Алан Фостер - Пожиратели света и тьмы. По Мыслящим Королевствам. Триумф душ

— Кажется, ты говорил, что знаешь это животное.

— Да, несколько мастей и пород, однако ничего подобного я никогда не видел. — Он указал на приближающийся табун. — Мне думается, что никто никогда ничего такого не видывал — ни варвары на плато Кох, которые практически не слезают с коней, ни всадники королей Муренго, считающие обитателей своих золоченых конюшен наиболее ценным достоянием. Человек с крепкой веревкой, опытом и хорошей сбруей нашел бы, чем тут поживиться.

— По-моему, ты говоришь об отлове и одомашнивании в не совсем подходящем месте. — Алита наконец очнулся от дремоты и рассматривал приближающийся табун. — От этих травоядных прямо-таки несет дикостью.

Симна фыркнул:

— Ты смотришь на них просто как на пищу.

— Нет. Только не на этих. — Кот прищурился, оценивающе глядя на лавину сильных ног и длинных шей. — Вообще-то среди такого плотного стада я мог бы кого-нибудь быстренько убить и присесть, чтобы покушать, но от этих травоядных пахнет паникой и отчаянием. А бешеный скот ведет себя ненормально. Такие твари скорее всего набросятся на меня и растерзают. Мне нужна добыча в здравом уме.

— Значит, они действительно безумны. — Эхомба, опершись на копье, пристально всматривался в несметное число лошадей, которые по мере приближения к острову начали замедлять бег. — Интересно, почему? На вид вполне здоровые животные.

— Обрати внимание на их глаза, — посоветовал Алита. — они должны смотреть вперед. А у этих они вращаются, словно заблудились в глазницах.

Разбрызгивая воду на отмели, передние ряды лошадиного полка выскочили к острову с тремя его обитателями. Как и говорах кот, у многих взгляд блуждал дико и беспокойно, всматриваясь в пустоту или задерживаясь на всем подряд, созерцая видения, неведомые трем напряженным, но любопытным путешественникам. Несколько жеребцов обнюхивали лодку, вытащенную на берег и привязанную тонкой бечевкой к дереву. Один укус крепких зубов мог порвать веревку. Либо вес крупных тел мог превратить суденышко в щепки, и друзья оказались бы на островке отрезанными от мира. Эхомба понимал, что если бы табун захотел это сделать, ничто не смогло бы остановить лошадей.

Мысли Симны вертелись вокруг того же.

— Что бы они ни делали, не пытайся им мешать. Они, похоже, и так на грани срыва. Не стоит их дразнить.

— Я их и не дразню, — тихо возразил пастух. — Это не в моем характере. Впрочем, кто знает, как вести себя с ненормальными?

— Спокойно, — посоветовал Алита. — Мне уже приходилось сталкиваться с паникующими стадами. Важно твердо стоять на месте. Только побеги — и тебя затопчут.

Тревожная тишина повисла как над замершими путешественниками, так и над табуном. Даже водяные птицы и насекомые, находившиеся вблизи островка, примолкли. На лицах двоих людей выступил пот, а кот затаил дыхание. Лошади тем временем спокойно наблюдали за ними. Некоторые нагнули головы, чтобы пощипать около ног растения, не затоптанные в грязь, другие трясли гривами и, разбрызгивая воду, неуверенно били копытами по отмели.

Привстав на цыпочки, Эхомба пытался заглянуть им за спины, чтобы оценить численность табуна. Но не мог. Грациозных шей и изящных голов было тысячи. Если лошадей что-нибудь напугает, если в припадке безумия они бросятся вперед, то путешественники неизбежно окажутся под их копытами, беспомощные, как мыши.

Симна шептал про себя названия пород и разновидностей. Пегие с белой гривой и гнедые, серые и крапчатые, красновато-бурые и чалые, пегие, паломины 5 5. лошадь с золотистой шерстью, белыми гривой и хвостом, часто с белыми отметинами на морде и ногах, разводится главным образом на юго-западе США. и аппалусы 6 6. порода выносливых верховых лошадей, выведенная на северо-западе США, чубарой масти, с вертикальными полосами на ногах. . Мощные першероны и шайры 7 7. тяжеловозная порода лошадей. заслоняли маленьких, но крепких пони; тарпаны 8 8. дикая лошадь. храпели позади мустангов; чистокровные скакуны держались отчужденно и гордо. Восьминогие слейпниры отпихивали черных кобылиц с глазами без зрачков. Мезогиппусы 9 9. род ископаемых трехпалых лошадей (высота в холке до 60 см), в раннем олигоцене жили на территории современной Небраски и Южной Дакоты. подталкивали анхитериев 10 10. ископаемая трехпалая лошадь размером с пони. Были широко распространены в Евразии в неогене. , а гиппарионы 11 11. Гиппарион — род ископаемых трехпалых лошадей (высота в холке до 1,5 м). Существовали с верхнего миоцена до конца плиоцена. и гиппидоны нервно терлись друг о друга мордами.

— Наверняка в той стране, откуда ты пришел, нет такого количества пород, — прошептал Эхомба своему другу.

Северянин был ошеломлен многообразием, развернувшимся перед его взором.

— Этиоль, я не думаю, чтобы столько пород было в какой угодно стране. Или во всех странах. Мне кажется, что мы видим не только всех лошадей, которые существуют, но всех, которые когда-либо существовали. В силу неких загадочных причин они оказались здесь, как в западне, и сошли с ума.

— Знаешь, Симна, по-моему, они выглядят не столько помешанными, сколько расстроенными.

— Какая разница, если их что-то напугает и они ринутся в нашу сторону? Их расстройство погубит нас так же несомненно, как и их помешательство. — Он бросил взгляд на неба. Не считая нескольких белых прожилок, оно было безоблачным. Стало быть, гром не испугает табун.

Однако животные, величественные и настороженные, не уходили.

— Давай что-нибудь предпримем, — предложил северянин.

Эхомба кивнул.

— Ты знаешь этих животных лучше, чем я.

— Не уверен. — Повернувшись, Симна начал пересекать остров, стараясь не делать резких движений. По дороге он подобрал меч. Эхомба тоже осторожно пошел, Алита поплелся следом.

Пастух обернулся:

— Они за нами не идут.

— Ладно. Теперь поглядим, что будет, если мы повернем на север. — Так он и поступил.

Позади послышалось громкое шлепанье по воде, которое означало, что часть табуна пришла в движение. Когда путешественники достигли восточной оконечности островка и снова увидели отдаленные, подернутые дымкой холмы, они обнаружили, что табун несколько переменил свое положение, снова преградив им путь.

Убедившись в справедливости того, о чем им рассказывали, Симна кивнул собственным мыслям:

— Обезьяна была права. Они никого не пропустят. Мы можем идти на восток, на запад или назад, но только не через болото.

— Нам необходимо пересечь его. Я и так уже слишком далеко забрел от дома, и к тому же мы не знаем, сколько еще топать до Хамакассара. Мне не хочется терять месяцы, обходя это место, тем более что наполовину мы его уже прошли.