Глеб Майский - Путник. Дилогия (СИ)

— Ты виновен, — тихо сказал Орниз. — Виновен! — теперь он закричал. — Ты виновен, виновен, виновен! — вождь подскочил к связанному Фаргиду и стал наносить ему беспорядочные удары кинжалом в грудь, живот, голову…

Фаргид проснулся. Холодные капли пота стекали по лицу, шее, груди… Этот сон в точности повторял то, что с ним в действительности произошло. Но во сне не было главного — того, как пленнику удалось спастись. Фаргид так и не сумел вспомнить: как и кто его спас. Сам бы он в той ситуации спастись никак не сумел. На груди и животе остались лишь слабые шрамы от ударов кинжала вождя, значит прошло уже много времени. В заживлении ран скорее всего участвовал шаман или колдун, настолько хорошо их вылечили. Но Фаргид всего этого не помнил. После тех событий он очнулся среди ветвей могучего арда, лёжа на широкой развилке. Рядом зияло отверстие большого дупла, где потом беглец и поселился. Жил здесь Фаргид уже около полугода и лишь сны напоминали ему о том, что произошло в племени. Он долго пытался отыскать дорогу к своим, однако безуспешно. Это был абсолютно незнакомый ему участок Тропы, по‑видимому, очень далёкий от мест кочевий племени эргайлов. Вначале здесь было много дичи, с охоты беглец никогда не приходил пустой, но постепенно живность исчезала, поскольку рядом появился неизвестный ранее хищник — человек. На охоту приходилось уходить всё дальше и дальше, с пропитанием возникли проблемы. Фаргид давно бы покинул эти места, но уж больно хорошее было убежище, другого такого найти пока не удавалось.

Он встал, потянулся, прогоняя сонливость, затем ловко вскарабкался по стенам дупла на развилку. Отсутствие коры, закрывающей вход, свидетельствовало о том, что опасности больше нет, за время проживания в гостеприимном арде беглец привык ему доверять.

Под ветвями дерева околачивался хриз. Неказистое животное частенько лакомилось остатками трапезы человека, но сегодня его ожидало разочарование.

— Прости, друг, — сказал Фаргид, — сегодня я сам голоден и тебя не могу накормить.

Хриз поднял одну из шести лап, почистил ей брюшко и засеменил прочь, словно поняв, что сказал ему человек.

Фаргид ощутил странное чувство неловкости, словно он был обязан чем‑то этой ходячей палке на шести тоненьких лапках. Втянув ноздрями воздух, он почуял неизвестный запах. Неизвестное на Тропе — почти всегда опасность, но и оставлять без присмотра такое нельзя, самому же потом будет хуже. Воин инстинктивно ощупал пояс, где был приторочен великолепный кинжал. Оружие как всегда было на месте, кстати — ещё одна загадка: этого кинжала у него, в бытность существования в племени, никогда не было. Более того — такого прекрасного оружия не было вообще ни у одного воина племени эргайлов. Откуда оно взялось? Воин тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли. Не зря говорил старый Хозр: «Мысли мешают настоящему эргайлу. В опасности воином должны управлять чувства, но не мысли. Во время охоты или боя человек должен стать зверем — только тогда он сможет победить».

