Эри Крэйн - Единство

— Это всего лишь старик, — прошептал Кристар, под гневным взглядом сестры отодвигая ботинки в дышащий жаром угол. Виновато улыбнувшись, юноша посмотрел на оказавшегося довольно гостеприимным старика. — Почему вы назвали нас потомками Первого мага?

— Только сила нашего прародителя настолько велика, чтобы скрыть от меня разум ее обладателей. Я обосновался здесь несколько десятилетий назад, так как не мог заглушить бесконечный поток чужих мыслей, преследовавших меня денно и нощно. Я буду рад обществу юных магов, беседу с которыми не омрачит вездесущность моей силы.

Суставы заныли, когда Эрхильд заставил себя подняться и исчезнуть в проеме, ведущем в глубь пещеры, не обмолвившись и словом.

— Что ты себе думаешь, мы немедленно уходим, — зашипела на брата Оника, пытаясь вытолкать его в узкий ход наверх.

— Это поэтому ты стояла и слушала его? Прекрати, он же безобиден.

— Он — ментальный маг! Я не смогла почувствовать его присутствия, эти травы, что он курит, — Оника потерла виски, стараясь избавиться от тяжести в голове, — они обманывают мое восприятие.

— И сколько нам нужно будет пройти, чтобы ты посчитала расстояние безопасным? Ни ты, ни я столько не продержимся. Придется остановиться раньше, и зачем тогда вообще уходить? Разве ты действительно считаешь его опасным? Его сила не действует на нас, что он может сделать?

— Позвать церковников.

— Не ты ли говорила, что здесь твои способности сильны, как нигде? Арнора не пошлет армию, когда у порога скрежещут зубами Потусторонние.

Слова брата сливались в неразборчивое бормотание, заглушаемые гулом крови в ушах. Оника должна была признать, что совершенно обессилела и не могла защитить Кристара от опасности, если они пойдут дальше.

— Вам нужно отдохнуть, согреться и поесть, — Эрхильд снова появился, неся в дрожащих руках глубокую жестяную тарелку с ломтями жареного мяса. — Я оставил материк, взяв лишь необходимое, даже не догадываясь, что когда-нибудь еще увижу человеческие лица.

Старик оставил тарелку на середине комнаты и вернулся на свое место среди шкур.

— Прошу вас, не откажите мне в беседе и не оскорбите, побрезговав трапезой в моем доме.

— Это очень любезно с вашей стороны.

Кристар потянулся к угощению, но Оника решительно остановила его.

— Пусть сначала сам попробует. Еда может быть отравлена.

— Что за глупости?! Ты подозрительнее Фьорда, впервые встретившего тебя. Эй, с тобой все в порядке?

Юноша забеспокоился, заметив блуждающий взгляд сестры. Оника тяжело вдохнула сгустившийся воздух, стараясь удержаться на ногах. Искра понимания вспыхнула в засыпающем сознании девушки слишком поздно.

— Проклятый старик! — с хрипом выдохнула она и ударом соединила ладони перед грудью. В грот ворвался студеный ветер, щекоча босые пятки Эрхильда и вынося наружу накопленное тепло вместе с дымом трав.

— Простите меня, я совсем забыл, что дурман-корень так действует на людей. Я курю его, чтобы немного притупить чуткость разума. Очень странно, что его пары подействовали только на тебя.

Скрежет слов старика утонул в накрывшем все шуме, проникающем в самые сокровенные уголки сознания и рождающем спонтанные видения. Последним, что почувствовала Оника, были руки брата, подхватившие ее.

Стоя перед Всевидящей Матерью и Командующей, церковник ощущал себя крошечной мошкой, которая в любой момент могла сгореть в ярком пламени священного гнева. Обе дочери госпожи Арноры также присутствовали на очередном закрытом собрании. Старик Ульен стоял позади Всевидящей Матери, словно в произошедшем не было его вины.

Сжав губы, Зоревар, словно очнувшись от забытья, вспомнил, что пришел сюда не по приказу главы Церкви, а по собственному желанию.

— Госпожа Арнора, — каждое слово давалось ему с трудом, ведь трое присутствующих уже знали все, что он хотел сказать. Сейчас, церковник как никогда ненавидел силу ментальных магов, вынуждавшую чувствовать его беззащитным нагим мальчишкой с распахнутой настежь душой. — Позвольте мне собрать отряд умелых бойцов и отыскать господина Кристара, где бы он ни был. Клянусь, я приведу проклятую магичку в цепях!

— В этом нет нужды, Зоревар, — церковник различил, как вместе со словами, Всевидящая Мать цедит сквозь зубы негодование. — Первый советник распорядился: отряды уже прочесывают все направления, по которым отступница могла увести моего воспитанника.

— Но госпожа Арнора! — Зоревар вскинул голову и посмотрел сидящей на троне женщине прямо в глаза. — В том, что произошло, есть и моя вина! Я хочу лично поймать предательницу и доставить к вам для суда. Я верну господина Кристара, чего бы это не стоило!

— Ты останешься во дворце, Зоревар. Не заставляй меня повторять. Продолжай свое обучение и выполняй то, что приказывают. Ступай.

— Благодарю, что уделили время, госпожа Арнора, — церковник почтительно склонил голову и, поднявшись с колен, покинул Белый Зал.

Оставшись наедине со своими сожалениями, Зоревар направился к покоям. Его удивляло, что ни Командующая, ни Ульен не приказали запереть его, зная все то, о чем он думал. Быть может, они уповали на его сознательность или же лучше него знали, что верный слуга Церкви не осмелится нарушить прямой приказ Всевидящей Матери. Когда церковник закрыл за собой дверь в покои, он уже был уверен, что и Первый советник, и сестра госпожи Арноры ошиблись.

Скоро собирая в заплечный мешок все необходимое, Зоревар проклинал день, когда во дворце появилась беспризорница Рони, и он, уступив Кристару, встал на ее защиту. С каждым разом, когда он вступался за девушку, петля затягивалась все туже. Со временем церковник начал понимать, что вокруг простолюдинки, ставшей в итоге законной супругой Кристара, сеется хаос и абсурд, поощряемые не только госпожой Арнорой, но и Первым советником. Однако Зоревару не хватило настойчивости прислушаться к предчувствиям и не допустить трагедии, к которой все шло с самого начала. Счастливое лицо Кристара и обещание, что женщина никогда не встанет между их дружбой, сковывали Зоревара. Но больше он не собирался допускать прежних ошибок.

Церковник выбрался из дворца в предрассветный час, когда большая часть стражи плавала в тумане, а остальные были слишком озабочены нападением тварей намедни, муштруя друг друга. Госпожа Арнора строго настрого запретила предавать огласке случившееся с ее воспитанником, а Ульен в первые же несколько часов изменил сознания служанок, сталкивавшихся с Кристаром, чтобы те ничего не заподозрили.

Отдав честь и не задав ни единого вопроса, стража пропустила Зоревара в узкую калитку, ведущую за территорию дворца. Все складывалось слишком гладко и, оказавшись по ту сторону от стены, церковник сразу понял, в чем причина его везения.