Терри Пратчетт - Корона пастуха

Начинало смеркаться, когда ее метла мягко опустилась поблизости от домика Матушки Ветровоск, где уже маячила безошибочно округлая фигура Нянюшки Ягг.

Ведьма держала в руке пинтовую кружку, но выглядела мрачной.

Кошка Ты спрыгнула с метлы и скрылась в доме. Нак Мак Фиглы устремились следом, придав кошке тот самый вид ускорения, которое свойственно кошкам, которые хотят продемонстрировать, что да, стремительное бегство было их собственным решением, и нет, оно не имеет ничего общего с маленькими рыжеволосыми фигурками, которые маячат в тени дома.

— Рада тебя видеть, Тифф, — сказала Нянюшка Ягг.

— Она умерла, да? — спросила Тиффани.

— Да, — ответила Нянюшка Ягг. — Эсме покинула нас. Ночью, во сне, судя по всему.

— Я знала, — промолвила Тиффани. — Кошка пришла за мной. А кельда послала Роба…

Нянюшка Ягг всмотрелась в лицо Тиффани.

— Хорошо, что ты не плачешь, дорогая. Оставим это на потом. Ты знаешь, чего хотела бы Матушка: никакой суеты и воплей и, конечно, никаких рыданий. Есть вещи поважнее. Поможешь мне, Тифф? Она наверху, а ты знаешь, на что похожи эти ступеньки.

Тиффани огляделась и увидела у подножия лестницы сплетенную Матушкой корзину, длинную и тонкую, размером с саму Матушку, за исключением шляпы.

— В этом вся Эсме, — сказала Нянюшка. — Делает все сама.

Домик Матушки Ветровоск был построен большей частью из скрипа, и на нем при желании можно было сыграть мелодию. Под аккомпанемент древесных гармоник Тиффани проследовала за Нянюшкой Ягг, которая пыхтела по тесной лестнице, лихо закрученной, будто змея, — Нянюшка всегда говорила, что без штопора здесь не пройти. Они приблизились к маленькому смертному одру.

Это похоже на детскую кроватку, подумала Тиффани, где, уложенная должным образом, мирно спит Матушка Ветровоск. На кровати подле хозяйки устроилась кошка Ты.

На груди матушки покоилась знакомая табличка, и внезапная мысль потрясла Тиффани, словно удар гонга.

— Нянюшка, — проговорила она с замиранием сердца, — а что если Матушка просто Заимствует? Может, здесь только ее тело, а сама она… где-то еще? — она взглянула на кровать и добавила с надеждой: — Внутри Ты?

Матушка Ветровоск была экспертом по части Заимствования — перемещения разума в другое существо, чтобы использовать его тело и делиться с ним опытом [12] И пищей. Удивительно, но Заимствование совы, которая ночью перекусила полевками, может наутро оставить неприятный привкус во рту. .

Это опасное колдовство, и неопытные ведьмы рисковали потерять себя в чужой голове и никогда не вернуться. И, конечно, пока ведьма Заимствует, другим людям может много что показаться…

Нянюшка молча взяла табличку из рук Матушки Ветровоск, и они с Тиффани вместе уставились на нее.

Тиффани коснулась запястья Матушки Ветровоск — хотя каждая частица ее ведьминской сути говорила о том, что Матушки больше нет, та ее часть, которая была молодой девушкой, упорно старалась ощутить малейшее биение жизни в ее теле. Нянюшка Ягг перевернула табличку. На обратной ее стороне оказалось нацарапано сообщение, которое буквально вплело последнюю лозу в ивовую корзину у подножия лестницы.

— Никакого «наверное» больше нет, — произнесла Тиффани тихо. Затем остальная часть записки достигла ее сознания. — Что… Что она имеет в виду под «Все это достается Тиффани»? — ее голос сорвался, и она в ужасе уставилась на Нянюшку Ягг.

— Да, — сказала Нянюшка. — Это Матушка писала, точно. Как по мне, вполне хорошо. Тебе достается домик и земля около него, травы, пчелы и все такое. Ох, но она ведь обещала мне розовый кувшин и умывальник. — Она взглянула на Тиффани.

— Надеюсь, ты не станешь возражать?

Возражать? — подумала Тиффани. Нянюшка Ягг спрашивает, не буду ли я возражать? А потом ее потрясло осознание: два владения? Получается, мне не придется жить с родителями… Но придется так много ездить… И главная мысль пронзила ее, как удар молнии. Как я могу идти по стопам Матушки Ветровоск?! Она… была… неподражаема!..

Нянюшка Ягг не дожила бы до своих лет, не освоив пары-тройки вещей.

— Не вешай нос, Тифф, — быстро сказала она. — Слезами делу не поможешь, они только собьют тебя с толку. Потом у нас будет полно времени, чтобы поговорить о… обо всем этом. А сейчас нам надо заняться вещами, которые нужно сделать.

Тиффани и Нянюшка не раз и не два имели дело со смертью. Ведьмы в Овцепиках делали все возможное, чтобы достойно проводить усопшего — грязную работу, о которой они предпочитали не говорить, и всякие мелочи, вроде открывания окна, чтобы душа могла покинуть дом. Матушка Ветровоск уже распахнула окно, хотя душа ее, как думала Тиффани, могла спокойно выйти из любого места и отправиться туда, куда ей захотелось.

Нянюшка Ягг взяла с тумбочки два пенса.

— Видишь? — сказала она. — Для нас приготовила. В этом вся Эсме, все предусмотрела. Приступим?

Увы, Нянюшка Ягг успела отыскать бутыль отменного, тройной перегонки персикового бренди Матушки Ветровоск в судомойне — исключительно в лечебных целях! Она сказала, что это поможет ей в ее нелегком ремесле, однако, хотя они и обращались с Матушкой Ветровоск, словно с драгоценной жемчужиной, выпивка ничуть не помогала.

— А она неплохо выглядит, да? — заметила Нянюшка Ягг. — И зубы все на месте. Просто срам. Я всегда думала, что первой отчалю — из-за выпивки и всего такого. Я много чего натворила.

На самом деле, Нянюшка натворила чрезвычайно много чего и, к тому же, обладала таким широким кругозором, что его можно было из ушей вытаскивать и под подбородком завязывать.

— Будут похороны? — спросила Тиффани.

— Ну, ты же знаешь Эсме. Никогда не выпячивалась [13] Ей это было без надобности. Матушка Ветровоск походила на нос корабля — моря расступались при ее появлении. и не любила похорон. Она называла их суетой.

Тиффани вспомнила только одни похороны ведьмы, на которых она присутствовала. Покойная мисс Тенета, у которой она работала, наоборот, хотела суеты. Она не хотела, чтобы кто-то пропустил такое событие, и разослала приглашения заранее. Это было… достопамятно.

Они уложили Матушку Ветровоск в постельку — как сама Матушка это называла, — и Нянюшка Ягг произнесла:

— Надо бы королеве Маграт сказать. Она сейчас с мужем в Генуе, но, думаю, они быстро прибудут со всеми этими железными дорогами. Остальные, кому надо, уже знают, уж поверь мне. Но завтра, прежде чем они понабегут, нам надо схоронить Эсме, так, как она хотела, без суеты, в этой плетеной корзине. Дешевая штука эти корзины, и сделать просто. Эсме — человек скромный, у нее все идет в дело.