Спрыгнув на жухлую траву, Фаргид лёгким шагом побежал в сторону доносившегося запаха. Вскоре местность стала повышаться, почва стала твёрдой, там и сям в ней стали проступать каменистые вкрапления. Неподалёку отсюда располагалась невысокая каменная гряда, что вообще‑то было редкостью для Тропы — гораздо чаще на ней встречались отдельно стоящие скалы или холмы. Запах стал заметно сильнее. Воин придержал бег, затем перешёл на быстрый шаг, вскоре же вообще стал медленно красться, прячясь при малейшей возможности, используя любое укрытие или кустарник. Послышались странные звуки: будто кто‑то что‑то ломал. Там трещало, хрустело, в эти звуки иногда вплетались отдельные очень громкие щелчки. Временами весь этот шум переходил в какой‑то непонятный скрежет. Фаргид почувствовал, как волосы на голове встали дыбом: зверь внутри человека чуял опасность. Выглянув из‑за скалы, воин тут же отпрянул назад — то, что он увидел, выглядело действительно страшно. Здоровенная тварь свалила приличных размеров дерево и пожирала его. Зубы длиной в локоть перемалывали древесину, словно это была мягкая трава, впрочем, листьями чудище тоже не брезговало. Как добыча тварь явно не годилась — попробуй такую свалить. А жаль: мяса в ней — гора, хватило бы очень надолго, учитывая удивительное свойство дупла арда, куда воин обычно складывал добычу. В дупле мясо могло храниться много дней, не портясь, оставаясь свежим, будто его только что добыли.

Звуки эти наверняка распугали другое зверьё, значит искать здесь дичь бесполезно. Будь воин цивилизованным человеком, он, возможно, сплюнул бы с досады, либо сказал пару крепких слов. Но Фаргид был эргайлом — дикарём одного из первобытных племён Тропы, потому без сожаления развернулся, и уже собрался было уйти, но здесь его нос учуял новый запах. И запах этот он знал очень хорошо. Рарг! Опаснейшая тварь, хищник, сильнее которого на Тропе нет. Глаза сами начали искать безопасное убежище, хотя спастись от рарга невероятно трудно — он достанет тебя и на дереве, и в узком лазу пещеры. Но воином сейчас управлял инстинкт дикаря — это в данном случае было гораздо надёжнее рассудка, поэтому убежище отыскалось быстро и как бы само собой. Фаргид ловко и быстро стал взбираться на скалу, используя малейшие выступы и неровности камня. Пальцы находили точки, куда можно крепко вцепиться, сильные ноги подталкивали тело и вскоре воин оказался на относительно плоской вершине. Раргу сюда не взобраться — даже если он вытянет своё винтообразное тело, то не достанет вершины, а влезть на практически отвесную стену он не сможет. Зато отсюда отлично просматривались окрестности и всё, что в них происходило. Тварь, пожирающая дерево замерла — она тоже почуяла запах хищника. От рёва, который она исторгла, казалось, затряслась земля. Рарга, однако, это не испугало — хищник, вращаясь словно штопор, стремительно приближался к древоеду. Змееобразное туловище, с утолщением посередине казалось одним длинным щупальцем. Рарг непрерывно менял направление движения, уследить за ним было невероятно трудно. Его тело, скрученное пружиной, мелькало среди валунов и высокой травы, показываясь то там, то сям, но тварь, которая только что лакомилась древесиной очень шустро реагировала на движения врага и морда её, вооружённая огромными клыками, неизменно смотрела в сторону рарга, как ни пытался он найти уязвимое место в обороне жертвы. Хотя трудно сказать: кто здесь будет жертвой, а кто добычей… Наконец, раргу удалось на короткий момент исчезнуть из поля зрения древоеда и он внезапно появился позади добычи. Тело хищника резко распрямилось, он пружиной выстрелил вперёд и обвился вокруг тела древоеда. Тот взревел, подскочил на месте, невзирая на стальную хватку колец хищника и упал на брюхо всем своим весом, потом начал кататься по земле. Фаргид видел рарга в четвёртый раз, но голос его услыхал впервые. Древоед оказался настолько тяжёл, что, по‑видимому, доставил массу неприятных ощущений хищнику: тот визжал будто какая‑то жалкая ваха — мелкая травоядная тварь. И всё же, древоеду тоже приходилось несладко — достать обидчика своими клыками он не мог, а объятия хищника были ужасны, из‑за его непомерной силы. Рёв древоеда сливался с визгом рарга, оглашая всё вокруг дикой какофонией, всё живое разбежалось, исключая, пожалуй, человека, с благоговением следящего за схваткой могучих животных.