И если это сделать, мы будем достойны аудиенции с Гором?».

«Не уверена, но нам хотя бы не будет за себя стыдно».

«Уверена, что оскал даже твоих тупых зубов не впечатлит его сильнее?».

«Уверена».

После удара сердца Тиа сказала:

«Хорошо. Можно поговорить с единорогом?».

Присутствие Тии стало больше, и смена власти была такой же простой, как просто отойти в сторону.

- Единорог, - сказала Тиа. – Это я, львица. Лили стыдно встречаться в таком виде с богом. Нам нужна твоя помощь.

Небу склонил голову, изучая нас немигающим глазом.

«Львица, - сказал он и с уважением склонил голову. – Ты молчала. Я почти забыл о тебе».

- Я сделала, как ты просил, - сказала Тиа, пожав плечами.

«Да. И я ценю твое терпение в пути».

- И я ценю, что ты не унес Лили, как невинную жертву, - сказала она, ухмыльнувшись. Небу ткнул ее в плечо, и она застыла, но после моих уговоров расслабилась. Она неловко погладила его голову скованным движением. Я гордилась ею.

«Не нужно так грубо», - тряхнул головой жеребец.

Тиа опустила руку.

- Прости. Я никогда не гладила единорога, как и других существ, вот так. Моя ласка обычно приводит к смерти. Но когда с тобой так делала Лили, тебе нравилось. Может, я и ошиблась.

«Обычно мне нравится, - сказал он, шагнув ближе. – Попробуй еще раз, Львица. Ели хочешь», - добавил он.

Вытянув пальцы, Тиа осторожно обхватила щеку единорога. Через миг она сказала:

- Странно, что ты терпишь касание человека.

«Тебе бы тоже понравилось, - ответил он, - в твоей старой форме».

- Возможно, - сказала она. – Но этого уже не будет, - в ее голосе звучала нотка печали, и я впервые заметила, что когда она говорила, мой голос звучал иначе. Он был ниже, грубее, словно она проглотила наждачную бумагу и пыталась говорить с ней. Я подумала о том, что она отдала, чтобы сделать меня такой. Делить с ней тело было мелочью с моей стороны.

Через миг Тиа снова спросила Небу:

- Так ты можешь нам чем-то помочь?

«Нет, - ответил он. – Я ничего не могу поделать. Но ты можешь».

- Я? Что я могу? – спросила Тиа, отпрянув.