Терри Пратчетт - Корона пастуха

Она даже слышала, что в небольшом селении около Ветчины-на-Ржи основали небольшой плавательный клуб [9] Идея снискала большую популярность среди молодых парней, поскольку полагалось, что все — включая, разумеется, юных дев, — должны плавать без одежды. .

Мисс Тик тщательно обсушилась и вернулась к своему маленькому лагерю, засыпала Иосифу порцию овса в торбу и поставила котелок на огонь. Она расположилась под деревьями, чтобы перекусить хлебом с салом, благодарственным даром от фермерской жены за вчерашний урок чтения. Мисс Тик невольно улыбнулась, когда она ушла, — так сверкали глаза этой довольно немолодой женщины. «Теперь, — сказала она, — я знаю, что за письма получает Альфред, особенно те, что пахнут лавандой». Мисс Тик подумала, что лучше будет убраться отсюда поскорее. Альфред наверняка успел получить еще одно письмо.

Ее желудок был полон и готов к долгому дню, но в воздухе повисло некое напряжение, так что не оставалось ничего другого, кроме как плести запутку. Запутка помогает ведьме внутренне сконцентрироваться и потому должна применяться сразу же, как в этом появится необходимость, в нужный момент. Ее можно сделать из очень многих вещей, но в ней непременно должно быть что-то живое. Яйцо подойдет, хотя многие ведьмы предпочли бы приберечь его на обед, нежели взрывать прямо на себя. Мисс Тик вывернула карманы. Мокрица, грязный носовой платок, старый носок, древний плод конского каштана, камень с дыркой и гриб, который мисс Тик не сумела определить и потому не рисковала есть. Она ловко связала все это воедино обрывками шнурков и запасной резинкой от трусов. Затем она потянула за нити. Но что-то пошло не так. С протяжным звуком, разнесшимся над поляной, клубок предметов рванулся в воздух и завертелся.

— Это усложняет дело, — проворчала мисс Тик.

По другую сторону леса от домика матушки Ветровоск нянюшка Ягг уронила кувшин лучшей укипаловки прямо на своего кота Грибо. Она хранила бутыли с укипаловкой в тенистом ручье позади дома. Грибо зарычал, но при одном взгляде на свою хозяйку мигом прикинулся паинькой. Обычно веселое лицо нянюшки Ягг было сегодня мрачнее тучи.

Он услышал ее бормотание: «На ее месте должна была быть я».

На королевском приеме в Генуе со своим мужем Веренсом королева Маграт из Ланкра, бывшая ведьма, обнаружила, что, хотя она и подала в отставку, магия вовсе не оставила ее. Она вздрогнула, почувствовав ударную волну, прокатившуюся по миру как намек, что некоторые вещи могли бы пойти… иначе.

В магазине шуток и розыгрышей Боффо все пукающие подушки вострубили в скорбной симфонии, а далеко в Щеботане Агнесса Нитт, ведьма и певица, внезапно проснулась, снедаемая знакомым многим унижающим чувством, будто на вчерашней премьере она здорово сваляла дурака [10] Хотя у Агнессы было прекрасное оправдание на случай, если она вела себя неприлично. Например, если она исполняла на столе танец Дьявола-Среди-Пиксти, то, вполне вероятно, это была не Агнесса, а ее альтер-эго Пердита, более раскованная и, что немаловажно, намного более стройная. . Казалось, это еще происходит внутри ее глазных яблок. И вдруг она услышала внутренний стон Пердиты…

В Незримом Университете великого города Анк-Морпорка Думминг Тупс, только что закончивший завтракать, спустился в подвал здания факультета высокоэнергетической магии. И тут же остановился в изумлении. Гекс что-то вычислял со скоростью, какой Думминг еще не видел. А ведь никто еще не задал ему вопроса! И не трогал Большого Рычага. Муравьиные трубки, внутри которых сновали расчетные муравьи, казались размытыми от движения. А это… это что, муравьиная авария у шестеренок?

Думминг отстучал вопрос: «Гекс, ты знаешь что-то, чего я не знаю?»

Муравейник засуетился и почти сразу выплюнул ответ: «Практически все».

Думминг более тщательно сформулировал вопрос с должным количеством пунктов и условий. Вопрос был сложным и многословным, вопрос волшебника, который успел сегодня поесть только один раз, и никто другой не сумел бы даже понять, что Думминг имел в виду, но муравьи судорожно заикали, и Гекс выдал: «Мы имеем дело со смертью Матушки Ветровоск».

И тогда Думминг отправился к аркканцлеру Наверну Чудакулли, которому совершенно необходимо было узнать эту новость.

В Продолговатом кабинете патриций лорд Витинари потрясенно наблюдал, как кроссворд в сегодняшнем номере «Правды» решает сам себя…

Высоко в Овцепиках, в монастыре Ои-Донг настоятель исторических монахов облизнул свой мистический карандаш и сделал заметку об этом…

Кошка по имени Ты мурлыкала, словно своего рода кошачья мельница.

Эскарина Смит, женщина, которая когда-то была волшебником, в далеком пути держала за руку своего сына и горевала.

Но в мерцающем мире по ту сторону Диска, мире, где мечты становятся реальностью, жителям которого нравилось пробираться в другие миры, чтобы разрушать, похищать и отравлять, эльфийский лорд по имени Душистый Горошек почувствовал дрожь воздуха, как паук чувствует трепет добычи, попавшей в его сети.

Он потер руки от удовольствия. Завеса пала, прошептал он. Они ослабели…

А на Мелу кельда маленького свободного народа смотрела в свой мерцающий костер и думала о том, что ведьма ведьм ушла в далекие-далекие края.

«Зрю, как ты ушла, карга из карг, и я тоскую». Она вздохнула и позвала своего мужа, Набольшего клана, Роба Всякограба.

— Роб, — сказала она, — боюсь я за нашу мальца великучую каргу. Ты ей пригодишься. Дуй к ней, Роб. Возьми ребятню и двигай.

Дженни засуетилась вокруг котла. Насколько сильна теперь граница нашего мира? — подумала она. И что может прийти сюда с той стороны?

А совсем далеко, в местах совсем уж немыслимых, темная фигура с косой расседлала белого коня. Кажется, фигура была опечалена.

В крохотном домике в небольшой деревушке вреди холмистых полей густо населенного овцами Мела Тиффани Болит вспотела не меньше, чем роженица, девушка, девушка немногим старше нее самой, которая была на ее попечении. Тиффани уже успела принять не менее пятидесяти младенцев и бесчисленное количество ягнят и считалась экспертом в акушерском деле.

К сожалению, мать мисс Милли Чернильницы и еще несколько женщин разных возрастов, клявшиеся, что они родственницы, и дрались между собой за право присутствовать в комнате, сами считали себя экспертами и щедро делились с Тиффани соображениями, что она делает не так. Одна или две из них уже успели дать ей устаревший совет, бесполезный совет и даже опасный совет, но Тиффани отчаянно старалась держать себя в руках, ни на кого не кричать и сосредоточиться на том, чтобы Милли наконец разродилась двойней. Она надеялась, что никто не слышит, как она скрипит зубами.