Альвина Волкова - Стальная 3 (СИ)

Франчиас раздраженно расстегнул воротничок, налил себе бокал вина, игнорируя чашку с кофе, и выпив, заговорил с братом зло и отчужденно, как это было до Земли.

-- Вот, значит, какого ты обо мне мнения, брат! Премного благодарен за честность. Да обо мне даже заклятые враги и то лучше думают. Я, что, похож на монстра?!

-- Успокойся, - рявкнул Станислас, - Я не считаю тебя монстром. Но, пойми, Нина...

-- Нина приняла меня таким, какой я есть, - повысил голос Франчиас, - Я не обманывал ее...

"Кхе-ехе" - напомнил о своем присутствии Лохматик.

-- Да, Матя, ты прав. После нашего с ней разговора, я не обманывал ее больше. И когда говорил ей, что люблю - я не играл. Я говорил это от чистого сердца.

Глаза Станисласа превратились в два блюдца.

-- Ты?!!...

-- Да. Я люблю ее. Для тебя это прозвучит дико, но я люблю Нину. Люблю, и готов пойти на все, лишь бы она была со мной.

Блондин встал из-за стола, положил руку на плечо брату и несильно сжал.

-- Ты меня очень удивил, Франчиас. Мне нужно время, чтобы все обдумать твои слова, и потом мы поговорим снова.

-- Я прикажу приготовить для тебя комнату.

-- Прекрасно, - кивнул Станислас, - Однако девушек тебе впустить придется.

-- Знаю, - кивнул Франчиас и позвал Сайфоя.

Когда шаги в коридоре стихли, Франчиас взял со стола недопитую бутылку вина и яростно запустил ею в стену. Она разбилась. Осколки рассыпались по полу. Темное пятно начало медленно расплываться по зеленым обоям. Лохматик вздрогнул, и с опаской покосился на глирта. Мужчина, однако, даже не взглянул на дело рук своих, его мысли были заняты решением иной задачи.

-- Как все же не вовремя, - то ли прошипел, то ли прорычал Франчиас.

"Нина тебя убьет", - Матя подошел ближе и заглянул мужчине в глаза.

Из-за всплеска эмоций барьер исказился, и на мгновение можно было рассмотреть полыхающий звериной яростью драконий глаз.

-- Думаешь, она не выслушает меня?

"Выслушает. Поймет...Она же не глупая, знала, в кого влюбилась, - пес сощурился и завилял хвостом, - Но... Все-таки... чисто для профилактики..."

Франчиас посмотрел на довольно ехидную морду пса, запрокинул голову и громко расхохотался. Раздражение и злость как рукой сняло. Отсмеявшись, глирт ласково потрепал пса за ухом.

-- Пойдем, взглянем на "невест".

Лохматик фыркнул.

"А надо?"

-- Да, уж без толку прятать хвост, когда к земле прижали, - вздохнул Франчиас, - Что-нибудь придумаю. Но для этого нужно знать с кем мы имеем дело.

"Тогда идем", - согласился Лохматик и выскочил в коридор первым.

Глирт допил вино в высоком бокале и последовал за горгульей. Но замешкался, когда резкая боль пронзила правый глаз, а испуганный детский голос, начал нетерпеливо звать кого-то:

"Иш! Иш! Очнись! Пожалуйста, очнись. Что с тобой, Иш?"

Франчиас уперся рукой в дверь, пережидая очередной приступ боли. Яркая вспышка и перед глазами, а точнее одним глазом появилось изображение. Ночь, лес, горят костры. Это лагерь. Все спят. Мальчик, чьими глазами видел все это глирт, тряс за плечи мертвенно-бледную женщину, чьи волосы вспыхивали всеми оттенками алого пламени. Мальчик не унимался.

"Иш! Иш! Открой глаза. Иш, прошу тебя! Иш!"

Ее лицо исказила гримаса боли и красавица открыла глаза. Она издала тихий стон. Соблазнительный изгиб ее губ магнитом притянул взгляд Франчиаса, да и мальчика тоже. Однако малец еще не совсем понимал, что привлекло его и почему, от того смутился, и отвел взгляд. Женщина приподнялась на локтях и посмотрела своими зелено-желтыми мерцающими глазами. Сердце мужчины екнуло, а затем зачастило, что стало трудно дышать.

"Чисс?"

"Иш!!" - бросился к ней мальчик и крепко-крепко обнял.

-- Нина! - изумленно выдохнул Франчиас и словно наяву ощутил, какая она холодная.

"Чисс, отпусти, задушишь!"

"Я думал, ты умерла", - всхлипнул мальчик.

"Еще чего!" - хрипло возмутилась Нина.

Мальчик отстранился и Франчиас рассмотрел, что плечи возлюбленной оголены, а на левом плече у шеи отметины от вампирьих зубов. Только не это! Нина ты?! Сердце словно проткнули ржавой иглой. Почему?

"Чисс, где Вей?"

"Ушел. Сказал, что сейчас принесет воды. Иш, что он с тобой сделал? Почему ты позволила ему это? Иш? Ответь!"

"Ох, блин! Чисс не тряси меня, - простонала Нина, правой рукой касаясь шеи, - Меня тошнит. Черт бы тебя подрал, Вей, мог бы и предупредить, что будет так паршиво. Теперь я понимаю, что чувствуют больные, отходя от наркоза. Зараза, болит-то как!!"

Стоп. Болит? Укус болит. Неужели?! Франчиас сосредоточился на укусе. Нина как раз убрала руку, и Франчиас увидел, как вокруг ранок медленно проступают очертания печати ученичества. От облегчения он едва не расхохотался - с трудом сдержался.

"И-иш!" - канючил мальчишка.

"Так надо, Чисс, так надо", - взгляд, устремленный на ребенка, был очень грустным.

Она потрепала мальчика по голове, посмотрела в огонь, и столько горечи было в ее глазах, что ис-сиру нестерпимо захотелось обнять любимую, прижать к груди и никогда больше не отпускать, пусть даже сами боги будут против их союза.

"Что же с тобой случилось, шини? - подумал Фран, - Откуда столько боли в твоих глазах?"

"Иш? - забеспокоился мальчик, - Иш, это из-за того, что случилось во время ритуала? Ты из-за этого позволила ему себя укусить?"

Нина вздрогнула, словно ее ударили. Она резко побледнела и поджала губы. Села, подтянув ноги под себя.

"Я надеялась, что ты не узнаешь. Кто тебе рассказал?"

"Мне никто ничего не рассказывал. Я сам все видел" - выдал парень.

"Но ты же был без сознания?! - удивилась Нина, - Эта лихорадка. Тебя трясло!"

"Да, моему телу было очень плохо, - пожал плечами мальчик, - Две сущности разрывали меня на части, но моего духа это не коснулось. Я все видел внутренним зрением"

"О, Боги, - простонала Нина и закрыла лицо руками, - Ты все видел".

"Да".

Мальчик подполз к Нине, и, взяв ее за руку трепетно провозгласил.

"Иш, ты самое прекрасное создание, которое, я когда-либо видел".

-- Вот паршивец, - хохотнул глирт.

"Чисс", - улыбнулась Нина. Слабый румянец проступил на ее скулах. Она протянула к мальчику вторую руку, и когда он взял ее, притянула к себе. Ее сердце билось прямо у Франчиаса под ухом, а Нина заговорила тихим воркующим голосом, от которого ис-сир едва не потерял связь с реальностью.