Елена Каламацкая - Тэйла. Принцесса на неделю

Лаен схватился за голову — он давно с болотником знаком! Остальные парни удивлённо рассматривали полутораметрового, худенького, коричнево-зелёного старикашку с длинной бородой.

— Ахалай-махалай! Ты тоже по призыву магов явился? — удивлённо спросила Тэйла.

— Да, что ты, госпожа! Призывы на меня не действуют, я же не мелкая нечисть! Ахалая-махалая хоть обзовись — не дозовёшься! — убеждённо ответил болотник.

Королева скептически хмыкнула и продолжала допытываться:

— А что ты тогда на магическом полигоне делаешь?

— Так пришёл болото своё забрать! — объяснил хозяин болот. — Я ведь переезжаю! Путешествую! О! Я же тебе подарок принёс, мне гномы подарили! Ахалая-махалая все уважают! На!

Тэйла, скрепя сердце и сжав зубы, чтобы не заорать, и убеждая себя, что это будет безобидный (всего лишь!), корешок, протянула руку. Ладошка потяжелела, и девушка с удивлением увидела огромный, с куриное яйцо, зелёный кристалл.

— Ого! Это у какого же гнома рука поднялась подарить тебе изумрин, дед? — возмутился Фродор. — Да ещё и чистой воды!

Все с интересом уставились на старичка. Болотник подбоченился и завёл свою песню про то, как его все знают и уважают.

— Ахалай-махалай! Нормально объясни, откуда камень, — не выдержала видящая.

— Так переезжаю я! На пути горы! Гномьи! Я пришёл, спрашиваю, обходить горы или можно прям под горой протащить, болото-то? А гном говорит: — Обойди, Ахалай-махалай, будь другом! Так для друга мне не жалко три дня потерять! Ещё и камень подарил. Мне-то он совсем не нужен, а тебе пригодится!

— Это какой же гном тебе такой подарок преподнёс? — не унимался Фродор.

— Хороший! Высокий, как я; борода, как у меня тоже, красивый, как я, и имя красивое — Фридригон!

Парни хохотнули, а Фродор закашлялся, подавившись воздухом, и выдавил:

— Па… повелитель?

— Конечно! — сорвался на крик старичок. — С кем ещё, по-твоему, Ахалай-махалай договариваться будет? С кузнецом? С торговцем? Оо-й, ну, и глупый ты, гномишко! По внешности не суди, Ахалай-махалай — повелитель Трясин! Повелитель! Ахалая-махалая все короли знают! А кто знать не хочет — тот сидит в болоте! Понял?

Фродор часто-часто закивал головой, осознав, на кого он так пренебрежительно наехал. Отец в гневе такой же!

— Спасибо тебе, Ахалай-махалай! Очень красивый кристалл! — от души поблагодарила болотника Тэйла, и ласково улыбнулась рассерженной нечисти.

— Пожалуйста, госпожа! Ты уж извини, но яйца жабы Жужай я магу подарил! — тут же успокоился дедок.

— Хорошо, хорошо! Молодец, молодец! Маг хороший, дари ему, всё ему дари! — замахала руками, как мельница крыльями в ветреную погоду, передёрнувшаяся от ужаса королева Ледонии.

— Какому магу он подарил икринки жабы Жужай? — заволновался ректор, нервно прохаживаясь по кабинету.

— Ну, королевскому, получается, — сделал вывод «божий одуванчик», теребя седую бородёнку.

— Во дворце полно магов! Если мэтру Рамону, то можно договориться, — с надеждой предположила мэтресса Гадира, — а если мэтру Анатолиусу, то вряд ли.

— А если Бирону, то лучше вообще забыть, вы же помните нашего выпускника, коллеги? — одновременно с разочарованием и гордостью поинтересовался Лориус. — Этот не отдаст!

Преподаватели академии загрустили, но старичок-боровичок решил помечтать:

— А если болотника этого призвать? Парень просто имя назвал…

— При этом он находился на болоте, если вы помните, мэтр Хухиломус! — резко заявила Гадира. — И ещё, если помните, он на призывы не приходит!

— Ахалай-махалай! — вырвалось у ректора.

Опытные маги сначала замерли, а потом начали озираться по сторонам. А вдруг? Но, нет! Болотник вам не мелкая нечисть, на чужие призывы не отзывается.

— Тра-та-та! Тра-та-та! Мы везём с собой кота! — звонко пела Тэйла, огибая болото по указанной Ахалаем-махалаем тропинке. — Фродора, Лигана, Лаена, Доргана!

— Ты про меня два раза спела! — подсказал оборотень. — Опять для рифмы?

— Карра обижалась, что про неё вообще забыли, это ещё можно понять, а ты недоволен, что два раза! Хозяйка, не пой больше эту песню! — возмутился такой несправедливости домовёнок.

Болото резко закончилось, но никто не удивился причудам магического полигона. Впереди расстилалось поле, заросшее невысокой редкой травкой, среди которой можно было заметить маленькие, но очень жизнелюбивые цветочки.

Решили сделать привал. Время тут шло непонятно, как, вопреки всякой логике, но по ощущениям хотелось уже посидеть и отдохнуть.

Устроились, конечно, с комфортом, на мягких тюфяках, и Кузенька достал большую корзину со свежими пирожками и чай с малисой. Парни с удовольствием ели и пили, нахваливая хозяйственного домовёнка.

Оборотень вообще взгрустнул, он остался в Лиенрисе, чтобы поступить в академию и добраться до дома, попробовать познакомиться со своим хозяином дворца пока не получилось.

Тэйла подмигнула Кузе и попросила гитару.

А Лаен грустит, пара-ра-ру-ра, завидует он,

И нечисть он хочет себе завести,

Сегодня прошёл стороной домовой,

А завтра, а завтра ты встретишься с ним!

Не надо печалиться,

Вся жизнь впереди!

Вся жизнь впереди,

Надейся и жди!

Парни быстро запомнили слова и начали подпевать. Особенно им понравился припев, и магический полигон раз десять услышал, что печалиться не надо, а надо надеяться на лучшее и будет ему счастье!

Тем временем, в королевском дворце бурлила жизнь. Большой механизм был отлажен и запущен, но, несмотря на магические способности нечисти, за всем нужен был человеческий уход. Слуги трудились, как пчёлки, наводя порядок в своём огромном доме. Эвересту нравилась забота, и он по-доброму бурчал:

— Перильце ещё потри, Лоранья! Вот здесь, да, да… хорошо!

Весёлая девушка в новенькой сиренево-фиолетовой униформе благодушно выполняла пожелания духа, но любила иногда поспорить.

— Каждый день эти перила полирую, придумал бы ещё чего-нибудь! — хихикала Лоранья.

— А их цапают каждый день! Вот и протирай, егоза! — гудел Эверест.

— Кому они надо, когда есть лифт! — весело препиралась девушка. Так интересно стало убираться, всегда есть с кем поговорить, особенно, если от природы сама болтушка!

Неожиданно прямо из гобелена в большой зал приёмов выскочил огромный призрачный конь с двумя седоками на спине и, громко топая копытами и улюлюкая, проскакал через всё помещение, скрывшись в противоположной стене.

Слуги, которых зацепило холодной эфемерной субстанцией, невозмутимо отряхнулись и продолжили заниматься своими делами, укоризненно покачивая головами.

— Ну, здесь совсем неинтересно! — возмущался оскорблённый Комо. — Раньше меня так боялись, в дом не смели войти! А орали как! Ммм… А эти?