Танит Ли - Повелитель гроз. Анакир. Белая змея

— С Равнин.

Зарос приподнял брови.

— Вот уж никогда, солдат. Я не якшаюсь со всяким отребьем.

— Неужто? И кто же тогда этот человек?

— Мой брат, сэр. Жертва неизвестного недуга. Врач в полном недоумении.

Два дорфарианца протиснулись мимо него и распахнули дверь в другую комнату. Они увидели черноволосого мужчину, спящего на кровати, и заравийскую женщину, притулившуюся у его постели в позе усталого отчаяния.

— Я вынужден просить вас, сэр, не тревожить беднягу. Вдобавок, — драматическим шепотом сообщил Зарос, — эта лихорадка очень заразна.

Солдат, подошедший было к кровати, шарахнулся.

— Ты доложил об этой болезни властям?

— Разумеется, сэр, — пробормотал Зарос.

— Проклятие, — выругался дорфарианец, оставшийся стоять у порога. — Ты происходишь из расы неисправимых лжецов, заравиец. Я сдеру шкуру с этих крыс на Косой улице, если увижу их.

— Да уж, лжецов здесь хватает, — глубокомысленно заметил Зарос.

Солдаты вернулись обратно к входной двери.

— А что такое этот парень с Равнин натворил, благородный сэр, что вызвал ваше неудовольствие?

— Это мое дело. Я кое-что ему должен.

Зарос проводил их и заботливо прокричал им вслед, чтобы были осторожнее на нижних ступенях, после чего захлопнул дверь — и прислонился к ней, самодовольно захлопав себе самому.

— Я обязан тебе жизнью, — сказал Ральднор. Оказалось довольно легко притворяться больным в этой комнате, столь близкой к смерти.

— Угу. Но, если говорить по существу дела, разве тебе не кажется, Хелида, что из него получился отличный Вис?

А потом, разглядывая себя в зеркальце Хелиды, Ральднор обнаружил, что оттуда на него смотрит совершенно другой человек. Произошло что-то необратимое — и это была далеко не случайность. Ибо ему казалось, что он перестал быть Ральднором — по крайней мере, тем Ральднором, которого он знал. И его новое лицо было своим, уютным, а его высокомерие выглядело очень естественным. Казалось, он просто наконец-то обрел самого себя.

«А мне очень легко с этим незнакомцем, подумал он. Он никогда не знал ни ущербности глухого разума, ни несговорчивости девушек с Равнин, ни даже белой хрустальной девочки из моего сна. Теперь я Вис, настоящий Вис. Неужели это то наследие, которое хотела оставить мне моя мать? И всего лишь из пузырька краски, купленной у старой шлюхи?»

Утром он взял волчью шкуру и отправился продавать ее. Началась обещанная оттепель, и на улицах стояла вода, но он не думал ни о повозке Орвана, пробирающейся через враждебную слякоть, ни о разрушенном городе. В каком-то смысле он отрекся от них. Он шел самоуверенно, никого не боясь. С тех пор, как он увидел дорфарианского солдата, плюнувшего им вслед, какая-то тайная часть его души жаждала вот так свободно пройти по этим улицам, хотя он и не признавал этого.

Но все же, уже почти дойдя до лавки меховщика, которого порекомендовал ему Зарос, он проходил по Красному Рынку и увидел пятерых женщин, выставленных на продажу в публичные дома.

У четверых из них были нахальные и вполне безмятежные лица, и они вовсю кокетничали с толпой, так что по одному их виду можно было сразу безошибочно определить их занятие. Пятой была женщина с Равнин, одетая в грубую рубаху.

Ральднор взглянул на это знакомое и непроницаемое лицо, которые он в таком изобилии видел в деревнях. И тогда, как ни невероятно, их разумы соприкоснулись, и она вскинула голову, оглядывая толпу. Но у него не хватило ни силы, ни навыка, чтобы удержать их случайный контакт, он не умел этого. А она, видя вокруг лишь смуглых черноволосых людей, снова впала в угрюмую неподвижность.

Но все же толпа, в основном простолюдины, среди которых было и несколько оммосцев и дорфарианцев, начала осыпать ее насмешками.

— Не меня выглядываешь, желтая кобылка? Ух, я бы тебя объездил!

На Ральднора внезапно навалился холодный страх. Его затрясло. Поддавшись приступу мучительного малодушия, он развернулся и пошел через площадь.

Когда он подошел к меховой лавке, ощущение страха все еще не отпустило его.

Лавка была просторной и сумрачной, пропахшей мехами. Ральднор взял колокольчик и позвонил в него, и тут же, словно призрак из какой-нибудь трещины в стене, появился купец.

— Мой господин? — проговорил он приторно-любезным голосом. Ральднор страшно изумился, поняв, что это к нему обращаются таким тоном.

— Вот, — сказал он, развернув ткань и разложив шкуру на прилавке, где она тут же заиграла льдистым блеском.

Торговец выдал себя, ахнув от неожиданности. Потом, взяв себя в руки, сказал:

— Первоклассная шкура. Да. Вы ее выбелили?

— Я и пальцем к ней не прикоснулся. Это был белый волк.

Купец тихонько рассмеялся, точно услышал что-то донельзя забавное.

— Ах, мой господин. Волчья шкура такого размера, и такая белая?

— Если вам не по вкусу мой товар, я пойду в другое место.

— Погодите, мой господин, погодите. Не спешите так. Возможно, все именно так, как вы сказали. Но на моей памяти никому уже долгие годы не удавалось поймать такого зверя в ловушку.

— Это была не ловушка. Я заколол его в глаз. Шкура не испорчена.

Торговец торопливо оглядел шкуру, потом, покачав головой, затараторил:

— Конечно, такую большую вещь продать будет ой как нелегко, все-таки времена сейчас пошли тяжелые. Я могу предложить вам пятнадцать анкаров золотом.

— Тридцать, и ни анкаром меньше, — уперся Ральднор, хорошо проинструктированный Заросом и раздраженный тем, что ему приходилось прикидываться.

— Он заслуживает большего хотя бы за свое нахальство, — раздался чей-то голос.

Ральднор обернулся и увидел мужчину, появившегося из дыры в стене. Он был дорфарианцем, в этом не было никакого сомнения, однако он не был облачен в драконью кольчугу. Он облокотился на прилавок, глядя на Ральднора.

— Тебе следовало позвать меня раньше, купец. — Тот начал было что-то говорить, но незнакомец перебил его. — Расскажи-ка, где ты убил своего волка?

Ральднор, осторожно подбирая слова, ответил:

— На Равнинах.

— На Равнинах? Что-то далековато от дома. Ты ведь из городов Дорфара, разве нет?

От этой наводящей ужас иронии в ушах у Ральднора запульсировала кровь.

— Я не дорфарианец.

— Как ты быстро открещиваешься от верховной расы Виса. И откуда же ты?

— Я из Сара, — сказал Ральднор, — это недалеко от Драконьих Ворот.

Именно туда, как думали жители деревни, принявшей его, направлялась его мать, так что в его словах было какое-то зерно правды.

— Из Сара? Вот как. А волк, он был откуда?

— Из темноты.

Дорфарианец расхохотался.

— Пятьдесят золотых анкаров за этот мех, купец. — Купец судорожно сглотнул. — Но ты все равно опоздал. Его купит мой хозяин. Он лучше, чем все, что ты мне показывал. Отойдем в сторонку. — Он отвел Ральднора в полумрак, расползавшийся по углам лавки. Торговец, почему-то страшно перепуганный, не пошел за ними. — Ну, охотник, значит, ты умеешь убивать волков. А человека когда-нибудь убивать приходилось?