Александра Лисина - Не благословляйте мужа Тьмой

Вот он, последний и самый мерзкий Жабин подарочек — господин Мессир собственной персоной, которого подлая ящерица назначила нашим руководителем.

При виде соткавшейся из мрака мужской фигуры Улька передернулась и шмыгнула за Васькину спину. Разглядывающий потолок Шмуль поспешно спикировал Сару на плечо. Зырян с Расом встали так, чтобы нервно переминающегося Рисьяра не было видно старшекурсникам. Ну а мы с Марти, синхронно вздохнув, заняли места в ровняющейся шеренге — кому-кому, а нам не надо было напоминать, каким образом Мессир наказывал за непослушание.

— Полагаю, здесь находятся все, кому было предписано явиться, — негромко обронил инкуб, полностью материализовавшись. — Опоздавшим не повезло, потому что ждать я никого не намерен.

Инкуб подошел к напрягшимся старшекурсникам и, кинув взгляд на стоящие рядом с ними объемистые мешки, сухо велел:

— Откройте.

Черный и Белый — мы так их и звали, потому что настоящих имен полудемоны не сообщили — молча наклонились, дернув за завязки, а затем отступили на шаг. Мессир небрежным пинком опрокинул один из мешков, поворошил носком сапога его содержимое и отшвырнул прочь несколько тряпок.

— Это вам не понадобится.

Старшекурсники также молча присели на корточки и под пристальным взором инкуба начали перебирать вещи, откладывая в сторону то, что, по мнению руководителя, было лишним.

Надо признать, парни имели опыт пребывания в Преисподней — в их мешках нашлось все, что могло там понадобиться: сменная одежда, обувь, посуда, запас продуктов, фляги с водой, одеяло, веревки, ножи, огниво. Однако Мессира этот набор по каким-то причинам не устроил, потому что вон улетело все, кроме сменной одежды, обуви и нескольких походных мелочей.

Глядя на озадаченных старшекурсников, я потянулась к собственной сумке — не хотелось, чтобы какой-то грубиян бесцеремонно копался в моей одежде и выкидывал оттуда то, что ему не понравится. Следом за мной кинулись перебирать сумки остальные. Особенно Зырян, которому была поручена забота о нашем пропитании, и Васька, которому доверили нести особо крупные, тяжелые или неудобные для переноски вещи.

Я как в воду глядела — Мессир, закончив с Белым и Черным, медленно прошелся вдоль ряда. И, брезгливо оглядев вытряхиваемые студентами вещи, почти каждому приказал:

— Убрать… убрать… выкинуть и больше никогда мне не показывать…

Баулы Ишейна и его приятелей он буквально выпотрошил, заставив парней выкинуть большую часть собранного. А при виде стопки моей одежды заметно скривился. Правда, ничего лишнего я не взяла — всего две смены белья, расческу, теплый плащ, несколько исключительно важных мелочей, без которых ни одна приличная девушка не обходится. Ну и пару кинжалов, разумеется, — как без них?

Безошибочно угадав, между какими тряпками я заныкала железки, Мессир отбросил их сапогом, попутно испачкав мою любимую юбку, и процедил:

— Оружие вам не поможет. Как и артефакты.

— Великолепно, — едва слышно прошептал Шмуль, торопливо запихивая что-то в карман. — Интересно, в какие глубины ада нас посылают, если там даже магия не работает?

Я молча вынула из тряпок кинжалы и отложила их в сторону.

— Это тоже, — велел преподаватель, указав на юбку с отпечатком его собственного каблука. И тут уж я не смолчала:

— А запасная у вас найдется?

— Зачем? — опасно прищурился Мессир.

— Затем, что если по какой-то причине порвется или сгорит одежда, что надета на мне, я буду вынуждена разгуливать голышом. Вас это устроит?

У инкуба на мгновение изменилось лицо. Но после недолгого раздумья грязная юбка все же прилетела обратно — видимо, Мессир все-таки догадался, что отсутствие одежды меня никоим образом не смутит. И не горел желанием разнимать взбунтовавшихся студентов, перед глазами которых будет регулярно покачиваться мой округлый зад, который я из принципа сделаю наиболее соблазнительным из всех возможных.

Поймав отвоеванную тряпку, я торопливо затолкала ее в сумку, искренне порадовавшись, что Мессир не стал потрошить мои вещи до конца. А затем принялась упаковывать остальное, прекрасно понимая, что времени на дополнительные сборы нам никто не даст.

— Что это? — тем временем спросил инкуб, заприметив Ульку, нервно прижимающую к груди пухлую торбу.

Под взглядом преподавателя баньши попятилась, а в торбе что-то подозрительно звякнуло.

— 3-зелья…

— Какие еще зелья?

— P-разные… лечебные, снотворные, яды…

Инкуб недовольно поморщился.

— Снотворные-то зачем?

— Наш Вася плохо спит, — проблеяла Улька, с несчастным видом теребя кожаные ручки. — И нередко храпит, мы ведь жить, скорее всего, рядом будем. А медвежий храп, он такой… от него стены дрожат, господин преподаватель.

Мессир с неудовольствием повернулся к Васильку, который не успел стереть с лица растерянно-обиженное выражение.

— Это правда?

Медведь неохотно кивнул, после чего инкуб раздраженно отвернулся и, равнодушно пройдя мимо акинарцев, добрался до оракула.

— Еду я всю выложил, — хмуро сообщил Зырян, не дав преподавателю открыть рот. — С собой взял только то, что нам пригодится.

— Покажи, — потребовал Мессир. Убедившись, что ничего запрещенного в мешке не осталось, перешел к фею и с ходу пнул его скромный, наверное, самый маленький из всех мешочек, откуда с веселым звоном высыпалась горстка золотых монет.

— Убери, — скривился при виде денег инкуб. — Золото на практике ни к чему.

Фей, которого я успела накануне подробно проинструктировать, благоразумно промолчал, хотя далось ему это нелегко. Но как только преподаватель отвернулся, упрямо распихал монеты по карманам и буркнул:

— Кто пользоваться не умеет — тому и не надо. А я всегда найду, с кем расплатиться.

Мессир, на наше счастье, не услышал. Как только с проверкой было покончено, он вернулся в центр зала. И, не дожидаясь, пока студенты завяжут распотрошенные мешки, открыл здоровенный портал. После чего смерил нас насмешливым взором и сделал приглашающий жест:

— Добро пожаловать в ад. Надеюсь, большинству из вас повезет и вы сумеете остаться в живых.

Преисподняя не просто суровый мир, в котором выживают сильнейшие. Ее существование — одно из последствий грандиозной магической катастрофы, из-за которой наше солнце навсегда угасло. Вскоре после этого лишенная света растительность погибла, звери пропали, после чего на месте цветущих равнин образовалась бескрайняя пустыня, зияющая глубокими, пышущими жаром трещинами. А поскольку существовать на ее поверхности стало невозможно, вся жизнь сосредоточилась под землей — в одном гигантском многоуровневом, изъеденном миллионами ходов и сотнями тысяч пещер подземелье.