Криптонов Василий - По ту сторону Алой Реки

— Что ты устроил, Варэлл? — зарычал Эрлот, приближаясь к лорду.

— Вопрос в том, что устроил ты.

В глазах Варэлла ни капли страха — одна лишь злость. Эрлот замер.

— В чем дело?

Вместо ответа Варэлл повернулся. Носок лакированной туфли ударил сбоку лестницы. Две ступени у самого трона с шуршанием провалились.

— Об этом я и говорил, ваше величество, — бормотал Лэквир, подпирая дверь спиной. — Кроме нас никто не знает, но с этим нужно что-то делать…

— Ход ведет в тайный подвал, — процедил сквозь зубы Варэлл. — Там целый лабиринт, множество ходов. А на полу, ваше величество, остатки горелой соломы.

Эрлот подошел к провалу, заглянул внутрь.

— Невозможно, — прошептал он. — Я видел его труп!

— Ты видел чей-то обгорелый труп! — Варэлл повысил голос. — И мы поверили, что это он, потому что так говорил ты. Так что, ты правда одолел его в бою, или он скрылся, пока ты бежал от огня? И кто сейчас сидит на троне? Трус и лжец?

Арека думала, что знает, каков ее господин в гневе. Теперь она поняла, что ошибалась. Тогда, в деревне, Эрлот просто играл. Но сейчас Арека увидела его истинное лицо. Искаженное яростью, с пылающими алым огнем глазами. Движений она не видела. Просто голова Варэлла взорвалась, лопнула, как упавший на камень арбуз. В следующий миг верхняя половина туловища Лэквира, взмахнув руками, отлетела к стене. Ноги сделали несколько шагов и рухнули. Ни крика, ни вздоха. Эрлот сбросил тела вампиров и служанок в провал. Воздев над ним руки, обрушил вниз ревущий столп огня. Пламя пожрало трупы в мгновение ока, запах гари, чудовищный, маслянистый, заполнил тронный зал. Ступеньки поднялись, стали на место.

Арека вжалась в стену, мечтая стать невидимой. Но красное платье на фоне черного камня пылало, будто огонек в ночи. Эрлот приблизился к ней. Ледяные пальцы схватились за горло, перекрыв доступ воздуха. Арека беспомощно трепыхалась в мертвой хватке, но не могла даже отвести взгляд от ужасающих глаз господина.

Пальцы разжались, Арека упала, с хрипом втягивая воздух. Хлопнула дверь. Арека осталась в зале одна.

Впереди — лишь белое. Словно чистый лист бумаги. Рука так и просится взять карандаш, провести хоть линию, хоть точку поставить. Карандаша не было. Только белый-белый снег и такое же белое небо. «Не бывает ведь белого неба», — думала И. Мысль тонула в белизне. До боли в глазах девочка вглядывалась в едва заметную линию горизонта, надеясь увидеть алый отблеск.

Краешком сознания И отметила, что веревка протерла ладонь до кости. Если обернуться — можно увидеть кровавый след, тянущийся за санями. Единственное подобие Алой Реки, гнусная насмешка над всеми стараниями. «Я умру», — думала И. Но вот левая нога движется вперед, а следом — правая. И снова, и снова.

«Наверное, Левмир еще жив, — шептал чей-то голос. — Выпей его крови, тебе станет легче. Ты будешь идти быстрее, появится шанс!»

— Пошел вон, — прошептала И. Сплюнула кровью. Оказывается, машинально впилась клыками в нижнюю губу.

«Он бы этого хотел, ты же знаешь!»

— Уйди! — завизжала девочка, ускоряя шаг. — Уйди, уйди, уйди!

Левая нога скользнула вперед, И упала, взмахнув руками. Затылок пронзила боль. Даже сквозь шапку удар получился страшным.

Постанывая, И поднялась на ноги. Там, где она лежала, обнажился лед.

И стиснула зубы. Теперь понадобится вся сила, чтобы просто стронуться с места. Рана на ладони затянулась. Снова взявшись за веревку, попыталась идти. Ноги скользили без толку. Тогда она побежала на месте, все быстрее и быстрее. Наконец, удалось зацепиться. Сани стронулись. И шла вперед, наращивая скорость.

