Юрий Добронравов - Акробат

— Я выполнял свой долг. К тому же, не я их — так они меня. Это война.

— Ха-ха, долг! Это сколько же нужно было задолжать, чтобы платить такие проценты? Вы, похоже, жили не по средствам. Образование? То, которое ты получил — во всех отношениях среднее. Не Оксфорд, не Итон. Квартиру дали? Да… Большую. У пчел в улье комфорта больше. И даже это считалось удачей! По площади квартирка даже превышала те времянки да коммуналки, в которых твои отец и мать ютились большую часть жизни. И со всеми совмещенные удобствами, и в район с целебным воздухом, ароматизированным промышленными газами. Есть чему радоваться и рисковать жизнью в благодарность за такую заботу. Или медицина, лечение? Твои родители умерли совсем еще не старыми. Болезни, сведшие их в могилу, нормально лечатся даже вашими врачами. По крайней мере, с такими диагнозами в других странах люди живут годами, если не десятилетиями. И все это бесплатно, говоришь? Да, если не считать тех денег, которые за всю жизнь твои родители недополучили в качестве зарплаты. А если посчитать пролитую тобой кровь за чьи-то амбиции и сомнительные идеи, то неизвестно, кто кому должен. Алеша, может, я и втравил тебя в нехорошую историю, но я, по крайней мере, тебе неплохо заплатил.

— Что? Эти паршивые доллары ты считаешь…

— Стоп, стоп, стоп! Доллары, они хоть и паршивые, но в данном случае — совершенно не причем. Доллары — это приманка, на которую ты, между прочим, клюнул. Заплатил я тебе кое-чем другим.

— Чем же?

— Ну, скажем, жизнью. Почему такое удивленное выражение лица? Ты забыл о своей головной боли, забыл, сколько обезболивающего принимал ежедневно? Или ты думаешь, я тебя вылечил от мигрени? Алеша, у тебя был рак головного мозга. Болезнь ужасная и неизлечимая. После ранения в голове образовались спайки, которые затруднили кровоснабжение участка мозга. В результате клетки переродились в раковые. У тебя вскоре должна была быть комиссия по инвалидности. Так вот, там тебе дали бы первую группу и отправили бы на очередную операцию, на этот раз — в онкологию. А, учитывая, что ваши врачи не умеют пока лечить такие запущенные формы этого заболевания, можно с уверенностью сказать, что на сегодняшний день, не встреть меня, ты, Алеша был бы уже мертв.

— А ты излечил меня, наложением рук?

— Я, на твоем месте, не иронизировал бы. Я, конечно, не такой уникум, как ваша Джуна или Чумак. Наложением рук, как ты говоришь, можно вылечить психические заболевания, нервные потрясения. Хотя и тут не все так просто. У тебя же недуг был физический. Мне пришлось здорово попотеть, пытаясь добраться до твоей истории болезни. К счастью, ваши врачи о долге и врачебной тайне думают гораздо меньше, чем ты, а предпочитают наличные. Я изучил твои симптомы, рентгенограммы, анализы, добыл образец твоего ДНК. И наши врачи, уже не на Земле, а в Метрополии, синтезировали антитело, способное уничтожить раковые клетки в твоем мозгу. А наложение рук… Я просто усыпил твое недоверие ко мне. Каюсь, ты пережил несколько неприятных мгновений, но зато спокойно выпил коньяк, не заметив, что я капнул в бокал. Вторую дозу ты принял вместе с минеральной водой уже на пути к кургану. Ну, и довершила твое исцеления сама канва. Вот так-то, герой!

— И все это — авансом? А вдруг я не стал бы помогать тебе? Взял бы и просто отказался переться с тобой за город? Почему такое внимание к моей персоне?

— Невнимательно слушаешь? Я ведь объяснял, что могу предугадывать будущее не хуже тебя. Я задолго до нашего с тобой очного знакомства догадывался, что ты — наиболее подходящий для выполнения миссии человек. Кроме того, машина выдала благоприятный результат относительно тебя.

— Машина?

— Да, есть у нас такие компьютеры, как вы их называете. Анализируют каждую мелочь, каждую черточку характера, каждую морщинку на щеке в контексте поставленной задачи. Тут тебе и астрология, и наследственность, и хиромантия — все учитывается. А потом выдают результат. Так вот, проанализировав твои данные, машина выдала процент удачи на порядок выше, чем у других претендентов на роль героя. Ну, риск, конечно, был. Абсолютного успеха гарантировать не может никто. Но, как это у вас говорят: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского».

— Похоже, свое шампанское ты-таки получил. Ну, если тебе верить, то и я, вроде бы, не в проигрыше. Но что ты скажешь о ней? — Алексей указал на спящую Лию, — За какие такие грехи ты обрек ее и Цупку на мучения и даже смерть?

— С тобой трудно разговаривать, — вздохнул Док, — Ты только что твердил мне о долге. Почему же не хочешь признать подобное право также и за мной? Что, если и у меня есть свои обязательства? И я имею в виду даже не столько свои профессиональные обязанности, за которые получаю плату. Что если и у меня есть убеждения, что если и я считаю себя за что-то ответственным? Представь такую ситуацию. Сперва этот уголовник Луэл, воспользовавшись оружием, покорил менее развитый народ. Потом — ты решил бы занять его место, и тебе это сошло с рук. А дальше? Авантюристы всех мастей, схватив в руки пищали, автоматы, бластеры отправились бы в новую конкисту, покорять отсталые народы. Это же вселенская экспансия! Хаос! Можно такое допустить? Не в этом ли состоит мой долг? Не великая ли это цель — сохранить право народов на свое развитие, свою историю, свою жизнь, наконец? Ради этой цели любые средства хороши. Как у вас там, на Земле, говорят: «Лес — рубят, щепки — летят!».

— Значит Лия — всего лишь щепка? А ты знаешь, что тот, по чьей вине хоть один волосок упадет с ее головки, и дня не проживет? И Серебряный, и Красномордый, и сам Луэл пострадали не за твою идею. Они обидели мою девушку. И жестоко поплатились за это. И вот теперь выясняется, что основной виновник ее бед — ты? Как ты думаешь, что я с тобой сейчас сделаю? — Алексей вытащил из кобуры пистолет и снял его с предохранителя.

— Все-таки мы с тобой люди разных миров. У тебя совсем другие ценности. Примитивный инстинкт размножения толкает тебя на необдуманные поступки. То-то, я смотрю, тебя предупреждаешь открытым текстом, а ты, будто не слышишь. Любовь? Ну-ну. Не напился крови? Что же, стреляй!

Алексей внимательно взглянул в глаза Доку, пытаясь понять, почему он так спокоен. Он будто знал, что не умрет. Знал лучше, чем сам Алексей. Рассчитывал на благодарность за исцеление? Врядли.

— Стреляй, стреляй, — подначивал Док, — Но только сначала в нее, а потом в меня. Впрочем, можно и наоборот. Существенной разницы не будет. Она серьезно больна. С твоей пассией еще нужно не одну неделю работать, пока удастся стереть из ее памяти последствия нервного потрясения, связанного с твоим арестом. А без этого она умрет. Будет страдать от паранойи и депрессии, и, в конце концов, покончит с собой или сойдет с ума. Даже и не знаю, что лучше. Так что — вперед! Прочь сомнения и колебания! Ее жизнь — в твоих руках.