Ирмата Арьяр - Да здравствует король!

— Наверняка рыщут, чтобы в свою очередь вас похитить, раз уж все равно их обвинили, и обменять ваше потрясающее города и страны высочество на заурядную принцессу, — веселился Эльдер, почему-то весьма осведомленный в тайной переписке двух государей.

Одновременно король Роберт взялся за Белые горы. Ну как взялся… ступить на земли кланов и самолично явиться к супруге с войском он не мог под страхом лишиться унесенной из гор силы. Потому он засыпал горы письмами и гонцами. Его лазутчики тоже гибли, как и имперские бедолаги, а официальные гонцы возвращались от лордов ни с чем.

Горы молчали.

Но той же осенью равнинный монарх отправил королеве письмо и караван с золотом, одеждой для принца и разной всячиной вроде пряностей, муки и крупы. Заботливый папочка, с ума сойти. Даже мои шахматы прислал. Без белой королевы.

— Как он узнал? — матушка протянула мне послание. — Это не просто его догадка, он уверен, что вы здесь, ваше высочество.

В письме выражалось высочайшее недовольство тем, что Хелина не сообщила о спасении сына из лап неизвестных похитителей его убитому горем отцу.

— Лэйрин, мастер Рагар писал мне, что Роберт накладывал на вас чары, — задумалась она. — Может быть, в этом дело?

— Он накладывает их до сих пор, — шмыгнула я носом. — Ничего не изменилось.

Каждый вечер, ложась спать, я ощущала прикосновение пылающей ладони к макушке. Каждую ночь проваливалась в огненный ад. Каждое утро мои губы на мгновение обжигало жаром. Избавления не было.

— Это и есть его страшный дар, который я должна взять у него? — спросила я. — Огненная кровь? Я же сгорю заживо, мама. Зачем это Белым горам?

— «Огненной кровью» называют особую власть, Лэйрин. Ее сущность многогранна, но в основе это власть над любым огнем. Самое страшное бедствие гор — когда просыпаются вулканы. Остановить извержение может только дар «огненной крови», но с тех пор, как дед Роберта унес его в Равнинное королевство, горы беззащитны. Если кто-то разбудит подземное пламя, здесь никто не выживет.

— Рагар говорил, что дед Роберта был здесь младшим лордом. Как он мог так поступить?

— Астарг фьерр Ориэдра был влюблен в вашу прабабушку, королеву Лаэнриэль, но она его отвергла. Ему казалось, с этим даром он добьется ее любви. Лаэнриэль пыталась помешать ему и погибла. Что ж, Астарг получил власть над огнем, но она была ему уже не нужна. Он бежал от мести вейриэнов и лордов на равнины и смог стать королем у людей, но горы он ненавидел и боялся всю жизнь, как и его потомки.

— Ориэдра убил мою прабабушку. Ориэдра изгнал тебя. Ориэдра издевается надо мной. В чем провинились женщины рода Грахар, если горы нас так наказывают? — прищурилась я.

— У вас неплохое будущее, ваше высочество, раз уж вы в вашем возрасте умеете задавать правильные вопросы. Оно станет великим, если вы научитесь сами находить верные ответы, — вымученно улыбнулась Хелина и оборвала тот разговор.

Мне так и не хватило нахальства сказать матери в глаза, что я не так тщеславна, как она, и мне не нужно великое будущее, если в нем не предусмотрено простого женского счастья.

Королева и лорды ответили той осенью Роберту Сильному: да, кронпринц найден живым и здоровым, но раз не сумел король сохранить и передать сына из отцовских рук в материнские, как обязан был по договору, то Лэйрин будет воспитываться до совершеннолетия в Белогорье. Точка.

Сначала Роберт угрожал и требовал, потом просил, а через три года дошел уже до того, что умолял королеву дозволить ему встретиться с сыном. И Хелина дрогнула.

Мне исполнилось четырнадцать, когда Роберт Сильный приехал летом к тому же мосту через пограничную реку. Один, без свиты — ее он оставил вне наших глаз.

Король разительно изменился за три года: осунулся, под глазами — усталыми, без привычного стального блеска — набрякли темные мешки, а в огненной шевелюре пробилась белая прядь. Но, когда он шел по мосту, по-прежнему властный и устрашающий, казалось, что надвигается стена бушующего пламени, от которого нет спасения ничему живому.

Я ступила на мост в сопровождении мастера Морена и Рагара, примчавшегося ради такого события со своими воинами. Мало ли, что у буйного Роберта на уме.

Шел дождь, река внизу бурлила с глухим рокотом, одежда намокла. Я приветствовала короля, по традиции опустившись на колено и прикоснувшись губами к перстню на его руке — совершенно сухой, словно капли дождя не смели упасть на монарха. Тут же отдернулась, но ненавистного жеста не последовало, и я спешно поднялась.

— Как ты вырос, дьяволенок… — тихо сказал король. И вдруг обнял, крепко прижав к себе, бережно погладил по голове, прикрытой капюшоном, и тут же отпустил, не успела я перепугаться. Меня обдало горячим ветром, мгновенно высушив мокрую от дождя одежду.

И все. Больше он ничего никому не сказал, ни на кого не посмотрел. Повернулся и ушел к коню, привязанному к дереву на той стороне реки.

Рагар и Морен обменялись многозначительными взглядами, и я поняла: на мосту произошло что-то более важное, чем то, что увидели мои глаза. Но что именно — осталось загадкой.

После той встречи король смирился и не настаивал на приезде наследника, но не забывал о караванах и письмах сыну. Это были потрясающие, бушующие потаенным огнем послания, полные любви и тоски, ума и тонкого юмора — полная противоположность тому Роберту, которого я помнила.

Я прочитала его письма много позже. Хелина не отдавала их мне в руки. Она сухим скучающим тоном зачитывала лишь некоторые фрагменты, полезные для меня как для будущего монарха — о жизни двора, дипломатических отношениях и бесконечных военных баталиях Роберта с соседями.

Я не могла в то время осознать замысел игроков, двигавших пешку по белым и черным клеткам моего маленького мира, по Белым горам и королевской столице с Черной часовней. А ведь это так просто понять: пешки не становятся королями.

Предположим, король Роберт Сильный передаст мне силу вместе с короной, верну я этот дар в горы. И что дальше? Трон? С моими-то чисто теоретическими и подчас устаревшими знаниями о дипломатии и упраатении, и совсем никакими — о политической обстановке в мире?

Мы жили почти в изоляции. Из гостей нас изредка посещали ближайшие соседи — лорд и леди Этьер. Но приезжали они вдвоем, без детей. Дигеро у нас не появлялся, его отправили в воинскую школу горцев. Я подозревала, что и Рагар слинял именно туда, сколько можно возиться со мной, бездарем.

Нас же не приглашали никуда. Возможно, лорды гор сделали выводы из моего давнего посещения дома Этьеров, и никто не желал снисходить до нахального кронпринца и признавать его статус. Ну и обойдемся.