— Вот видишь? — говорила, обращаясь к Левмиру. — Мы идем. Как и хотели — идем вместе. Ты немножко отдохнешь и встанешь, правда ведь?

В ответ раздался треск. Веревка дернулась. И обернулась, ее глаза расширились.

— Нет! — выдохнула она. — Нет, не надо!

Лед проломился, сани с двумя закутанными фигурами уходили вниз, в черную воду. Упершись в лед каблуками, борясь со скольжением, И рвала на себя веревку. Головы скрылись под водой. Кажется, шевельнулся Левмир…

— Я прошу тебя, не надо! — кричала И. Из глаз лились кровавые слезы. — Вылазь, вылазь оттуда, тварь ленивая!

Она не знала, кому кричит эти слова. Должно быть, проклинала негодные сани, отказавшиеся повиноваться. Их скрыла черная вода. Веревка уходила в пустоту, увлекая за собой И.

— Нет, — шепнула девочка.

Думать было некогда. Бросив веревку, она прыгнула туда, в ледяную воду. Она сможет спасти обоих, или хотя бы Левмира. Вытащит на поверхность. Он не умрет, не может, не должен умереть!

Все внутри сжалось, ожидая обжигающего холода. Вместо этого И снова ударилась об лед. Она не верила глазам. Не было никакой полыньи, только лед, толстый-претолстый слой. Но изо льда торчит кусочек вмерзшей веревки.

— Да нельзя же так! — Она уже не кричала, изо рта вырывался рев раненого чудовища. — Уйди! Убирайся! Пошел вон! Пусти меня!

Она колотила лед кулаками. Летели кровавые брызги. Спохватившись, сорвала с пояса нож, ударила неподатливую твердыню. Лезвие переломилось, отлетело в сторону. Тогда в лед вонзились клыки, последнее оружие, которым она еще могла сражаться.

— Перестань, И.

Как будто остановился ход времени. Этот голос она слышала во сне. Этот голос говорил с ней в Храме. И медленно повернула голову. Призрачным маревом в воздухе струился алый поток. За ним — две фигуры, знакомые до боли.

— Мама? — прошептала И. — Папа?

Они держались за руки, улыбаясь ей.

— Ты все сделала правильно, И, — заговорил отец. — Теперь можешь отдохнуть.

Как зачарованная, И смотрела на чудесный мираж. Это и есть Алая Река? И все?

— Я что, умерла? — спросила И.

— Еще нет, — улыбнулась мать. — Ты так усердно борешься со смертью. Но зачем? Все кончено, дитя. Просто иди к нам. Вот Алая Река, к которой ты стремилась. Просто пройди сквозь нее, будь с нами.

Королева Ирабиль протянула руку. И шарахнулась от нее.

— Ты же говорила, что мне многое придется пережить! — закричала она. — Ты говорила, что я вынесу много страданий!

— Ты вынесла достаточно.

— Нет! — От крика мираж подернулся дымкой. — Я ничего еще не вынесла. Я хочу еще страдать! Пусть будет больно до безумия! Пусть сотни волков рвут меня на части! Не может быть такого конца! Зачем ты вообще меня родила, если все так?

— Я думала, ты будешь счастлива оказаться рядом со мной…

По лицу королевы потекли слезы, но И лишь крепче сжала кулаки.

— Ни за что! — крикнула с ненавистью, напугавшей ее саму. — Ты отдала мне свою жизнь, и мое счастье теперь — там!

Она обернулась, готовая снова броситься на лед, и замерла. Льда не было. Как и снега.

Сагда строила на полу пирамидку из набранных на улице камешков. Девочка понятия не имела, можно ли приносить камни в барак, не будет ли за это какого-нибудь наказания. Но смертная скука и голод заставляли искать хоть какого-нибудь занятия. Бегать, играть в прятки не было сил, поэтому Сагда громоздила друг на друга упрямые голыши. Пирамидка то и дело разваливалась, но девочка снова и снова возобновляла занятие.