Криптонов Василий - По ту сторону Алой Реки

И указала в сторону. Темной кучей громоздились кусты, обрамляя маленькую заводь. Если укрыться там, никто не заметит.

Один за другим два всплеска — и тишина. Левмир плыл на спине, почти не шевелясь, подчиняясь потоку. Рядом так же небрежно плыла И. Левмир нашел и сжал ее пальцы.

— Думал, не умеешь, — шепнул он.

— Я в пруду плавала дома. Папа ругался…

Левмир погладил большим пальцем ее ладонь. Боль потери притупилась, но все еще глодала сердце принцессы.

— Нас так унесет черте куда. — И прижалась к Левмиру, глаза закрылись.

— Нас уже унесло, — отозвался тот. — Принцесса и деревенский дурачок…

— Не говори так про себя!

— Был бы умным, погиб бы с родителями.

— Почему? — И повернула голову к Левмиру.

— Потому что умный не стал бы спасать волчонка и ссориться с друзьями. Рассказал бы родителям про странную девчонку в лесу, и никогда-никогда не подружился бы с ней.

В тишине плеснула рыба, прокричала ночная птица. Принцесса решилась спросить:

— А если бы…

— Все равно. Снова и снова. Хоть тысячу раз подряд.

Девочка отвернулась, пряча слезы от человека, который знал ее мысли прежде нее самой.

Левмир встал на ноги, удержал И. Девочка взмахнула рукой, рассекая воду. Вот они стоят по горло в воде, чуть пошатываясь.

— Сколько ни плыви по течению — обратно плыть против, — улыбнулся Левмир. — Такая у нас была поговорка.

— Доплыву вперед тебя, — фыркнула И.

Прижавшись к любимому, она зажмурилась, наслаждаясь живым теплом посреди прохладной реки. Все-таки слукавила, перехвалила воду — очень уж хотелось искупаться.

— Замерзла?

— Нет.

— Как ребенок…

— Ага. — И шмыгнула носом. — Красиво тут.

Левмир огляделся. В лунном свете серебрилась, рябила золотоносная река. Тихо и безлюдно. Сердце замирало от непонятной тоски, неотличимой от восторга. Приподнявшись на цыпочки, И коснулась губами его губ. Долгий поцелуй, сбившееся дыхание, и та граница, к которой они подходили уже много раз, но так и не решились переступить.

— Мы тут как на ладони, — шепнула И. — Давай… Туда. Вернемся, где одежда.

Поплыли, борясь с течением. Соревновались сперва в шутку, а потом все серьезнее и сильнее атакуя равнодушную стихию. Левмир приплыл первым. Только успел повернуться, как в его объятия скользнула И.

— В следующий раз — обгоню, — пообещала, грозя пальчиком.

Больше ни слова не прозвучало в тихой заводи. Только дыхание, да тихий возглас, но, может, это всего лишь всполошившаяся птица крикнула, возмутившись человеческому вторжению.

Возвращались так же, как уходили — держась за руки и молча. Ночь стала темнее, сгустилась, будто набираясь сил. Но на самом деле власть ее подходила к концу.

— Человек! — Ладошка И крепко сжалась.

Левмир напряг глаза. Возле одного из домов действительно кто-то сидел.

— Ну и что? Идем.

Почему-то И боялась этого человека. Проходя мимо, Левмир приобнял ее, посмотрел в лицо полуночника, освещенное тлеющим огоньком папиросы. Старик. Седые усы и волосы, сморщенные щеки. Когда И, вздохнув облегченно, отстранилась от Левмира, сзади послышался голос:

— Вампир.

Замерли, чувствуя, как ледяной вихрь пронизывает с ног до головы.

— Что ты сказал? — Левмир повернулся к старику.

— Вампир, — упрямо повторил тот, тыча папиросой в сторону И. Девочка тряслась так, что Левмир заметил это, несмотря на темноту.

— Ерунду городишь, — буркнул он, привлекая И к себе.

— Знает, — одними губами произнесла. — Он знает!

— Я их за версту чую, — подтвердил старик. — Давненько сюда кровососы не жаловали. Ох, давно!

Двадцать три графа в тронном зале не сводят с Эрлота внимательных глаз. По левую руку от короля сидит Атсама. Должно быть, многие приняли ее за королеву, и Эрлот не видел смысла разубеждать.

— Я ожидал увидеть всех, — сказал Эрлот.

Лэквир выбежал вперед, преклонил колени у подножия трона.

— Прошу простить, ваше величество, но граф Ливирро отказался прийти.

Эрлот подавил вспышку гнева. Получить такую весть в последний момент!

— Гонец, посланный за ним, вернулся только что, — тараторил Лэквир. — Увы, но… — он помялся. — Слишком поздно было что-то предпринять.

— Хорошо. Значит, Ливирро потеряет свои земли. — Голос Эрлота прозвучал бесстрастно. — Убирайся.

Лэквир, кланяясь, отступил под прикрытие колонны. Эрлот обратился к графьям:

— Не буду утомлять вас долгими речами. Мы все, так или иначе, знаем друг друга. Знаем достаточно хорошо, чтобы я мог ограничиться фактами. Эмарис мертв, теперь король я. И прежде чем вы принесете присягу, я объясню, как будут обстоять дела.

Вампиры переглядывались, но молчали. Это тревожило их больше всего — как теперь будут обстоять дела. Никто и не спросит, что за хворь одолела короля Эмариса.

Эрлот рассказал об отмене донаций, обрисовал идею сокращения деревень, поведал о бараках. Закончил словами: «Мы возвращаем людям и вампирам то, чего они заслуживают».

На лицах графьев появилось алчное выражение. Они предвкушали, как будут вонзать клыки в трепещущую плоть жертв. Но тут же пришла задумчивость. Да, это правильно. Никто из них не подумал, что все пройдет гладко.

— Мы могли бы задать вопросы? — спросил граф Кэлпот, правитель Туриудса. Он пользовался правом обращаться к королю запросто до принесения присяги. Заключалась сделка, результат которой пока неизвестен.

— Для того мы здесь, — отозвалась Атсама. Эрлот наклонил голову.

— Как теперь будет выглядеть дань?

— Для начала — четыре человека из каждой сотни в год. — Эрлот приготовился к ответу. — Для своих баронов можете выставлять ставки сами. Думаю, у вас хватит опыта не пустить человечество в расход за сотню-другую лет.

— Прекрасно, — кивнул граф Кэлпот. — Тогда… Тогда вопрос: что будет, если кто-то не захочет отменять донации? Допустим, можно сделать некоторые послабления, к примеру, разрешить охоту, но оставить пробирки основным вариантом…

— Если я буду получать четырех из каждой сотни — мне плевать, что вы делаете с остальными, — оборвал его Эрлот. — Но я бы хотел, чтобы с каждым поколением моя доля росла, а не таяла. Подумайте, как вы сумеете это обеспечить.

— А как с остальными законами Эмариса? — заговорил граф Масгиарл, правитель Сиптида. — Чего стоит опасаться нам?

Первый осторожный шаг в сторону выяснений обстоятельств смерти Эмариса. Эрлот оценил изящество этого шага.

— Пока вы на своем месте, пока я получаю свою долю, вам нечего бояться, — заговорил Эрлот. — Хочу, чтобы вы поняли. Мы с вами — одно целое. Мы — вампиры, которые управляют миром. То, что происходит сейчас, это лишь ломка одной системы и построение другой, более соответствующей нашим потребностям. Люди поймут свою выгоду, будут из кожи вон лезть, чтобы пробиться в фавориты к какому-нибудь барону.