Глеб Майский - Путник. Дилогия (СИ)

— Ты сам-то веришь, что бандитов кто-то станет разгонять? Кому оно надо?

Мужик упрямо опустил голову.

— Всё одно не повезу. Жить хочу.

— Добро. Есть другой вариант. Продавай свой корабль, я куплю.

Переговоры заняли довольно много времени, хозяин никак не соглашался расстаться со своим кормильцем даже за серьёзные деньги. В конце концов сошлись на цене в полтораста дагров. Путника такая сделка не очень порадовала, он рассчитывал приобрести сиё местное чудо инженерной мысли не более чем за полсотни золотых. Но паромщик оказался очень упрямым и несговорчивым.

Помост для снайпера соорудили довольно быстро. Пока остальные члены группы занимались столярными работами, Болт осваивал профессию паромщика под чутким руководством хозяина, до сих пор сомневающегося, не продешевил ли он. Но сделка уже совершена, а обучение было одним из условий. Хотя учиться, в сущности, было почти нечему — оттолкнуть паром от пристани и управляться с широким кормовым веслом, держа его под углом к течению, судно же шло по натянутому канату, привязанному с обеих сторон реки. Удивительно было то, что в местных условиях умели делать настолько прочные и длинные канаты. Но паромщик пояснил, что здесь не обошлось без участия магов. А магия это и есть местные высокие технологии, дававшие подчас результаты более серьёзные, чем земная наука. Наконец, все приготовления были завершены, багаж загружен, лошадей, привычных к переправе, ввели в специальные стойла, команда заняла свои места и «корабль» отошёл от берега под напутственные крики толпы заинтересованных жителей. О своих воинственных планах Болт среди местных не распространялся, их вряд ли бы кто одобрил, ведь обозлённые бандиты, в случае успеха группы путников, могут сорвать злость на других путешественниках.

Течение оказалось приличным, поэтому судно резво бежало по канату в сторону гиборского берега. В бинокль было хорошо видно, что там собралась большая толпа бандитов. Когда паром достиг примерно середины реки, Дрон предложил начать обстрел, но Болт не согласился.

— Я хочу разозлить банду, чтобы на берегу собралось побольше ватажников, тебе удобнее стрелять, да и паника будет существеннее. Подойдём ближе, я остановлю паром и проору пару-тройку оскорблений. Думаю, реакция будет очень интересной. Когда я дам знак, тут и начнётся твоя работа, братишка.

Дрон, по своему обыкновению, лишь кивнул. Он давно был готов выполнить боевую задачу, арбалет устроен на удобной поворотной рогатине, заряженные кассеты аккуратной стопкой сложены рядом. Болт ещё на берегу соорудил импровизированный рупор, свернув его из большого куска берёзовой коры. Наконец, кормчий решил, что расстояние приемлемо для начала переговоров и приступил к осуществлению «дипломатической» миссии.

Толпа бандитов на той стороне с удивлением прислушивалась к гулкому голосу, летящему из деревянного раструба. Но удивление длилось лишь до тех пор, пока ватажникам не стал доходить смысл сказанного.

— Эй, сборище кретинов, недоносков и мерзавцев! — эхо доносило отзвук от того берега — …нов…ков…цев! — Приказываю: немедленно сложить оружие, лечь на землю… (…жие…ечь…млю) и ждать моего милостивого решения, что же делать с такими подонками как вы… (…ками…вы). Если же приказ не будет выполнен… и Болт жестами стал показывать, что станет делать с неразумными, которые посмеют нарушить его приказ. В жестах преобладали движения бёдрами вкупе с обхватом руками предполагаемого тела нарушителя приказа.

Осатаневший рёв и размахивания руками с гиборского берега стали самым желанным ответом для Болта, «дипломатия» принесла свои плоды. Толпа ломанулась ближе к берегу, задние напирали на передних, некоторые ватажники даже попадали с крутого берега в воду от толчков сзади.

— Давай, братишка! — весело крикнул Болт и дал знак Дрону.

Здоровенный ватажник, пытающийся прорваться к берегу, чтобы лучше разглядеть говнюка, орущего оскорбления с парома, вдруг увидел, как голова впереди стоящего бандита дёрнулась, затылок её взорвался кровавыми брызгами, а сам бандит беспомощным кулём завис в плотной толпе. Тут же стали взрываться кровью затылки других ватажников, преграждавших путь к берегу. Не всем ватажникам дошло, что их косит безжалостная невидимая смерть, передние попытались ломануться назад, но сзади напирала толпа других бандитов, ещё не разобравшихся в происходящем. Некоторые пробовали отстреливаться из арбалетов, но таких Дрон выбивал в первую очередь, несколько арбалетных болтов, всё же, вяло плюхнулись в воду на значительном отдалении от парома — прицельный огонь в такой давке вести с берега не смог бы никто. В конце концов, бандитам дошло, что единственное спасение в данной ситуации — это бежать как можно дальше от берега, чем они, не мешкая, и занялись. Троица самых упорных засела с арбалетами за обгорелыми остатками заставы, но стоило кому-либо высунуть любую часть тела, в неё немедленно впивалась злая пуля из дроновской пушки. Через минуту все трое смельчаков были мертвы. Умело проведенная карательная акция произвела страшное опустошение в рядах банды — на берегу лежали трупы не менее пятидесяти ватажников. Остальные в ужасе бежали в сторону отдалённого леса, Дрон не прекращал охоту и то один, то другой бандиты на бегу шлёпались на землю, усиливая и без того жуткую панику.

— Хватит, братишка, — они получили своё, — сказал Болт, — береги заряды, думаю, они нам ещё понадобятся. Мне кажется, что бандиты настолько испуганы, что завидев нас в лесу, драпанут куда глаза глядят. Ну, а если нет, то «смарты» подхлестнут их память.

Дрон, как всегда, ограничился кивком.

— Братишка, — сказал Болт, — у тебя неправильная погремуха. Тебе бы больше подошла кличка «Немой».

— У меня в школе такая и была.

Теперь уже машинально кивнул Болт, затем непонимающе оглянулся на смех товарищей. Наконец ему дошла ситуация с «переменой ролей» и он засмеялся сам.

— Не, мужики, смех смехом, но назвать меня немым — это было бы дурновкусие. Ладно, двигаем дальше. Дрон, братишка, отслеживай ситуацию на берегу. Можешь не кивать, я верю в тебя.

Голова Дрона замерла на половине кивка.

— Да, зрелище не для слабонервных, — Гера с отвращением отвернулся от лежащих вповалку там и сям трупов ватажников, но взгляд тут же натыкался на аналогичную картину — смерть, смерть…

— Они с нами сделали бы тоже самое, братишка, — Болт положил руку на плечо товарища. — А то и ещё чего похуже.

Путник кривил душой, его самого грызло чувство вины. Что ему сделали эти люди, хоть и не лучшие представители рода человеческого? Кто дал ему право лишать их пусть неправедной, жизни? А сам то он какую жизнь ведёт? Чем она лучше, ведь за плечами не одна смерть тех, кто становился у него на пути.