Василий меркулов - Новая волна

Артём отбросил пистолет и схватился за обожжённую руку. С трудом подавив крик, Змеев мгновенно оценил ситуацию. Всё просто, как говаривал его наставник майор Следаков. Надо… БЕЖАТЬ!!!

Змеев развернулся и бросился прочь. Незнакомец принялся стрелять ему вслед, но тусклое освещение сыграло свою роль. Ни один из трёх зарядов, выпущенных вслед Артёму, не попал в цель.

«А меня ещё баба Зина ругала, что лампочку на этаже никак не вкручу, — на бегу подумал Змеев. — Как знал, ей-богу, как знал!»

Выбежав на улицу, Артём мгновенно нашёл глазами единственное спасение.

Байк.

Змеев с разбегу вскочил на мотоцикл и рванул прочь. Незнакомец выстрелил ему вслед несколько зарядов, но всё без толку.

— Найду Шарова — расцелую! — прошептал Артём, прибавляя газу.

В небольшой, но весьма роскошно обставленной комнате, Сергей Лосев стоял напротив сидящего в кресле Ричардса, потупив взор. Ему дали простейшее задание, и он, Лосев, с ним не справился.

— Ты провалил миссию, — спокойно проговорил Ричардс. — Что-нибудь можешь сказать в своё оправдание Серожа?

Несмотря на то, что Ричардс, шпион американской спецслужбы, прекрасно владел русским языком, имя Лосева ему просто никак не давалось. В чём причина на это не знал даже сам Ричардс.

Лосев уныло поглядел на пушку, которая заменяла ему правую руку. Его самого этот факт очень печалил.

— Понимаете, там было темно, — проговорил Сергей. — Я пытался в него попасть, но ничего не вышло. Если бы меня допустили чуть раньше, возможно, я бы справился, но…

Лосев потупил взгляд. Он был готов, что Ричардс будет злиться. И даже тот факт, что он не выйдет отсюда живым, Сергей тоже не исключал.

— Что ж, Серожа. — сказал Ричардс. — Задание ты, конечно, провалил, но… Там ведь действительно было темно. На первый раз я тебе это прощаю. Но больше промахов быть не должно. Ты ведь, надеюсь, помнишь, чем ты обязан американскому правительству, и откуда я тебя вытащил?

Лосев молчаливо кивнул. Лицо его ничего не выражало, но внутри всё просто бурлило.

Он помнил. Он всё помнил.

— И вот чего я решительно не понимаю, так это то, как он попал в мой подъезд?!

Змеев, весь встрёпанный сидел в кабинете Следакова и рассказывал о том, как его чуть было не пристрелил таинственный тип с рукой-пушкой. Шаров и Следаков его внимательно слушали.

— Ну, для спецслужб проникнуть в чужой подъезд особой трудности не представляет, — проговорил майор.

Артём округлил глаза.

— Спецслужбы? Но с чего вдруг…

— О, кажется, даже я понял! — улыбнулся Шаров. — Нам мстит наш старый добрый друг Ричардс, не так ли?

— Именно! — откликнулся Следаков. — А твоего недруга, Артём, что ждал тебя возле подъезда, я узнал по странной руке.

— И кто же это? — поинтересовался Змеев.

— Сергей Лосев, — произнёс майор. — Цепной пёс американской разведки. Крайне опасен, кстати. Особенно по отношению к своим бывшим соотечественникам.

— Это почему это? — не понял Шаров. — Он что, бывший двойной агент?

— Нет, Виталик, — возразил Следаков. — Его судьба гораздо сложнее…

Кап… Кап… Кап…

Чёртов кран, которым его мучители мыли свои поганые руки, упорно не закрывался до конца. Так что даже тогда, когда их чудовищно болезненные эксперименты прекращались, несчастного Лосева пытало это постоянное капанье.

Ему не было никакого покоя.

И он просто жаждал своей смерти.

Сергей Лосев проклинал себя и всю свою жизнь. В частности, он проклинал тот день, когда решил покончить со всеми своими долгами, которых у него было выше крыши. Один из его друзей (а точнее сказать, враг, притворявшийся другом) предложил ему отправиться в секретную лабораторию в качестве подопытного кролика.

«Над тобой пару лет будут ставить опыты, — произнёс «друг». — Ну и что? Подумаешь там, пару лет потерпеть! Зато потом ты не только расплатишься со всеми своими долгами, но и станешь реальным миллионером!»

Лосев размышлял недолго. Кредиты просто душили. И, не видя другого выхода, он пришёл на встречу, о которой жалел потом всю свою жизнь.

Его усыпили, и очнулся он уже на операционном столе, связанный и беспомощный. Над ним склонился профессор. Именно такой, каким рисовали безумных учёных в дешёвых американских комиксах.

— Я - профессор Сидоров! — представился он. — А ты — моя подопытная крыса. НАВЕЧНО!!!

И с тех пор страдания Лосева и начались. Ему удалили правую руку, а вместо неё приставили железный имплантат, который по идее должен был стрелять плазмой.

Но почему-то не стрелял.

Поэтому над Сергеем проводили жутчайше болезненные опыты. Конца и края которым видно не было.

Кап… Кап… Кап…

В лабораторию вошёл профессор Сидоров. Мерзкий сутулый старикашка.

— А теперь мы продолжим наши опыты! — потирая руки, сказал он. — Приготовьтесь, Сергей. Будет немного… БОЛЬНО!!!

И Сидоров рассмеялся, а Лосев закричал, громко, очень громко…

…и проснулся. Никакой лаборатории не было. Он лежал в своей комнате, маленькой, но уютной.

Сны… Эти сны о пребывании в лаборатории будут преследовать его, похоже, вечно. Наверняка это и будет заставлять его быть по гроб жизни покорным Ричардсу. Человеку, который вытащил его из этого ада.

Лосев никогда не забывал об этом дне. Его чёртову тюрьму штурмом взяли американские войска. И тогда Ричардс зашёл в его комнату.

— Не надо… — пролепетал Лосев. — Не делайте мне больно! Не надо…

— Тебе крупно повезло, Серожа, — улыбнулся Ричардс. — Профессора Сидорова больше нет. Я пристрелил его собственноручно.

Лосев с опаской посмотрел на Ричардса.

— Вы… Вы смеётесь надо мной?

— Отнюдь, — проговорил американец. — Американские войска освободили вас. Теперь вы — свободны!

Лосев помнил до сих пор, как тогда он отключился. Видимо, от переизбытка чувств.

«Я должен им! — шептал он себе сейчас. — Они спасли меня, и я должен им! Должен Ричардсу!»

Лосев взглянул на часы. Полчетвёртого ночи. Нет, больше он этой ночью не уснёт. Сергей не хотел возвращаться в чёртову лабораторию.

Даже во сне.

Ричардс в гордом одиночестве сидел в своей квартире, куря сигареты с ментолом.

— Готовьтесь, Фёдор Андреевич! — сказал он, слегка улыбнувшись. — Вы слишком часто смешивали мне все карты. И теперь мой цепной пёс уже выходит на след. Я бы на вашем месте уже проконсультировался бы в конторе ритуальных услуг. Чтобы выбрать гроб покрасивей.

Ричардс рассмеялся. Настолько забавной показалась эта мысль.

«Как всё-таки хорошо иметь при себе такого кадра, как Лосев! — подумал шпион. — Работает за спасибо, так как наивно полагает, что я его спас. И даже подумать не может, как всё обстоит на самом деле. Бедный-бедный Серожа! Мне его даже… Хотя нет, мне его не жаль. Поскольку я просто не знаю жалости!»