Антон Аэрс - Сфера. Мир Обреченных

— Что это означает? — шепотом спросил Денис у Лобериса.

— Обычно, если ученика посвящают в маги, ему дают выпить священного вина сакрального знания, — пояснял трактирщик. — И если вдруг, не дай бог, хотя бы капля бесценного напитка прольется, это истолковывается как дурной знак, и ученика с позором изгоняют из гильдии. Девочка должна была стать Мастером меньше чем через год, но теперь перед ней навсегда закрыта дорога в маги.

Словно в подтверждение этих слов все члены магического круга разом, словно по команде, повернулись спиной к стоящей перед ними девушке. Затем Такиму уложили в простой сосновый гроб и на дребезжащей повозке повезли к воротам замка. Несколько десятков людей с метлами в руках заметало следы катафалка с изменницей.

На кладбище для простолюдинов гроб опустили в приготовленную заранее яму и закопали. Едва инквизиторы отошли в сторону, как к свежей могиле направилась делегация некромантов во главе с Мастерами: Урхтафом, Нюрстом, Зидцером и другими членами Совета Старших.

— Такова церемония передачи осужденного гробовщикам, — продолжал пояснять стоявший рядом с Кузнецовым Лоберис. — Символически Такима признана соратниками по гильдии мертвой, так что теперь она во власти Мастеров из гильдии смерти.

— Но она же жива! — громче, чем положено, воскликнул Денис.

— Тс-с! — приложил руку к губам трактирщик, испуганно озираясь на окружающих их горожан. — Нас могут услышать.

И тут из толпы зевак выскочил светловолосый юноша. Денис узнал его. Это был Руд — младший брат Такими. Он бросился к некромантам, моля их, чтобы они пощадили его сестру. Несчастный юноша ползал на коленях у ног не обращающих на него внимания служителей смерти, хватал их за полы плащей, предлагал заплатить своей жизнью за свободу сестры.

Это продолжалось до тех пор, пока Мастер Нюрст не сделал небрежный жест рукой, будто отгоняя назойливую муху. В тот же миг благородный юноша рухнул на землю словно подкошенный. Денис видел, как у ноздрей несчастного появилось легкое голубое сияние, которое вскоре отлетело прочь от бездыханного тела.

Забыв про страх, Денис тоже бросился на некромантов и тут же потерял сознание от несильного, но очень точного удара в висок. Лоберис подхватил под локотки обмякшее тело молодого человека, обменявшись понимающими взглядами с Хинто. Вор очень вовремя оглушил слишком горячего иномирца, не позволив ему совершить героическое самоубийство.

Со стороны действия Даригаша напоминали замысловатый танец. Уходящий отдавал себе отчет в том, что в поединке с таким сильным соперником, каким является Кипт, надо рассчитывать только на один точный удар. Второй шанс познавший устройство Узла Остающийся ему вряд ли даст.

Кипт наблюдал за сложными перемещениями противника со снисходительностью полного хозяина положения. Победа была у него уже в кармане, поэтому он воспринимал происходящее как забаву и даже проявлял сочувствие к незавидному положению фактически низложенного Бога:

— Стоит ли так напрягаться, Даригаш! Ты же понимаешь, что на этот раз судьба сдала все козыри мне. Даже джокеры у меня. Умей же проигрывать! Не заставляй меня делать вещи, которые отравят воспоминания о нашем милом общении.

— Ты прекрасно знаешь, Кипт, что я не играю в азартные игры, — холодно отвечал Даригаш. — К тому же я не способен оценить твоего великодушия и красоты твоей речи. Так что довольно слов. Скорее прими боевую стойку, Мастер, и сразись со мной.

Остающийся посмотрел на бывшего союзника с искренним сожалением. Бедняга! Он еще во что-то продолжает верить! А между тем сила, которой наделил Кипта Узел, позволяла ему легко просчитывать ситуацию на десяток шагов вперед.

Остающийся сразу понял, что неспроста вскоре после начала поединка небо над ними заволокло свинцовыми тучами. Только неопытный ученик мог оставить без внимания сверкающие над головой молнии вкупе с грозными раскатами небесного грома. Стихии огня и воздуха должны были стать последним аргументом в руке цепляющегося за власть Даригаша.

Но Бог-громовержец ничуть не пугал Кипта. Остающийся спиной чувствовал, как сзади к нему подкрадывается огненный шар, в котором заключена сила тысяч молний. Обычно подобные порождения штормовой погоды с треском и шипением двигаются по непредсказуемой кривой и живут совсем недолго, взрываясь от соприкосновения с малейшим препятствием. Но полет этой молнии-убийцы был абсолютно бесшумен и направлен точно в затылок противника Даригаша.

Попади огненное ядро в цель, и от Остающегося останется лишь горсть пепла да пустые дымящиеся сапоги. Тем не менее Кипт спокойно позволил раскаленному шару приблизиться к себе на расстояние вытянутой руки, а потом одним движением мысли отбросил его в сторону. Шаровая молния врезалась в высокую скалу. Раздался мощный взрыв. Во все стороны полетели обломки каменной породы. Кипт наслаждался произведенным на противника эффектом. В побелевшем лице Даригаша, казалось, не осталось ни кровинки, плечи его подавленно опустились.

— Последний раз предлагаю: смирись, — вновь проникновенно обратился к бывшему союзнику Кипт. — Ничего не поделаешь, мир так устроен, что порой приходится слезать с трона, чтобы стать подставкой для ног нового правителя.

— Так вот какую роль ты мне уготовил! — гордо вскинул голову Даригаш. Глаза его гневно сверкнули. — Никогда, ты слышишь, никогда я не стану твоим рабом!

— Ну что ты, я же понимаю, с какой гордой душой имею дело. Я вовсе не хочу унизить тебя. Поэтому я предлагаю тебе роль своего ближайшего помощника. Хотя вряд ли в твоем положении уместен торг.

Вместо ответа Даригаш стал торопливой скороговоркой произносить слова магического заклинания. С его стороны это была безрассудная отчаянная атака против неизмеримо более сильного противника. Именно так потерявший в бою своего рыцаря оруженосец в одиночку бросается на сомкнутые ряды врагов, ища для себя почетной смерти. Тихий и глухой вначале голос Уходящего постепенно набирал силу. Оставалось только вскинуть руку в сторону ненавистного мага и попытаться поразить его в особую точку на горле.

Но тут внезапно между Даригашем и Киптом выросла женская фигура. Она материализовалась прямо из воздуха. Наполненные упругой силой руки Уходящего тут же упали безвольными плетьми. Это была его давно умершая мать. По щекам Даригаша потекли слезы. Как же давно он не видел ее! За долгие годы родной образ, казалось, стерся из его сознания. Но стоило только зрелому, давно ожесточившемуся душой мужчине увидеть эти родные глаза, всегда с нежностью глядевшие на него, как сердце его мгновенно наполнилось таким счастьем, какое возможно только в безоблачном детстве, когда тебя окружает абсолютная любовь.