С. Лисочка - История одной практики

— Эрик Рок, — парень продемонстрировал свои два клейма. На одном из них геральдический грифон метал молнию, на другом — сжимал в передних лапах щит, древний символ Стражи.

Черноволосый, черноглазый, роста чуть ниже среднего. Кожа скорее смуглая, но вместе с тем, на фоне волос, смотрится светлой. Живое подвижное лицо. Этот юноша похож на уголек, внутри которого тлеет пламя. Должно быть, взрывной характер. Практикант, но держится уверенно, хотя эта уверенность — следствие не опыта и выдержки, а воспитания и осознания собственного места в мире. Занятный субъект. По крайней мере, не боится ни меня, ни свою спутницу. Его я не помнил, значит, учитывая возраст, в числе моих пациентов он не был последние лет семь.

Как странно, сейчас эти двое, такие разные, были очень похожи. Передо мной стояло два охотника, охотника, вставших на след и уже чующих запах дичи, увидевших ее в пределах досягаемости; еще не уверенных, что смогут схватить ее, но готовых приложить для этого все усилия.

— Доктор Людовик Ицк, — поклонился я. — Чем обязан визиту Стражи?

— Имя Гельмут Янк вам о чем-нибудь говорит? — спросила Селена.

Я постарался припомнить. Скажу откровенно, на имена и фамилии у меня не слишком хорошая память. Нет, определенно, человека с таким именем я не знал.

— Кажется, не имею чести быть знакомым с ним, — ответил я.

Она вытащила из сумки листок бумаги, сложенный вдвое, и протянула его мне, я развернул и всмотрелся в рисунок.

— Ах, ну конечно, — сказал я. — Прошу прощения, что чуть было не ввел вас в заблуждение. Я его знаю. В субботу вечером я делал ему вскрытие.

— Может быть, припомните диагноз? — спросил Эрик. Он достал блокнот и старательно записывал мои слова.

— Инфаркт миокарда, вызванный, как я полагаю, в значительной степени нездоровым образом жизни и сахарным диабетом, — ответил я. — Ему надо было бы придерживаться строжайшей диеты, а он и алкоголем злоупотреблял, да и перемена климата могла сыграть свою роль. Впрочем, причины смерти вполне себе естественные. Если желаете, я могу вам выдать копию заключения.

— Нет, пока в этом нет нужды, — ответила Селена. — Скажите, а после вскрытия, что стало с телом?

— Точно не знаю, — сказал я. — Вероятно, родственники забрали.

— А если родственники не забрали тело, то где оно? — спросил Эрик.

— Полагаю, в нашем морге. Если в течение трех недель никто не запросит его, оно будет кремировано, а прах похоронен на городском кладбище.

— А можно уточнить, там ли оно еще? — спросила Селена.

— Конечно, мы можем сходить и проверить, если желаете, — ответил я, — прошу за мной, я провожу вас.

Нам пришлось выйти на улицу: морг расположен в отдельном здании на заднем дворе клиники, и, чтобы попасть в него, надо пройти по дальней аллее через наш больничный садик. Собственно, дорога до морга укрыта от остального сада живой изгородью, чтобы пациенты не могли ее видеть. Сейчас в саду как раз прогуливался с пришедшей навестить его супругой господин Клейкен, у которого на прошлой неделе мы удалили аппендицит, но нас они даже и не заметили. Кстати говоря, выглядел он хорошо, хотя операция не обошлась без осложнений.

— Морг охраняется? — деловито поинтересовался молодой маг, когда мы уже подошли к серому двухэтажному зданию с узкими окнами.

— Да, на входе постоянно дежурит санитар, — ответил я. — Круглосуточно. Но, разумеется, морг — не тюрьма и не гномский банк, сами понимаете. А вы откуда, Селена?

Она, кажется, не ожидала вопроса, но ответила.

— Я родилась далеко отсюда. К юго-востоку от Ицкарона. Когда-то наш замок назывался Марксбургом. А теперь я даже не знаю, живёт ли там кто-нибудь, честно говоря. Я полтора столетия не была в тех краях.

И, судя по всему, родину она посещать не собирается еще долго. Могу понять. Я стал вампиром, когда мои родители уже умерли, жены у меня не было. Была невеста, которая меня не любила и которую я не любил. Была сестра, с которой мы почти не общались. Зато мне всегда нравился сам город, с его улицами, с его суетой во время замещений, с его парками и аллеями. В целом, у меня было довольно много причин, чтобы вернуться, и совсем мало, чтобы не возвращаться. Но, все равно, мне потребовалось время, чтобы решиться на возвращение.

Дежурный санитар поднял на нас глаза и встал нам навстречу из-за стойки. Голдерс, студент, выпуск через год. Сейчас у нас на практике. Из него получится неплохой педиатр, но, увы, отработав в клинике положенные пять лет, он уедет в Суран [ [32] Суран — столица Суранской империи, в которую входит Ицкарон на правах вольного города. Суран расположен западнее Ицкарона, примерно в шестистах километрах от него, в междуречье Стыбра и Упызы. В настоящее время там проживает примерно пятьсот тысяч жителей, если считать с предместьями. , где постарается стать домашним врачом в семействе какого-нибудь имперского чиновника.

— Скажите, Голдерс, — обратился я к нему, — тело Гельмута Янка все еще у нас?

Он сверился с журналом и ответил:

— Да, доктор Ицк, никто за ним даже не обращался. Лежит во втором холодильнике, пятая полка.

— Прошу, — сказал я своим спутникам, приглашая их за собой.

Мы поднялись на второй этаж и прошли в холодную комнату, полную охранных заклинаний. Сохранитель был встроен в стену, а пятая полка, как и все остальные, выдвигалась, стоило потянуть за ручку.

— Ну, как видите, он здесь, — сказал я, разглядывая тело. — Скажите, а что он успел натворить, после того как умер?

— Человека убил, — ответила Селена, осторожно склоняясь к правой руке трупа, сжимающей стилет с окровавленным лезвием, но, не касаясь ни лезвия, ни трупа. — Он тоже должен быть где-то у вас тут. Александр Свит, ножевое в горло.

— Да, этого я помню, — сказал я. — Теперь понятно, отчего рана была более рваной, чем резаной. Его, если не ошибаюсь, привезли во второй половине дня, в воскресенье.

— Эрик, будь добр, дойди до приемного покоя и позвони в отдел, — сказала Селена своему напарнику. — Если шефа еще нет, расскажи все Вэнди и попроси ее приехать сюда с походным набором. Тогда пусть она сама свяжется с Квентином и все ему расскажет, возможно, он захочет привлечь еще какого-нибудь специалиста.

Эрик кивнул и вышел из комнаты.

— И часто у вас тут такое? — поинтересовалась Селена, разглядывая сапоги на ногах мертвого убийцы.

— Вы имеете виду, часто ли у нас тут люди после вскрытия встают, одеваются, уходят, кого-то убивают, а затем возвращаются и, не раздеваясь, укладываются обратно? — спросил я. — Честно говоря, не припомню. На городском кладбище и не такое случалось, но у меня, в морге — впервые. Кстати говоря, если не ошибаюсь, Александр Свит должен быть рядом, на шестой полке.