Дэвид Эддингс - Владычица магии

— Может не сработать, — вздохнул Волк, возвратившись в палатку. — Эшарак знает, что мы пойдём по следам Зидара на юг; но если Брилл расскажет о нашем разговоре, мерг, возможно, разделит своих наёмников, направит половину в Пролгу, а с остальными начнёт преследовать нас. Оглядев палатку в последний раз, он кивнул головой:

— Ну что ж, пора в путь.

Друзья по одному протиснулись в щель и потихоньку выбрались на другую улицу. Там, перейдя на спокойный размеренный шаг, как подобает людям, идущим куда-то по важному делу, они добрели до конюшен, миновав кабачок, откуда раздавалось пьяное пение. Улицы почти опустели; ночной ветерок пробегал по палаточному городу, весело шевеля флажки и знамёна.

На окраине ярмарки уже поджидали с лошадьми Силк, Делвор и Хеттар.

— Удачи, — пожелал драснийский торговец, когда они садились на коней. — Постараюсь задержать его насколько возможно.

Силк энергично потряс руку приятеля:

— Всё же интересно, где ты раздобыл эти свинцовые монеты?

Делвор хитро подмигнул ему.

— Вы о чём? — спросил Волк.

— Делвор достал где-то толнедрийские монеты из позолоченного свинца, — пояснил Силк, — и спрятал несколько штук в шатре мергов. Завтра собирается пойти к легионерам, показать фальшивые деньги и обвинить мергов в том, что именно они дали ему эти монеты. Когда солдаты обыщут шатёр мергов, обязательно найдут остальные.

— Деньги очень многое значат для толнедрийцев, — заметил Бэйрек. — Если легионеры очень сильно разозлятся из-за этого, могут даже повесить парочку преступников.

— Какой кошмар! Не правда ли? — ехидно ухмыльнулся Делвор.

Сев на коня, они поехали в направлении дороги. Плотная пелена облаков затягивала небо, а ветер становился всё сильнее. Путешественники оставили позади сверкающую, переливающуюся огнями, словно драгоценный камень, ярмарку.

Гарион поплотнее закутался в плащ Каким одиноким чувствовал он себя в эту ветреную мрачную ночь на тёмной дороге, зная, что у многих людей есть сегодня ночлег, тёплая постель и прочная крыша над головой… Но тут путешественники добрались до Великого Западного пути, пустынного, простиравшегося на сотни лиг через Арендийскую равнину, и снова повернули на юг.

Ветер по-прежнему не унимался, и к тому времени, когда небо на востоке чуть посветлело, превратился чуть ли не в ураган. Полумёртвый от усталости, Гарион находился в каком-то трансе, полусне-полуяви, а лица друзей в бледном свете хмурого утра внезапно стали совсем незнакомыми, будто он неожиданно оказался среди чужаков, угрюмых, злых, направляющихся в никуда по унылой безликой местности, а плащи их, развеваемые ветром, летели за ними словно грязно-серые, нависшие над самой головой тучи. Страшная мысль засела в мозгу Гариона: он пленник этих чудовищ, уводящих его от истинных друзей, и чем дальше они ехали, тем сильнее крепла в юноше эта взявшаяся неизвестно откуда уверенность. В душе Гариона рос страх, и внезапно, сам не зная почему, он пришпорил лошадь и, вырвавшись вперёд, свернул с дороги и помчался по полю.

— Гарион! — окликнул его резкий женский голос, но он только продолжал вонзать каблуки в бока лошади, понуждая её ускорить шаг.

Кто-то из врагов настигал его, страшный человек в чёрной кожаной куртке, с бритой головой и длинной прядью волос на макушке, трепыхавшейся на ветру.

Гарион в панике понукал коня, пытаясь уйти от преследователя, но ужасный всадник, легко поравнявшись с ним, ухватил за поводья.

— Что ты делаешь?! — хрипло воскликнул он.

Гарион, не в силах раскрыть рта, молча уставился на врага. Но тут рядом оказалась женщина в голубом плаще, а вскоре подъехали и остальные. Всадница быстро спешилась и строго оглядела его. Очень высокая женщина, с холодным высокомерным лицом. Очень тёмные волосы, а на лбу седой локон.

Гарион задрожал от невыразимого страха перед ней.

— Немедленно слезай с коня! — приказала она.

— Полегче, Пол, — вмешался седоволосый старик со злобным лицом.

Огромный рыжебородый великан угрожающе надвинулся на Гариона, и юноша, почти всхлипывая от испуга, соскользнул на землю.

— Подойди! — велела женщина; Гарион, спотыкаясь, подвинулся ближе. — Дай руку!

Он нерешительно поднял руку; женщина цепко ухватилась за запястье и разжала пальцы, открыв уродливую метку на ладони, которую Гарион всегда ненавидел. Потом, вздохнув, прижала ладонь Гариона к белой пряди у себя на лбу.

— Тётя Пол, — охнул юноша, освобождаясь от кошмара.

Тётя крепко обняла его и прижала к груди, но, как ни странно, Гарион совсем не был смущён столь открытым проявлением чувств на людях.

— Это серьёзно, отец, — сообщила она господину Волку.

— Что случилось, Гарион? — спокойно спросил тот.

— Не знаю. Вдруг показалось, что вы совсем чужие люди, враги, и единственное, чего мне хотелось, — убежать, скрыться, найти своих настоящих друзей.

— Ты всё ещё носишь амулет, который я дал тебе?

— Да.

— И ни разу с тех пор не снимал?

— Однажды, — признался Гарион, — в толнедрийской гостинице, когда мылся.

— Ты не должен снимать его ни при каких обстоятельствах. Вынь амулет из-под туники.

Гарион вытащил серебряную подвеску со странным рисунком. Старик, расстегнув плащ взял в руки свой медальон, очень блестящий, с изображением волка, таким живым, что зверь, казалось, вот-вот бросится на добычу.

Тётя Пол, всё ещё обнимая Гариона за плечи, извлекла из-под платья почти такой же амулет, только с фигуркой совы.

— Держи медальон в правой руке, дорогой, — велела она, крепко стиснув пальцы Гариона. Потом, взяв свой амулет в правую руку, опустила левую на кулак Гариона. Волк последовал её примеру.

Гарион ощутил лёгкое покалывание в ладони, словно амулет неожиданно ожил.

Господин Волк и тётя Пол долго глядели друг на друга, а колющая боль всё усиливалась. Голова, казалось, внезапно прояснилась, но перед глазами начали проплывать странные видения: круглая комната, где-то очень высоко. В очаге горит огонь, но дров нет. За столом сидит старый человек, чем-то похожий на господина Волка, но явно не он, и как будто смотрит прямо на Гариона добрыми, нежными глазами. Юношу неожиданно охватила горячая всепоглощающая любовь к этому старику.

— Достаточно, — решил Волк, отпустив руку Гариона. — Кто это был? — спросил тот.

— Мой учитель.

— Что случилось? — встревоженно вмешался Дерник.

— Об этом лучше не говорить вслух, — покачала головой тётя Пол. — Нельзя ли развести костёр, как ты думаешь? Пора завтракать.

— Вон там впереди деревья, можно укрыться от ветра, — предложил кузнец.

Путешественники направились к небольшой рощице.

После завтрака все немного отдохнули у маленького костра. Никому не хотелось вновь садиться на коней и продолжать путь под обжигающе-ледяным ветром. Гарион чувствовал, что ужасно устал, и желал только одного: вновь стать маленьким, усесться поближе к тёте Пол, положить голову ей на колени и заснуть, как бывало в детстве.