Владимир Крышталев - Возвращение чудес

— Клянусь бородой моего деда, большей чуши я еще никогда в жизни не слышал! — прогремел Этвик, не дожидаясь окончания истории.

Боковым зрением я наблюдал за Жераром и бароном де Лири. Они, кажется, воспринимали рассказ не так скептично. Во всяком случае, оба начали поглядывать в мою сторону с опаской.

Гм. Ну ладно этот выскочка де Лири! Но граф! Вот так и выручай людей!

Впрочем, они пока ничего не говорили насчет увиденного в лесу, не подтверждали с готовностью, что я умею вытворять разные там колдовские фокусы. И на том спасибо!

— Я читал эту твою грамоту, — Этвик притопнул ногой — словно поставил печать под своими словами. — Ты ее тыкал всем без разбору, верно? А в ней было прямо написано: доставить знахаря Азара во королевскую резиденцию. И еще там была какая-то дурость про нечистую силу, не помню. Главное: какая же тайна, когда всё написано?!

— То для грамотных людей написано, — заметил Бенедикт. — А грамотные люди разбираются в коварстве нечистого.

Этвик фыркнул:

— Стало быть, я неграмотный? Тут ты, дружище, дал маху. Нет, если о каком-то коварстве идет речь, то только с боку короля. Если ты, конечно, не врешь…

— Постой, а что за грамота? — заинтересовался Жерар.

Как выяснилось, для беспрепятственной доставки колдуна король снабдил своих гвардейцев специальной грамотой. Достигнув предварительной договоренности, товарищ потащил Бенедикта во дворец. Там они встретились с каким-то человеком. Тот провел с ними долгую беседу, в результате которой Бенедикт окончательно уверился в важности миссии, и выдал ту самую грамоту. Она уже заранее была готова — с настоящей королевской печатью.

— С настоящей, — подтвердил Этвик.

Жерар протянул руку ладонью кверху:

— А эта грамота у тебя при себе?

— Каюсь, ваша светлость, — Бенедикт склонил голову. — Я ее потерял. Мне…

Жестом остановив его, граф сказал:

— Ничего. Мне говорили, с тобой были еще какие-то люди?

— Да. Их привел мой товарищ.

— Тоже гвардейцы?

— Нет. Я их раньше не знал.

Граф задумчиво потрогал щеку — словно вспоминал, когда он в последний раз брился.

— Где же они теперь? — спросил он.

— Не знаю. Они отказались сопровождать меня, когда барон (Бенедикт кивнул в сторону Этвика) напал на нас и захватил колдуна.

— Это кто на кого напал? — возмутился Этвик.

— Так, — произнес граф тихо, но именно его сейчас слушали все. Даже барон не стал развивать свою мысль вслух. — Откровенно говоря, история паршивая. Какие-то случайные подельщики. Странный товарищ. Кстати, он, как я понял, был с тобой?

— Да.

— Тогда почему предводительствовал ты? Ведь организовал всё он.

— Так мы решили, мой сир. В отряде должен быть один командир, ну и выпало мне. Мы с ним были на равных.

Жерар криво усмехнулся:

— На равных… Ну что ж. Если ты до сих пор не догадался, то уточню: королевскую грамоту у тебя просто вытащили. Решили, вероятно, использовать для других целей. Что касается имени этого твоего товарища — его скажешь мне наедине. А история с проклятием… — граф де Льен чуть прищурился и посмотрел… нет, не на меня. На Жоржа де Лири. — История с проклятием, — повторил он по-прежнему тихо, но с неожиданной четкостью, — это ложь от первого и до последнего слова.

Некоторое время спустя Алексей начал посмеиваться.

— Никогда не думал, что попаду в такую ситуацию, — признался он. — Эвелин постоянно находит, чем меня еще изумить. Неужели она действительно так много говорила обо мне?

— Да, — Наташа повернулась к нему и положила голову на его плечо. — Мама вспоминала тебя чуть не каждый день. Особенно если на нее находило мечтательное настроение. О, ты не можешь себе представить!

— Почему?

Девушка прикоснулась кончиками пальцев к его подбородку.

— Думаю, просто она тебя любила. Всегда.

— Эвелин? — Алексей недоверчиво поднял бровь. — Она же ничего не сказала, когда мы расставались после моего выпуска. Мы устроили светлую дружескую вечеринку вдвоем, много шутили и всё такое. У нас не было никакой разлуки в слезах. Если бы она хотя бы одним словом обмолвилась…

— Мама говорила, что есть такая древняя мудрость. Если любишь мужчину в самом деле, следует позволить ему идти своей дорогой. Рано или поздно он устанет скитаться и вновь придет к тебе.

— Хм. Интересная максима. Ожидание может весьма затянуться.

— Но ты ведь пришел, — улыбнулась Наташа. — Мама оказалась права.

Вот теперь я совсем ничего не понимаю, подумал Алексей.

В столицу мы въехали всей компанией.

Город, раскинувшийся на берегу солидной речушки, только-только начинал приобретать тот блеск, которому через сотню-другую лет суждено стать ослепительным. Внутри круга городских стен теснились многочисленные здания, напирающие друг на друга, и здесь было слишком мало места для роскоши. Но вот за пределами стен, вокруг собственно города, вовсю шло строительство новых домов. Некоторые из них, очевидно, принадлежали весьма богатым людям: не экономя на пространстве, те могли себе позволить по-настоящему большие жилища. Кое-где даже высились особняки — с лужайками и чисто символическими изгородями. По всему было заметно, что столица изрядно разрослась за несколько последних десятилетий: на иных постройках еще не обсохла краска. Вероятно, безопасность пришла на эти земли лишь совсем недавно.

Королевский дворец тоже располагался вне старого города, за рекой. К нему вел широкий мост, сработанный из камня и дерева. Мост содержался в образцовом порядке, и за проезд по нему взимали плату.

Нас, впрочем, пропустили бесплатно. И всё потому, что мы пристроились к посольству во главе с графом де Льеном.

За время нашего совместного путешествия мы успели хорошенько перезнакомиться. Я не ожидал, что Этвик согласится ехать в одной компании с людьми короля, однако барон меня удивил. Он не только сам предложил держаться вместе, но и вполне нормально разговаривал с новыми знакомыми. Кажется, хорошее настроение его не покидало.

Сам я тоже был доволен. Ночевать под открытым небом больше не приходилось. Некоторые постоялые дворы, правда, кишели клопами, но чаще все-таки попадались приличные. По вечерам мы теперь неизменно пили вино и ели горячее. Сухой свежий хлеб был восхитителен.

Дожди, кстати, как назло прекратились. Не то, чтобы я хотел снова мокнуть, но было немного обидно. Теперь, когда от непогоды по ночам защищала добротная твердая крыша, нужда в этой самой крыше отпала. Вот вам еще одно проявление известного закона подлости.

Граф и молодой барон о происшествии в лесу всё так же молчали. Я постоянно чувствовал на себе их пристальное внимание, но это меня как раз не беспокоило. Пусть присматриваются, коль охота имеется. Главное, чтобы не распространяли всякие подозрительные слухи.