Ирина Баздырева - Бремя Крузенштерна

— Так ты считаешь тут месть? А старик тут причем?

— Что же еще, как не месть? А старикашка укрывал прибалта, чечен же его выследил. Все сходится как видишь. Может Мешок с ними потолкует? Тут ведь может быть дурь замешана или еще что нибудь интересное.

— Почему убийца ломанулся по дороге из города, а не затаился в какой-нибудь норе? Да еще начал, в открытую, без разбора убивать? Ведь не мог не знать, что на выездах его будут ждать? — потер щеку толстяк.

— По мне так пусть убирается из города. Чечены кровники. Завалим его здесь, придут другие, мстить.

— Не, — покачал головой толстяк. — Не пойдет. На въезде, со стороны П-нова, на обочине в кустах нашли двоих ребят из ДПС со свернутыми шеями. Мои парни начнут задавать вопросы, если я ничего не предприму.

Чувствуешь, как эта сволочь мечется, чтобы сбежать из города? Так что мне любая информация, даже самая ничтожная, необходима и если тебе удастся, хоть что нибудь разузнать, буду очень обязан, если поделишься со мной. А этих двоих, я забираю.

— А ты не торопишься, Макарыч? — оскалился Казначей. Насмешливое выражение исчезло с его физиономии. — Не забывай, что не только ты пострадал от этого чечена и мои ребятки тоже жаждут порвать его на ремешки. Будет лучше, — с нажимом проговорил он, — если ты оставишь прибалта мне.

Лена похолодела и открыла, было, рот, что бы возразить, не смотря на свой липкий страх перед Казначеем, но толстяк так посмотрел на нее, что она промолчала.

— Ты мне не доверяешь, что ли? — проникновенно спросил он Казначея и разочарованно добавил, поднимаясь из-за стола с замкнутым лицом. — Что ж, смотри, дело твое.

— Макарыч, ты че, обиделся? — наивно округлил глаза Казначей. — Да забирай ты этого прибалта, на хрен он мне нужен. Ты же все равно будешь держать меня в курсе дела? А?

— Всенепременно, — буркнул толстяк, выбираясь из-за стола, и проходя мимо Лены и Крузенштерна, хмуро бросил им: — Следуйте за мной.

— Возьми с собой Коляна, — вдогонку велел толстяку, Казначей. — Он, если, что поможет.

На что толстяк только пожал плечами, словно ничего не обещая, но и не возражая. Когда Лена и Крузенштерн выйдя за ним, скрылись за дверями, Казначей не глядя, на, застывшего у порога, Коляна, брезгливо сморщился от запаха дешевой сигареты, что курил его гость и взял из, гостеприимно раскрытой шкатулки новую сигару и раскурил ее.

— За прибалта головой отвечаешь. Сдается мне, что намечается новый канал поставок дури в обход нас. Все просеки и докладывай мне. Даже то, что лично тебе покажется легким ничего не значащим трепом. Понял?

— Ага, — с готовностью кивнул Колян и поторопился выйти, что бы догнать визитеров, которые в сопровождении Мешка уже пересекали переполненный зал. У самого выхода Мешок отошел от них и дорогу им перегородил один из вышибал, демонстративно встав перед толстяком, сложа на груди здоровенные руки. Толстяк невозмутимо поинтересовался:

— Ты, что-то хочешь сказать, Сивый?

— За тобой должок, Макарыч, — прогудел вышибала. — Будет лучше, если ты, этого оставишь нам, — он кивнул на Крузенштерна, нависая над толстяком. — Нам позабавиться охота.

— Тебе мало тех сисек? — мотнул головой Макарыч в сторону подиума, где у шеста извивалась блондинка.

— Так то наш огород…

— Вот и жуй свою капустку, — огрызнулся толстяк, — а я тороплюсь.

Сивый, нехотя подвинулся, пропуская мимо себя Макарыча, Лену, Крузенштерна и Колю, многозначительно подмигнувшему ему.

— Ты, мой юный друг, следуй за нами на своем «опельке» и не вздумай крутиться у меня под ногами. Ясно? — не церемонясь с шестеркой Казначея, предупредил Коляна Макарыч, когда они шли к парковке. Колян пожал плечами и направился к своей машине, а толстяк повел Лену и Крузенштерна к обшарпанному «рафику», который в окружении иномарок выглядел словно нищий, случайно затесавшийся среди элегантной публики. Едва Макарыч, занял место рядом с водителем, то тут же развернулся к Лене и Крузенштерну.:

— У кого из вас, умников, возникла гениальная идея идти за поддержкой к Казначею? — рявкнул он.

— Лену обвинили в убийстве, Владимир Макарович, в котором она не виновна, — вдруг произнес Крузенштерн так, будто они с толстяком были век знакомы. Лена же не могла припомнить, чтобы при них толстяка хоть раз назвали имени и отчеству.

— Ба-а, да ты говорить умеешь? — пытался скрыть за насмешкой свое удивление толстяк. — Откуда узнал, как меня зовут? Не помню, чтобы я представлялся.

— Знаю.

— Что ж, исчерпывающий ответ, — хмыкнул Владимир Макарович. — Может, тоже представишься?

— Она, зовет меня Крузенштерном, — кивнул эльф на Лену.

— Ясно. Почему молчал у Казначея? Мне было не легко отбить вас у него.

— С ним нельзя говорить. Бесполезно. Этот человек, насквозь порочный.

— Точно подмечено. А я, стало быть, могу рассчитывать на твое доверие?

Водитель, молодой парень, захохотал, мотая головой, но поскольку он веселился один, то тут же успокоился.

— Вы не желали нам зла, — Крузенштерна нисколько не задевали их насмешки.

— Если ты знаешь Казначея, то какого черта, пришел к нему?

— Я тогда ничего о нем не знал.

— Это ее идея? — посмотрел на Лену Владимир Макарович.

Крузенштерн промолчал и толстяк, укоризненно покачав головой, заметил:

— Вот веками нас мужиков учат, делать наоборот того, что задумано бабой и, каждый раз, от начала мира, история повторяется вновь и вновь. Чего ты ревешь? Ваше счастье, что так легко отделались, не то сейчас ваши тела лежали бы, искалеченные, на каком ни будь пустыре с дыркой промеж глаз. Ты что же, серьезно думала, что Казначей примет тебя с распростертыми объятиями только потому, что ты знаешь, кто свернул головы его ребятам? — гневно смотрел на Лену Владимир Макарович. — Да ему начхать на них. Ей, видите ли, не понравилось, что ее обвиняют в убийстве. А что ты хотела? На месте преступления найдена твоя сумочка, по всей квартире отпечатки твоих пальцев. Что мы должны были думать на этот счет?

— Вы потеряли бы время, пока выясняли правду. Шакера нужно остановить сейчас, — шмыгнув носом, упрямо возразила Лена.

— Ага, а Казначей, по-твоему, все бы сделал быстренько? А ты чего стоишь?! — рявкнул он на водителя. — Езжай, давай.

— А куда ехать-то, Владимир Макарович?

— Куда, куда… к По-вке. Это единственная дорога из города, на которой еще не отметился убийца. Там и будем его дожидаться.

— Понял.

— Да, ребят туда же подтяни.

— Есть.

— Не реви? — повернулся к Лене Макарыч, видя, как растерянный Крузенштерн переживает, не представляя как утешить ее. — Это хорошо, что до тебя дошло, чего ты только, что избежала.

— Я думала… — всхлипнула Лена.

— Она думала. Ты думалку, свою, попридержи. Это ж, надо умудриться — сунуться к мафии. И так уже вон надумала с целый короб вранья.